Сергей Мазюк - Стрелок

• Название: Стрелок
• Автор: Сергей Мазюк
• Жанр: Научная Фантастика

---

Three rings to elven kings under the sky, Seven for the dwarf lords in halls of stone Nine for mortal men doomed to die One for the Dark Lord on his dark throne

Улыбка на мгновение загорелась на лице Стрелка и тут же погасла. Он представил себя на месте тех двадцатилетних парней с деревянными мечами в руках, когда они возвратились в родной город превращённый в обугленные руины. И Стрелок не был уверен в том, что и сам бы не вернулся тогда в лес и не стал ковать стальные мечи. Не от хорошей жизни люди переселяются в придуманный мир.

In the land of Mordor where the shadows lie

Секундная пауза. И как первый раскат грома, разбитый эхом на осколки сотен голосов:

One Ring to rule them all One Ring to find them One Ring to bring them all And in darkness bind them

Снова мгновение тишины, и слова Лемюэля, будто заблудившийся в серых тучах отголосок прошедшей грозы:

In the land of Mordor where the shadows lie

Лемюэль опустил руки на перила, склонил голову. И лесной народ стал разбредаться с обширной центральной поляны, чтобы вернуться к своим повседневным заботам. Когда "король" вернулся к Стрелку, тот был уже в сборе. Он извинился за грубость, поблагодарил за гостеприимство и попросил показать ему дорогу к ближайшему городу. И Лемюэль отправил со Стрелком сына. Они прошли по лагерю тихо и незаметно, чтоб лишний раз не попадаться на глаза "эльфам". Повстречалась им только девушка, та же что и ночью. Она неподвижно сидела на старом замшелом пне, запустив пальцы в жёсткую собачью шерсть. Стрелок словил её остановившийся немигающий взгляд и понял, что она слепа. Натаниэль всё время молчал, только когда он вывел Стрелка на старое шоссе сообщил, что оно приведёт его в город, а сам развернулся и ушёл назад в лес не прощаясь. Лес убивал магистраль, как когда-то она убивала его. Деревья наступали на дорожное полотно, корни разламывали асфальт снизу и обнажали фундамент из битого щебня. Когда-нибудь она полностью исчезнет, как ручей в песках пустыни. И никто не вспомнит о том, что здесь ежедневно проносились тысячи автомобилей, тысячи людей. Прямо посреди дороги стоял обгоревший кузов "мерседеса", мощный "урал" застыл рядом с поваленным им деревом уже почти в лесу, а в кювете в буйных зарослях орешника ржавел тот самый грузовик, что перевозил в последнее утро нелегальных эмигрантов из Конго, Камеруна и Нигерии...

10. Стая

Вообще-то, Стрелок имел в виду под городом нечто иное - место, где живут люди сейчас, а не где они жили лет тридцать назад. Но жаловаться было некому. Город давно умер, превратился в груду разлагающихся руин, сожжённых солнцем и оплавленных кислотными дождями. Снаружи на зданиях не осталось следов копоти, но внутренние стены невозможно было разглядеть сквозь дыры оконных проёмов. Казалось, что внутри домов нет ничего, что вместо прежних жильцов туда вселилась тьма - осколок той двухлетней ночи. Дозиметр показывал вполне приемлемую картину заражения, но Стрелок всё же проглотил парочку таблеток. Он не был уверен, что плотность излучения будет одинаковой во всём городе, к тому же он собирался здесь переночевать.

Ветра не было. Стрелок шагал по крошащемуся асфальту, и только глухой хруст из-под его ботинок нарушал покой кладбища. Рассыпавшиеся бетонные надгробия тысячам людей, погибшим здесь в несколько секунд, памятники прошлому миру. Стрелок сам до конца не понимал, почему ему нравится бывать в мёртвых городах. Когда в одиночестве бродишь по заросшим травой пустынным улицам где когда-то кипела жизнь, то остро ощущаешь беззащитность настоящего перед будущим. Здесь сами собой приходят мысли о закономерности конца, вспоминаются падения великих цивилизаций прошлого, вся история человечества - история взлётов и падений. Здесь чувствуешь себя частицей вечности. А вот и один из местных жителей - белый, изъеденный язвами как кусок известняка, череп. Стрелок присел рядом на корточки, провёл кончиками пальцев по шершавой кости. Кем ты был, человек? Мужчиной или женщиной? Сколько тебе было лет? Как тебя звали? Чем ты занимался? Была ли у тебя семья? Какие мысли рождались под этой тонкой крышкой? Почему ты был слеп и самоуверен? Почему ты думал только о себе? Кар-р! Какое кладбище может обойтись без чёрной птицы? Большой старый грач восседал на проржавевшем пруте арматуры стены четвёртого этажа. Он был один, и хриплое карканье могло быть адресовано только Стрелку. При каждом крике птица подавалась вперёд и веером распускала хвост. Яростный, угрожающий вопль блуждал в бетонном лабиринте. Стрелок не любил, когда ему угрожали. Он снёс грачу голову одним точным выстрелом. И тот, как жестяная мишень в тире крутанулся вокруг оси арматуры и свалился вниз, в разросшиеся кусты. Стрелок не знал, что убивать кладбищенских птиц - плохая примета...

Мясо грача оказалось жёстким и невкусным, да к тому же его было мало. Но Стрелок не побрезговал. Пришлось долго варить птицу, чтобы погибли все глисты, вши и прочие паразиты, которых всегда полно у падальщиков. Стрелок сидел перед догорающим костром, разложенным у одного из подъездов, под накренившимся бетонным козырьком и бросал в огонь тонкие птичьи кости. Наверное, тысячелетия назад его предки так же грелись у огня перед входом в родную пещеру.

Солнце уже скрылось за чёрным силуэтом какого-то строения, и скоро его костерок стал бы заметен с крыш окрестных домов на расстоянии в несколько километров. Поэтому Стрелок затушил огонь, раскидал горячие угли и вошёл в дом. Он не стал заходить в квартиры - он и так хорошо знал, что там сможет увидеть. Там было слишком грязно. Стрелок остановился на лестничной клетке между вторым и третьим этажом, расстелил на пол спальный мешок и лёг спать. Снаружи казалось, что ветра нет, снаружи царила тишина. Здесь оказалось совсем по-другому. Жалобно завывал сквозняк, путался в пролётах лестниц, скользил по стальным тросам лифтовой шахты, заметал пеплом кости в склепах квартир. Стрелку казалось, что тени погибших скитаются по мёртвому дому, жалуются на судьбу, просят о помощи. Они проходят сквозь стены, склоняются над Стрелком и обдают его лицо холодным как лёд дыханием. Конечно, никакие призраки в этом доме не обитали, просто ветер реши подшутить над засыпающим разумом. Но зато когда Стрелок окончательно погрузился в мутную реку сна, призраки его навестили. Настоящие призраки с той стороны сознания. Из прошлого.

Запасы пищи стали истощаться. Пайки урезали вдвое. КПД геотермальной установки ещё полгода назад понизился на четверть. Это означало две вещи: первое - наверху закончилась Зима, и второе - здесь в убежище приходилось экономить. Сначала просто удлинили "ночь", потом отключили часть ламп в коридорах и ограничили подачу горячей воды. Уже тогда начали раздаваться голоса, что пора, наконец, выйти наружу. Но пока их было немного, и комендант мог этого не замечать. Голод сделал людей смелее. Из сорока человек, одиннадцать организовали что-то вроде аппозиции. А остальным было просто всё равно, некоторые из них за последние шесть лет превратились в растения. Они могли проспать несколько суток подряд, а за месяц не произнести ни слова. Мама Володи раньше занималась политикой, и поэтому возглавила "аппозицию". Однажды он видел, как мама совала под нос коменданту инструкцию предписывающую открыть убежище не позднее чем через пять лет, а комендант указывал ей на другую, о том, что все находящиеся в убежище обязаны выполнять любые указания коменданта. Комендант был армейским полковником, ему были нужны подчинённые, ему была нужна власть. Иначе он не мог. И Володя отлично это понимал даже в свои четырнадцать. Там, снаружи, комендант не смог бы удержать людей, он бы неизбежно стал всего лишь "одним из". И поэтому он добровольно не выпустил бы отсюда никого, пока на складе оставалась бы хоть одна банка тушёнки. Все собрания проходили прямо в их комнате, и Володя слышал многое: и то, как мама называла коменданта сумасшедшим, и то, как "аппозиция" планировала захватить власть. Никто из них не знал тогда, что все помещения убежища прослушиваются. А потом однажды утром Владимир проснулся от звука выстрелов...

Стрелка разбудила автоматная очередь. Звуки разлетались по пыльным площадкам этажей, отскакивали от стены к стене, как теннисные мячи. Пули дырявили тело сна, брызгали кровью эмоций, рвали в клочья воспоминания. Сон умер. Стрелок вскочил с пола, сел на корточки. Он глядел в окно, туда, откуда неслась стрельба. Ему пришлось взять "ураган" и смотреть через его прицел, потому что лезть в рюкзак за биноклем не было времени. Солнце стояло высоко, - было около девяти утра, - и развалины не казались такими мрачными как вчера в багровых лучах заката. Вдоль сетчатого забора детского сада бежал человек лет пятидесяти азиатской наружности. На нём была потрёпанная форма народно-освободительной армии Китая, а в руках - автомат. Он задыхался от быстрого бега. За ним кто-то гнался.

Стрелок не смог сдержать улыбку. Завоеватель... Как он ещё здесь оказался, к тому же в военной форме? Каждый встречный с радостью прикончил бы старого врага, да ещё бы и судьбу поблагодарил за возможность. Кстати, и Стрелок не был исключением. Но как только Стрелок увидел, кто преследует китайца, улыбка сползла с его лица. Грязные запыленные фигуры в серых лохмотьях и остатках обуви, со звериной ненавистью в глазах. Стая. Они бежали грамотно, экономя силы, только изредка напоминая о себе воплем и помахивая ржавыми кусками железа. В очередной раз Стрелок убеждался, что самые страшные мутации произошли в мозгах людей. Не меньше половины тех, кто выжил после Судного Дня, подвинулись рассудком. И большая их часть уже вымерла к этому времени. Но существовали и исключения. В основном стаи состояли из бывших горожан. Когда-то они чувствовали себя в бетонных джунглях, как у Христа за пазухой. Вот здесь у них была работа, здесь можно было добыть еду, одежду и множество совершенно бесполезных вещей, вот тут их лечили, там учили, а за этой покосившейся оградой - хоронили. Они как муравьи протаптывали себе дорожки от одного здания к другому, и очень редко их меняли. Они были уверены, что завтрашний день будет мало отличаться от дня сегодняшнего.