Данил Корецкий - Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 5. Освобождение шпиона

• Название: Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 5. Освобождение шпиона
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-37146-2 (Астрель)

Вот уже более пятидесяти лет глубоко под землей сторожит секретный бункер всеми забытый часовой. Но он четко помнит свое задание — взорвать объект при появлении посторонних: спецгруппа майора Синцова, по кличке Леший, вполне подходит под это определение. Удастся ли предотвратить взрыв? Какую роль сыграет бывший осужденный карлик Бруно?

Легендарное хранилище с золотом наконец найдено. Но принесет ли оно Лешему и его бойцам счастье и удовлетворение?

А тем временем, благодаря хитроумным агентам ЦРУ, пожизненно осужденному шпиону Мигунову удалось бежать из колонии особого режима. Но все ли пойдет как по маслу и воплотится ли в жизнь операция "Рок-н-ролл"?

---

— Это паникерство, Худаков! Мы на службе, а не на экскурсии! Надо терпеть — так терпи, солдат! А то тебе и спирту еще захочется, и бабу, чтобы службу нести комфортней было!

— Да какие там бабы... Не о том ты, Климов, беспо­коишься...

— Я тебя предупреждаю, Худаков, и остальных тоже: кого увижу возле Бункера — сразу пулю в голову, без предупреждения. Вот так вот!

Кружилин в конце концов смастерил масляный светильник из старой пулеметной гильзы. Света он почти не давал, зато давал много копоти и вони, ко­торые висели в неподвижном воздухе сутками, нику­да не деваясь. И еще он сжирал кислород. При его ту­склом мерцании Кружилин пытался наладить радио- точку, которая, как он уверял, питается по «автоном­ной линии в титановой оплетке» и вообще на объек­тах такого ранга должна быть конструктивно неубиваема... Если, конечно, есть источник сигнала. То есть радиостанция. Но судя по тому, что радиоточка молчала, сигнала могло и не быть. И Москва, значит, и весь привычный мир превратились в оплавленные атомным пламенем руины.

Наверное, Кружилин (да и не только он) просто хо­тел убедиться в том, что это не так. Что дело здесь в ка­кой-нибудь ерунде, в каком-нибудь маленьком вшивеньком контактике, который отошел во время взрыва. Он разобрал радиоточку по винтикам, собрал снова, ковырялся несколько дней. Безрезультатно.

* * *

Услышать голос Родины им не удалось, зато было немало других звуков. Не таких приятных, правда, как голос диктора Первой программы всесоюзного радио, желающего вам доброго утра или спокойной ночи. И, говоря откровенно, совсем даже отвратительных зву­ков. Шорохи, стуки, хрипы, мокрое шлепанье в тем­ноте. Несколько раз Башнабаш слышал вопли, доно­сящиеся с той стороны разлома, далеко-далеко. Жут­кие вопли. Будто это не система подземных спецобъектов МО-НКВД-МВД, а джунгли какие-нибудь, пам­пасы.

Несколько раз видели следы, отдаленно напомина­ющие след босой человеческой ступни — больше всего их было в тупике, вокруг палаток расположения, а одна цепочка вела к разлому, как будто нечто поднималось к ним из зловонной пропасти по какой-то своей надоб­ности. Это мог быть фантом, галлюцинация, порожде­ние пораженного усталостью, голодом и грязным воз­духом ума. Но галлюцинации коллективными не быва­ют. На двухсотметровой глубине протекала своя жизнь, явно чуждая принципам социалистического общежи­тия. До поры до времени она держалась на расстоянии и только пугала их издали, если не считать случай с Бо­рисенко, который вряд ли стал бы добровольно пускать кровь в свой глубокоуважаемый сапог. Но только до по­ры, до времени.

...В карауле тогда стоял Кружилин, и стрелял он, больше стрелять было некому. На выстрелы из располо­жения прибежали Климов, Худаков и Башнабаш. Фо­нарь прыгал в руках у лейтенанта, разглядеть толком ничего не успели. Быстрые тени в пятнах света, белые точки глаз в темноте, визг, громкий хруст и треск, слов­но там одним ударом располовинили коровью тушу. Башнабаш успел дать короткую очередь из автомата, сам не зная куда.

И стало тихо сразу, как отрезало. Подошли ближе. Лужа крови, фонарь, который Кружилин так и не успел включить, автомат валяется... Больше ничего от Кружилина не осталось. Обошли весь зал и берег разлома — ничего!

А вернувшись в расположение, обнаружили, что пропал Разумовский. Полог, закрывающий вход в па­латку Климова, разорван и измазан в крови, шкаф взломан, остатки продуктов исчезли, бак с водой оп­рокинут и пуст, и все кругом находится в полном бес­порядке.

Климов и Худаков переглянулись, какой-то немой вопрос промелькнул между ними, и Худаков в конце концов сказал:

— Нет, у него бы сил не хватило такое утворить. Он же еле ходил...

— Значит, эти? — Климов, сжав до скрипа зубы, кив­нул куда-то в сторону. - Бляди эти плоскомордые, ты так считаешь?

— Больше некому, - кивнул Худаков.

Лейтенант резко выпрямился, ноздри раздул, и даже под слоем грязи в тусклом свете фонаря было видно, как побелело его лицо.

— Берем по три запасных диска, и — на ту сторо­ну! — хрипло скомандовал он. — Пока в капусту этих тварей гадских не порубим, не успокоюсь! Башма­кин, остаешься здесь, головой за пост отвечаешь! Ху­даков!..

Он запнулся, словно хотел назвать еще чью-то фа­милию, вспомнил, что никого не осталось больше, мах­нул рукой.

— Приказ ясен, орлы?

— Да как мы перейдем? — буркнул Худаков. — Стель­мак ведь там...

— На цыпочках перейдем! — гаркнул Климов. - По стеночке! Со страховкой!

Худаков ничего не сказал, повернулся и отправился в арсенал за автоматными дисками.

Они перешли карниз, страхуясь веревкой, которую удерживал на «нашем» берегу Башмакин. Худаков шел первый, расчищая карниз саперной лопаткой, лейте­нант за ним. Перебравшись на ту сторону, они сброси­ли страховочные тросы и исчезли в дымной темноте. Навсегда.

Вначале Башмакин не понял, что навсегда. Про­шел час, полтора, два... Он сигналил фонарем, кри­чал. Стоял подолгу без движения, прислушивался. Опять сигналил. Опять кричал. Потом батарейка в фонаре сдохла. Он стрелял из автомата в темноту. От­вета не было. Вернулся в расположение, проверил связь, но телефоны молчали. Прошли, наверное, еще сутки. Повалившись на свою койку, уснул тревожным сном, проснулся — ничего не изменилось. Он сидел и соображал: что могло приключиться, какая беда, ка­кая катастрофа, и почему никто не идет на помощь заблокированной смене? Гипотеза у него имелась всего одна, борисенковская: наверху случилась атом­ная война, и все погибли!

В палатках он нашел резервный фонарь, пополнил боезапас и приготовился выживать.

Первой его одолела жажда. Оцинкованный бак с во­дой был пуст, а в аптечке, которую каждый боец OTI-79 носил с собой, имелся только маленький пузырек с ка­ким-то раствором, он выпил его, даже не взглянув на этикетку. Стало только хуже. На вторые или третьи сут­ки он отправился в Зал Огненного разлома, к куче де­монтированных рельсов, отыскал там пару увесистых стальных костылей и метровый обрезок трубы. И по­шел открывать двери в Бункер,

Это было очередное государственное преступление, которое каралось расстрелом. Но, во-первых, он уже нес службу у главного шлюза, а потому чувствовал себя отмеченным высоким доверием. А во-вторых, с кресть­янской сметкой понял: смерть от голода, холода и жаж­ды гораздо реальней самого сурового приговора трибу­нала.

Электрические замки, будучи обесточенными, от­ключились, иначе он бы ни за что их не открыл. Но и незапертая тяжеленная дверь поддавалась с трудом. Он подцеплял герметизирующий кант костылем, надевал на костыль трубу, используя трубу, как рычаг, навали­вался всем телом... Дверь отходила на несколько санти­метров, потом костыль срывался и все начиналось сна­чала. Чтобы оттащить внешнюю дверь меньше, чем на метр, он потратил целый день. Через узкую щель про­скользнул в шлюз. Здесь нашел красные скобы гидрав­лической системы аварийного открывания и, потянув, довольно легко распахнул внутренний люк, который был гораздо легче.

Оказавшись внутри, он посветил вокруг входа, уже ожидая, что здесь должны быть приспособления, об­легчающие жизнь. Так и оказалось: нажав большую красную кнопку, он включил освещение и увидел, что находится в широком, не менее трех метров, тоннеле со стальными стенками. Справа и слева имелись двери со штурвальчиками посередине.

Покрутив штурвальчик, он открыл первую. За ней оказался склад одежды. Целый универмаг. Военная форма, какие-то спецкостюмы из зеленой и серебрис­той ткани, сапоги и ботинки на любой размер, теплое и обычное белье, а еще горы всевозможной штатской одежды — мужской, женской и детской, а еще пледы, одеяла...

Не было самого главного: воды и еды. Ему показа­лось, что на этом для него все и кончится - сил не оста­лось ни капли. Но он заставил себя открыть вторую дверь. За ней находился аптечный склад. Среди беско­нечных полок, уставленных коробками со всевозмож­ными лекарствами, в том числе такими, о которых он никогда ничего не слышал, Башмакин первым делом нашел дистиллированную воду и гематоген. И только утолив жажду и насытившись, он понял, что не все по­теряно.

Он открывал двери одну за другой.

Инструменты и электротехника (батарейки! свет!).

Продовольствие: горы всевозможных консервов, га­леты, концентраты, яичный порошок, сублимирован­ное мясо, бесконечные ряды бутылок с соками и мине­ральной водой, спирт в литровых банках - целое богат­ство, пир горой!

Топливо: бочки с соляркой, керосин, сухой спирт, авиационный бензин.

Арсенал: в пирамидах тускло блестели ППШ, пуле­меты Дегтярева, пистолеты, цинки с патронами и ящи­ки с гранатами, - хватит, чтобы продержаться против целого полка неприятеля!

За складами начались аскетичные спальные поме­щения для солдат, что-то вроде штаба с пультом связи и усыпанным разноцветными лампочками пультом, какие-то служебные помещения... Потом коридор закон­чился еще одной дверью, а за ней раскинулся совсем другой мир: ковровых дорожек, мягких диванов, бело­снежных ванн и раковин, полированной мебели, нари­сованных окон, за которыми, вроде бы, шелестели ли­ствой зеленые деревья... Богатая отделка стен закрыва­ла сталь, и создавалось впечатление, что этот мир нахо­дится на поверхности, где-нибудь на правительствен­ной даче в Подмосковье...