Дайсэцу Судзуки - Дзен и фехтование

• Название: Дзен и фехтование
• Автор: Дайсэцу Судзуки
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Религия
• Год: 1991

Книга известного японского философа и психолога, популяризатора дзен дает представление о связи духовной практики, философских и религиозных понятий дзен с искусством фехтования мечом.

---

Всегда нападать, быть в едином стремлении поразить противника, не взирая ни на какие обстоятельства, забыв о собственной безопасности, ни секунды не думая о страхе и смерти. Если такая мысль возникает хоть на мгновение, тогда инстинкт самосохранения вмешается в устремления человека. Единство будет нарушено, и это приведет к плачевным результатам. Проблема смерти должна с самого начала быть проблемой. Только бесстрашие, как говорит Дзягю Тадзима-но-ками, может помочь воину выйти из схватки живым. Когда фехтовальщик встал перед противником и поднял меч, он должен отождествлять себя со своим мечом и дать ему действовать по его воле. С психологической точки зрения здесь меч символизирует неосознаваемое в фехтовальщике. В этом случае он двигается, как автомат. Он больше не он. Он отдается тому течению, тому влиянию, которое вне его обычной жизни, но на самом деле это его собственное, глубоко похороненное в нем бессознательное, чье присутствие он раньше не осознавал. Но мы должны помнить, что совсем нелегко осознать это состояние ума, что для этого необходимо пройти суровую дисциплину, нравственную и духовную. Как говорит Итиун, совершенный фехтовальщик должен быть и совершенным человеком, он должен быть величайшим не только в своей профессии, но и везде. Настоящий фехтовальщик не должен думать о том, как бы ему продемонстрировать свое искусство убивать. Стычка Умэдзу с Тода Сэйгэном дает нампрекрасный пример печальной судьбы, которая ожидает несовершенную личность, и показывает, что меч — это символ духовности, а не орудие слепого убийства.

Фехтовальщик, по прозванию Умэдзу, живший в начале семнадцатого столетия, был известен своим мастерством и высоко себя ставил. Когда он услышал, что приехал Тода Сэйгэн в Мино, где Умэдзу преподавал фехтование, то он решил испробовать на нем свое искусство. Однако Сэйгэн вовсе не собирался принять вызов. Он сказал: «Мечом пользуются тогда, когда нужно наказать преступника или в дело замешана честь. Мы не преступники и нам не нужно решать вопросы чести. Зачем же нам устраивать поединок?» Умэдзу принял это за попытку противника, сознающего, свою слабость, уклониться от встречи. Он стал еще более самонадеянным и высокомерно рассказывал направо и налево о происшедшем.

Саито Еситану, правитель Мино, услышал о вызове и заинтересовавшись исходом поединка, послал двух своих вассалов просить Сэйгэна принять вызов. Но Сэйгэн не ответил. Просьба правителя была повторена трижды. Не имея возможности отказывать далее, Сэйгэн был вынужден согласиться. Избрали судью, время и место поединка.

Умэдзу отнесся к делу серьезно. Три дня и две ночи он провел, совершая ритуал очищения. Кто-то стал советовать Сэйгэну, чтобы и тот последовал его примеру. Но Сэйген отказался и объяснил это так: «Я всегда культивировал сердце искренности, а оно не даруется богами по особым случаям. Я никого не хочу задевать или ранить. Я принял вызов лишь потому, что неблагородно было отказывать правителю провинции, которой так настоятельно просил меня».

Когда настал день поединка, оба фехтовальщика пришли на условленное место. Вслед за Умэдзу шли его многочисленные ученики. В руках Умэдзу был деревянный меч длиной три фута, шесть дюймов, а у Сэйгэна был короткий меч всего фут и три дюйма. Умэдзу попросил у судьи взять настоящий меч. Это передали и Сэйгэну, но он сказал, что если Умэдзу хочет настоящий меч, то пусть берет, это его дело, а сам он останется со своим коротким деревянным мечом. Судья решил, что оба противника должны сражаться деревянными мечами, а длину пусть сами выбирают, какая кому нравится.

Теперь оба были готовы. Умэдзу со своим длинным мечом вел себя, как свирепый лев, готовясь сразить противника одним ударом. Сэйгэн смотрел на него совершенно невозмутимо и выглядел как кошка, которая будто дремлет, а сама собирается поймать крысу. Так они некоторое время смотрели друг на друга. И тут вдруг Сэйгэн издал крик и ударил своим коротким мечом Умэдзу по шее. От удара выступила кровь. Прийдя в ярость, Умэдзу изо всей силы размахнулся своим длинным мечом, желая мгновенно уничтожить противника. Но прежде чем он это успел сделать, Сэйгэн уже нанес удар по правой руке, и Умэдзу сразу выронил оружие. Сэйгэн ударом ноги разломал его меч на две части. Тогда Умэдзу схватился за меч, который висел у него на поясе, но рука не слушалась, и он упал на землю.

Позднее один из наблюдателей сообщал: «Действия Сэйгэна были похожи на раскалывание бамбука — все так легко, так четко и ясно, и так безразлично». И так «беспрепятственно» — могли бы добавить буддисты секты Кэгон.

Сэйгэн был не просто фехтовальщик, он был «совершенный человек», по определению Чжуан-цзы, который в огне не горит и в воде не тонет. А Умэдзу был полной его противоположностью. Он ничего не знал о нравственной стороне своего искусства, а ведь это главное. Его эгоизм и гордыня были просто безграничны. Он думал, что его самоуверенная агрессивность в сочетании с техническим совершенством делают его настоящим фехтовальщиком. Он никогда не сознавал, что стоит за атакующим стилем японского фехтовальщика помимо спортивного стремления к победе. Он не понимал, что это стремление выиграть или проиграть должно быть совершенно забыто, и проблема жизни и смерти не должна волновать фехтовальщика ни теоретически, ни практически. Итиун и Тадзима-но-ками подчеркивают важность дзенской тренировки фехтовальщиков, чтобы те смогли выйти за пределы техники.

Глава 10

В связи с фехтованием стоит упомянуть еще такой феномен, который может вызвать интерес у психологов. Это нечто вроде телепатии или способности ума, которая развивается у некоторых фехтовальщиков. Говорят, что у Дзягю Тадзима-но-ками было это «шестое» чувство. По-моему, это исходит из какого-то более глубокого источника, и его нельзя квалифицировать, как некое ненормальное или экстраординарное явление.

Согласно автору книги Гэккен Содаы, Тадзима-но-ками прекрасным весенним утром прогуливался в своем саду, полностью поглощенный созерцанием расцветающих слив. За ним шел мальчик-оруженосец, который нёс его меч. «Как ни искусен в фехтовании мой господин, — подумал мальчик, — а сейчас, когда он так увлечен созерцанием, его ничего не стоит атаковать». Тадзима резко обернулся и оглянулся вокруг, как бы ища кого-то. Никого не увидев, он вернулся в комнату. Облокотившись на стол, он некоторое время стоял неподвижно, глядя по сторонам, как будто сошел с ума. Увидев это, его слуга испугался и даже побоялся к нему подойти. Наконец он спросил господина, здоров ли тот и не может ли он ему чем-либо помочь. Тадзима ответил: «Я вполне здоров и чувствую себя хорошо. Меня беспокоит одно происшествие, которое я никак не могу объяснить. Благодаря длительной тренировке в фехтовании я могу чувствовать мысли тех, кто стоит против меня или находится неподалеку. Когда я был в саду, я вдруг ощутил смертоносных духов. Я оглянулся, но кроме моего мальчика-оруженосца, поблизости никого не было. Я не могу сообразить, откуда же взялся этот запах смерти. Я очень расстроен, что стал таким рассеянным».

Услышав об этом, оруженосец признался ему в своей мысли и попросил прощения. Это вполне удовлетворило Тадзима-но-ками, и он сказал: «Ну, тогда все ясно».

Следующая история об уме животных весьма примечательна. Если бы провести эксперименты, мы бы узнали много об инстинктах обезьян. Мы, люди, утеряли большинство инстинктов, которыми обладают так называемые низшие животные, и нам может показаться, что нижеследующая история вымышлена. Она тоже касается Дзягю Тадзима-но-ками.

У него были две ручные обезьянки, которые привыкли смотреть на тренировки его учеников. Поскольку обезьянки очень любят подражать и обладают в этой области очень большими способностями, они овладели мечом и даже стали специалистами. Когда один ронин, друг их господина, хотел померяться с ним силами на копьях, тот ответил ему, что прежде пусть попробует свои силы с обезьянами. Ронин очень обиделся, решив, что его унизили, но все-таки взял в руки копье, а обезьяна — бамбуковый меч. Ронин бросился на обезьяну и сделал копьем выпад, но обезьяна увернулась и стукнула его. Ронин сделал копьем защитное движение, но это ему не помогло, обезьяна уже прыгнула к нему и схватила за древко. Фехтовальщику пришлось признать поражение.

Когда он со стыдом вернулся к хозяину, Тадзима-но-ками заметил: «Я был уверен, что против обезьяны тебе не выстоять». Ронин больше не ходил к Тадзима-но-ками. Прошло полгода, и ронин снова решил испробовать силы с обезьяной. Тадзима-но-ками сказал ему, что теперь обезьяна не может ему противостоять. Ронин, однако, настаивал. Привели обезьяну, но когда они стали с оружием друг против друга, обезьяна свое оружие бросила и с криком убежала. Тадзима-но-ками заключил: «Разве я не был прав?» Позднее он рекомендовал этого ронина другому господину, и тот взял его к себе на службу.