Жаклин Рединг - Белый рыцарь

• Название: Белый рыцарь
• Автор: Жаклин Рединг
• Жанр: Исторические любовные романы

Этот роман посвящен тысячам шотландских Горцев, лишившихся родного крова, векового наследия предков, а зачастую и самой жизни в печально известные времена, вошедшие в историю под названием «The Highland Clearances»(«Зачистка Шотландского Высокогорья[1]» или «Изгнание шотландцев»).

Действие романа происходит в 1820 г., в эпоху Регентства и входит в серию «Белый Квартет» («Белая Магия», «Белый Вереск», «Белый Туман»).

Провинциальная и совсем неискушенная в делах любви леди Грейс Ледис заключает брак по расчету с Кристианом Виклиффом, умопомрачительным красавцем-аристократом, за которым в высшем свете идёт настоящая охота в надежде окрутить наследника герцога Уэстоверского. Однако Грейс хватило и одного взгляда на будущего супруга, чтобы понять, насколько тот высокомерен, холоден, неучтив и явно скрывает ото всех свое тёмное прошлое.

Грейс — сирота, которую воспитывала души не чаявшая в ней бабушка — никак не может освоиться в лондонском высшем обществе, да еще странное поведение жениха, день ото дня становящееся все более и более гнетущим не прибавляет радости. Поворот сюжета, когда Грейс решает сбежать в шотландское Нагорье, чтобы обрести душевный покой в романтичном «Скайнигэл-Касл» — родовом владении своей бабушки, позволяет автору познакомить читателей с полными драматизма страницами истории Шотландии получивших название «Изгнание шотландцев».

Следует отметить, что, несмотря на несомненный литературный талант и прекрасный слог Жаклин Рединг, даже самые восторженные поклонники ее романов могут счесть данное произведение несколько мрачным и депрессивным. Жесткая психологическая травля Виклиффа по отношению к Грейс весьма неприятна, так как и взрывы его буйного темперамента и резкие перепады настроения возникают буквально на пустом месте. Так что читателям стоит заранее смириться с тем, что этот герой совершенно точно не является галантным рыцарем в сияющих доспехах, столь характерным для романов описывающих блистательную эпоху Регентства.

---

— Вы ничего не можете знать о том, что я чувствую.

— Я ваша жена, Кристиан, я беспокоюсь о вас.

— Как вы можете беспокоиться об у…

Наверное, только благодаря милости божьей Кристиан остановился, прежде чем успел произнести это слово. Убийца. Он закрыл глаза, стараясь усмирить бурлившие в нём чувства, пока те не задушили его. Ты не должен говорить ей. Через пару мгновений его пульс начал успокаиваться, и Кристиан снова смог вздохнуть свободнее. Когда он заговорил, его голос звучал заметно тише:

— Как вы можете беспокоиться о человеке, о котором ничего не знаете? Кто мой любимый художник, Грейс? Какой мой любимый цвет? Вы знаете, с чем я пью чай? Вы хотя бы знаете день моего рождения?

Взглянув на Грейс, Кристиан увидел, что её взгляд больше не был молящим и ласковым. Нет, она уставилась на него весьма решительно и заявила:

— С молоком, без сахара, и двадцать третье сентября.

Кристиан смотрел на неё, не веря своим ушам.

— Я заметила одно, а о другом спросила вашу сестру, и я могла бы знать два остальных ответа, если бы вы только мне это позволили. Я не надеялась узнать о вас всё за те несколько недель, что прошли со дня свадьбы. До того, как мы женились, мы не очень хорошо знали друг друга…

— Не очень хорошо? — с насмешкой переспросил Кристиан. — Мадам, да мы совсем друг друга не знали.

— Другие пары тоже начинали с короткого знакомства, но так или иначе им удалось справиться. Когда я соглашалась стать вашей женой, я знала, что нам потребуется время, чтобы узнать друг друга. Я думала, какие-то часы мы будем проводить вместе, и посвятим их только этому. Вы тоже так думали?

В совершенном мире это могло бы быть правдой. Но мир Кристиана был далёк от совершенства, и он не мог допустить, чтобы его несчастья разрушили ещё чью-то жизнь. Ему приходилось удерживать Грейс на расстоянии, потому что сближение с ним могло бы стать причиной её страданий. Или даже смерти. Ей придётся отказаться от восторженных девичьих фантазий о романтике и любви, неразрывном брачном союзе и преданности. Придётся принять тот факт, что он, Кристиан, вовсе не тот безупречный пылкий любовник, которого она сотворила в своих грёзах. Ей требуется изрядная порция реальности. Чем скорее Грейс осознает, что вышла замуж отнюдь не за идеального джентльмена, не за Белого рыцаря, как она полагала, тем лучше для неё.

— Вы большая фантазёрка, Грейс. Ну как вы не понимаете? Я женился на вас не потому, что много столетий назад это было предначертано для нас неким магическим роком. Я не прочитал ваше имя среди звёзд. Вы не являлись мне в вещих снах. Я женился на вас потому, что должен был это сделать. Не потому, что хотел, а потому что кто-то другой выбрал вас для меня, — он жёстко посмотрел на неё и закончил настолько холодно, насколько мог. — Говорю абсолютно откровенно, Грейс: на вашем месте мог быть кто угодно.

Каждое слово поражало Грейс прямо в сердце и уносило частицу света из её глаз, пока в них не остались только грубые рваные облака. Она несколько раз моргнула, будто надеясь, что облака развеются. Грейс еле сдерживала слёзы, а губа её дрожала так сильно, что её пришлось закусить. Несколько секунд она молча ошеломлённо вглядывалась в Кристиана и, наконец, почти шёпотом произнесла:

— Извините, что отняла у вас время.

Она повернулась и, тяжело ступая, с обессиленно повисшими руками, медленно вышла из комнаты. И глядя, как она идёт, Кристиан был способен думать только о том, что старый герцог мог бы гордиться им. Потому что внук стал точной копией деда — человеком, который растрачивает свою жизнь на ненависть. Теперь он стал бессердечным ублюдком, вполне достойным носить титул герцога Уэстовера.

Глава 18

На следующее утро Грейс покинула свою спальню позже, чем обычно. Вместо того чтобы позавтракать, как всегда, в гостиной — бисквитами, гренками, иногда яйцами — она выпила свой утренний чай в постели, затягивая время и прислушиваясь к шуму, создаваемому передвижениями Кристиана у себя в спальне. Услышав в коридоре приближающиеся шаги мужа, она затаила дыхание, уставившись на дверь в ожидании, не остановится ли он. Грейс все ещё надеялась, хотя и знала, что нет, не остановится. И действительно, Кристиан проследовал мимо её спальни, спустился по лестнице и задержался лишь для того, чтобы перед уходом поговорить с Форбсом. Стоя у окна, Грейс наблюдала через стекло, как он садится в карету Найтонов и приказывает Пэрроту везти его в клуб Уайт. Ни разу он не взглянул наверх, чтобы увидеть её.

И вот сейчас, когда она стояла у дверей в кабинете Кристиана, ей почти верилось, что слова, сказанные им прошлой ночью, никогда не были произнесены. Темнота и тени, клубившиеся над нею несколько часов назад, исчезли при свете дня. В камине не осталось ничего, кроме горстки серого пепла. Никаких признаков того, что Кристиан сидел здесь в своём кресле. Однако невозможно выбросить из памяти, обращённые к ней, ненавистные слова — даже и сейчас звучавшие у неё в голове:

— Говорю совершенно откровенно, Грейс, на вашем месте мог быть кто угодно…

С тех пор, как Грейс впервые увидела Кристиана, взглянув на него снизу вверх, когда упала к его ногам в его же гардеробной в ночь бала у Найтонов, в глубине души она знала, что он тот самый, о ком говорила ей Нонни — идеальный рыцарь, мужчина, которого она будет любить всю оставшуюся жизнь. Он упрекал её в том, что она мечтательница, но никогда ещё ни одна мечта не была настолько отчётливой, настолько хорошо знакомой. Всё произошло в точности так, как, по словам Нонни, должно было произойти — к Грейс мгновенно пришло осознание, что сколько бы она не прожила, её сердце всегда будет принадлежать только Кристиану. Без вопросов. Без сомнений.

Вот только Нонни не говорила ей, что делать, если её рыцарь не ответит взаимностью.

Кристиан не любит её, она ему даже не нравится. Уяснение этой истины ничуть не уменьшило её любовь к нему, но с рассветом нового дня, едва слёзы успели высохнуть у неё на подушке, к Грейс пришло ещё одно понимание, такое же отчётливое, как её уверенность в любви к Кристиану.

Как бы сильно она ни любила Кристиана, как бы горячо ни желала, чтобы он ответил ей взаимностью, он никогда не полюбит её.

Только в тот момент, когда он произнёс те слова, Грейс признала правду, которую видела в мрачном взгляде Кристиана каждый день их короткого несчастливого брака. Всё время что-то было не так — что-то было неправильно, что-то так очевидно отсутствовало. Только сейчас она поняла, в чём дело. Жениться на ней, к несчастью и против желания, Кристиана принудил дед, герцог. Хотя брак Грейс и был устроен её дядей, в конечном счёте она сама приняла решение стать женой Кристиана. Она хотела этого, о Боже, она всей душой к этому стремилась. И ни разу не задумалась о том, что Кристиан мог действовать не по своей воле. Она была так поглощена мыслью всю оставшуюся жизнь провести рядом с красивым обаятельным мужчиной, которого встретила на балу у Найтонов, так увлечена сказочными обещаниями Нонни, что никогда не задавалась вопросом, что думает этот мужчина, что он чувствует — или не чувствует.

Сейчас, когда Грейс осознала правду о его чувствах, ту правду, которую Кристиан так тщательно старался скрыть от неё, остался всего лишь один вопрос: как же она собирается прожить с ним всю жизнь, видеть его, находиться с ним рядом, зная, что он никогда не хотел её присутствия в своей жизни?

За этими размышлениями Грейс провела ранние утренние часы в своей спальне. Снова и снова она представляла себе освещённое камином лицо Кристиана таким, каким увидела его прошлым вечером в кабинете, его померкший взгляд, когда он произносил те самые слова. И её охватывало такое ощущение пустоты, какого прежде она не могла даже вообразить.

Её родители предпочитали путешествовать по миру без неё, предоставив кому-то другому растить её и воспитывать, только время от времени наезжая с визитами, чтобы заметить, как она выросла. И, похоже, считали встречи с дочерью скорее обязанностью, чем удовольствием. Дядя Тедрик, став её опекуном, выискивал самый, какой только возможно, быстрый и выгодный способ избавиться от неё. Даже Нонни, единственная, кто неизменно являлся частью её жизни, в конце концов ушла, и с её уходом закончилась та жизнь, которую только и знала Грейс. А теперь Кристиан… Грейс задумалась: может, ей просто выпала такая судьба — быть покинутой и отвергнутой всеми, кого она любит, кто, казалось бы, должен любить её?

Когда солнце давно уже перевалило за полдень и время близилось к ужину, Грейс в одиночестве сидела в гостиной. В доме стояла тишина, поскольку остальные его обитатели разошлись, и всё вокруг казалось настолько мрачным, что даже стены будто бы понимали всю пустоту и бесплодность будущего Грейс. Её пятичасовой чай остывал в чайнике на столике рядом с ней. Книга, которую она пыталась читать последний час, обложкой вверх лежала около неё на сиденье. Кристиан целый день не возвращался и, по словам Форбса, не сказал, когда вернётся, и вернётся ли вообще. У Грейс промелькнула мысль, что, возможно, он отправился в какое-то другое место, к кому-то, чьё присутствие ему не навязывают, кого он выбрал по собственной воле. Хоть она и знала, что в свете подобные вещи считаются совершенно обычными, но при мысли о том, что Кристиан столь же сокровенно прикасался к какой-то другой женщине, кому-то ещё дарил те ласки, которые когда-либо проявлял к ней самой, горло Грейс сжалось, а к глазам подступили слёзы.