Вадим Собко - Звёздные крылья

• Название: Звёздные крылья
• Автор: Вадим Собко
• Издательство: Радянський письменник
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1981

---

Соколова промолчала.

— Мне хочется сегодня предложить вам небольшую прогулку.

— Далеко?

— Не очень. В институт стратосферы, который уже начал свою работу.

Она окинула Соколову внимательным взглядом, стараясь прочесть на ее лице первое впечатление от этих слов. Но ничего не увидела. Слишком много пережила Вера Михайловна, чтобы любая плохая весть могла изменить ее лицо. Только мозг начал работать лихорадочно и напряженно.

«Что все это значит? О каком институте стратосферы говорит гестаповка? Кто у них там работает? Провокация это, или действительно немцам удалось что-то сделать?»

Все эти вопросы промелькнули в голове молниеносно, и чтобы ответить на них, необходимо, конечно, побывать в этом институте.

— Хорошо. Я поеду, — согласилась Соколова.

— У меня на этот счет не было никакого сомнения, — заметила Берг. — Пальто для вас уже приготовлено, ведь на улице зима.

Пальто, которое сразу же появилось, очевидно, было взято в какой-нибудь брошенной квартире или в комиссионном магазине. Не новое, но очень приличное, оно и теперь выглядело более чем пристойно.

Они вместе вышли из подъезда. Свежий воздух был таким неожиданно пьянящим, что Вера Михайловна пошатнулась и чуть не упала. Чьи-то сильные руки сразу же поддержали ее. Она оглянулась — гестаповский солдат шел следом за ними.

Машина рванулась с места. Странно и жутко было смотреть на Киев конца сорок первого года. Вера Михайловна помнила каждую улицу, каждый дом, знала здесь все до мельчайших подробностей. Все было знакомым и в то же время все было не таким; что-то изменилось, исчезло. Будто вынули веселую шумливую душу из целого города. И люди на улицах изменились. Дело тут шло не о немцах в мышино-зеленоватой униформе, а об обычных людях, которые торопливо, словно украдкой, пересекали улицы, поскорее стараясь скрыться в холодных домах, будто суслики, перебегающие из коры в нору.

Ночью шел мокрый снег, и ветви каштанов отяжелели, склонились под его тяжестью. Как хорошо было когда-то в такие дни ходить по киевским улицам, любуясь поникшими от снега ветками, вдыхая во всю емкость своих легких морозный воздух и радуясь предстоящей встрече Нового года. Где-то теперь суждено встретить Новый год?..

Машина остановилась возле института стратосферы, у того самого подъезда, на ступеньки которого тысячи раз приходилось подыматься. Прежде тут не было никакой вывески, а теперь она появилась: «Государственный институт проблем стратосферы» — значилось на деревянной доске, висевшей над входом. А над этими словами хищньш немецкий орел, вцепившись когтями в свастику, нес ее, словно бомбу, стараясь не упустить.

Вера Михаиловна чуть не ударила свою спутницу, когда увидела эту вывеску. Но гестаповец все время неотступно шел позади, об этом не следовало забывать, и Соколова сдержала свое возмущение. Она посмотрела наверх — окна первого и второго этажей были застеклены.

— Третий этаж нам не нужен, — объяснила Берг, уловив ее взгляд. — Пока что для нас достаточно комнат первых этажей. Входите.

Они вошли в институт. У Соколовой на глаза все время навертывались слезы, так больно было видеть эти знакомые стены, ступеньки, комнаты, окна.

Шли они коридором, в который выходила двери кабинетов Валенса, Крайнева, Токовой… Ох, знали б они, кто теперь хозяйничает здесь!

На дверях уже появились новые таблички. Соколова увидела фамилию Дорн; она никак не могла вспомнить, откуда знает эту фамилию, и вспомнила только тогда, когда Людвиг фон Дорн собственной персоной предстал перед ней.

Так вот он какой, этот тюремщик Крайнева, незадачливый ученый барон Людвиг фон Дорн. Вера Михайловна с интересом смотрела на его длинное, суженное книзу лицо с узко поставленными, глубоко запавшими бесцветными глазами, так подробно описанное ей Крайневым. Некогда светлые волосы теперь поседели, да и осталось их очень мало, но причесаны они были аккуратно на косой пробор. Выражение глаз какое-то удивительно мертвое: только иногда они, вдруг оживая, поблескивали энергично и хищно.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласил он Веру Михайловну, указывая жестом на кресло перед столом.

Соколова села. Во второе кресло напротив нее уселась Берг.

— Я надеюсь, — довольно правильным русским языком начал Дорн, — вы уже знаете, для чего мы вас сюда пригласили. Должен признаться, что я глубоко тронут вашим патриотическим поступком и хочу принести вам самую искреннюю благодарность. Безусловно, ваш патриотический поступок значительно облегчит нашу сложную работу в этой стране и поможет собрать вокруг нашего института всех ученых, которые еще остались в этой разрушенной стране. Волею фюрера мы очень скоро наведем в ней полный порядок. Я надеюсь также, что это будет иметь значение и для остальных ученых, которые когда-нибудь захотят к вам присоединиться…

Вера Михайловна слушала, ничего не понимая. О каком поступке говорит этот немец? За что благодарит? Предчувствуя недоброе, она неотступно смотрела на руку Дорна. Он положил ее перед собой на стол и в такт словам шевелил пальцами. Соколовой стало казаться, что по столу ползет огромный белоногий паук.

— О чем вы говорите? Я ничего не понимаю! — воскликнула Вера Михайловна, как только Дорн на миг остановился, чтобы перевести дыхание.

— Ваша скромность делает вам только честь, но я думаю, что она несколько преувеличенна. То, что вы совершили, само по себе настолько патриотично и важно, что вам не следует стыдиться своих поступков.

Ничего не понимая, Соколова поглядела на Любовь Викторовну. Та сразу же пришла на помощь.

— Господин Людвиг фон Дорн имеет в виду чертежи самолетов изобретения конструктора Крайнева, которые вы так любезно передали в распоряжение нашего Государственного института проблем стратосферы.

Вере Михайловне вдруг показалось, что она сходит с ума. О каких чертежах говорит Берг? Неужели о тех, что остались в далекой Спасовке? Может ли быть, что та женщина предала ее? Нет, об этом даже подумать страшно.

— Я не передавала вам никаких чертежей! — воскликнула она. — Это подлая провокация!

— Вашу скромность можно сравнить только с вашей красотой, — галантно продолжал Дорн, не обращая внимания на слова Соколовой. — Я привык это ценить. Не часто приходится видеть, что люди во имя скромности отказываются от совершенных ими патриотических поступков.

— О каких чертежах вы говорите? — уже не владея собой, запальчиво воскликнула Соколова.

— Об этих, конечно. — Дорн вынул из ящика стола один лист.

Вера Михайловна сразу же узнала его: этот чертеж оставался там, в Спасовке. Величайшим усилием воли она заставила себя успокоиться.

— Разрешите взглянуть? — сказала она.

— Пожалуйста.

Немало, видимо, пришлось пережить этому листу ватманской бумаги. Не легко достался он немцам. Кто-то сложил его в несколько раз, стараясь получше спрятать, пуля пробила его в четырех местах, словно огнем прожгла. В одном месте на бумаге расплылось ржавое пятно: неизвестный спасал эти чертежи ценой собственной крови.

Вера Михайловна разглядывала этот лист, словно читая по нем трагическую, но от этого не менее героическую историю.

— А что, если я сейчас изорву чертеж на мелкие клочки? — загораясь бешенством, спросила она.

Поздно, — спокойно ответил Дорн. — Все чертежи предусмотрительно сфотографированы. Я не дал бы его вам в руки, если бы это не было сделано.

Вера Михайловна поняла, что это чистейшая правда. Она еще раз посмотрела на чертеж. На нее повеяло воспоминаниями, давними и милыми. Как хорошо было тогда работать, создавать, изобретать… А теперь… Ну что же делать теперь?

— Разрешите? — протянул руку Дорн.

Она отдала чертеж, и в это мгновение ослепительная искра блеснула в комнате. Соколова вздрогнула и оглянулась. В углу стоял фотограф с. аппаратом.

— Ваш патриотический поступок не мог остаться не зафиксированным для будущих поколений, — уточнил Дорн, — а теперь перейдем к делу. Я уполномочен предложить вам должность директора Государственного института проблем стратосферы. Мы хотим, чтобы вокруг вас объединились все ученые, которые имеют отношение к этому вопросу… Война скоро кончится, и вы должны понять, насколько важно здесь, на месте, иметь уже готовый коллектив, способный разрешать довольно сложные задачи.

Вера Михайловна поняла все. С ее помощью фашисты хотят собрать ученых, возможно, даже начать работу. Ну, на это они могут не рассчитывать!

— Я попросил бы вас, — так же любезно продолжал Дорн, — ознакомиться с текстом этого обращения ко всем ученым Советского Союза, к тем, которых мы уже освободили, а также и к тем, которых незамедлительно освободим.

Вера Михайловна прочитала подлую писанину и разорвала ее.