Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя

• Название: Лоенгрин, рыцарь Лебедя
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54847-7

В историю искусства навечно врезаны имена самых знаменитых рыцарей-героев: Лоенгрина, Тангейзера, Парцифаля, Ланселота, Тристана, Танкреда… О них созданы оперы, величайшие художники запечатлевали их на полотнах, скульпторы высекали в мраморе, а поколение за поколением учило детей на их примере быть благородными, отважными, самоотверженными, верными слову чести и долгу.

Автор из того времени, когда эти имена были на слуху, а понятия о чести и долге еще не устарели. Не забывайте о них и вы!

---

Из дальних строений все еще выбегали люди, падали на колени и смотрели на них снизу вверх, как на живые иконы. Лоенгрин с удивлением заметил у многих на глазах слезы.

Девушки бросали им под ноги цветы, сперва под конские копыта, а потом уже им самим, когда он взял Эльзу на руки и понес через широкий двор к дверям.

Все смеясь вопили радостно, в воздух взлетели шапки и даже рабочие рукавицы.

Лоенгрин шепнул Эльзе:

– Как все-таки тебя любят!

Она счастливо засмеялась и уткнулась лицом ему в грудь. От ее золотых волос идет сияние, кто-то из челяди забежал вперед и постелил им ковровую дорожку перед самым входом в здание.

Лоенгрин внес ее в холл, вперед забежала юная служанка и, блестя бойкими, черными, как спелые сливы, глазами, весело показывала, куда идти.

Через холл и вверх по лестнице, еще этаж и еще, затем по длинному коридору, Эльза прошептала ему на ухо:

– Не тяжело? Пусти, я сама…

Он засмеялся и крепче прижал ее к груди. Служаночка остановилась у двери, на которой венок полевых цветов, присела в поклоне.

– Мой господин…

Лоенгрин кивнул.

– Благодарю, – чем удивил ее донельзя. – Можешь идти.

Она открыла им дверь, а когда они вошли, закрыла за ними и то ли удалилась на цыпочках, то ли прижалась ухом к толстым дубовым доскам.

Эльза закрыла глаза и дышит в его руках, тихая, как засыпающий ребенок. Лоенгрин остановился у ложа с роскошным балдахином, хотел положить на мягкую перину юную герцогиню, но она в его руках так разомлела, что так там и останется, подумал и осторожно опустил ее на ноги.

Она в самом деле так отдалась эту странному чувству, когда сильный мужчина несет на руках и от нее ничего не зависит, что покачнулась и ухватилась за кроватную стойку.

– Эльза, – произнес он тихо, – нам нужно сперва… поговорить.

Она заметила, что он даже не повел глазом по сторонам, словно здесь вся эта роскошь давно знакома и привычна.

Эльза уже собралась с духом настолько, что выдавила любезную улыбку и привычно указала на кресло.

– Извини, – произнес он, – я пока не сяду.

– Что случилось?

– Я еще не вернулся, – пояснил он с бледной улыбкой.

– Мой господин! – вскрикнула она в страхе.

Он успокаивающе выставил перед собой ладони.

– Погоди, выслушай.

– Да, мой господин!

– Я еще не вернулся, – повторил он, – в настоящем смысле слова. Эльза, как я уже говорил, я – рыцарь Ордена.

Она сказала жадно:

– Да-да, ты говорил, это, наверное, очень здорово… Так красиво, торжественно и загадочно!

Он наклонил голову, не опровергая и не соглашаясь.

– Во всех рыцарских орденах, – продолжил так же ровно и настойчиво, – как ты знаешь, все считаются братьями.

Она снова не утерпела:

– Да-да, это так красиво!

Он вздохнул:

– Но ни в одном ордене это положение не соблюдается так ревностно, как в нашем. Вступая в Орден, каждый забывает о своем происхождении, привилегиях, высоких родственниках, своем древнем роде. Зато каждый приобретает такую семью, которой никто на свете не может похвастаться…

Она слушала внимательно и с напряжением, недоумевая, зачем он ей это рассказывает, все время страшилась, что какой-то пункт устава все-таки заставит его уйти, молилась всей душой, чтобы этого не случилось, а она сделает все-все, что этот дивный рыцарь захочет и восхочет…

– Так вот, – сказал он, – ты должна принимать меня таким, каков я есть, и судить меня по моим поступкам. Ты не должна допытываться о моих предках, моем роде, моем происхождении! Человек сам отвечает за свои деяния. Славные предки ни при чем, и благородное происхождение не может служить защитой или быть чем-то весомым в споре или других делах.

Ее сердце едва не взорвалось от нахлынувшего ликования. Она чувствовала, как жаркая кровь бросилась в лицо, прилила к щекам и обожгла уши.

Она прижала руки к груди.

– Доблестнейший рыцарь!.. Я никогда не слышала более благородных и достойных слов!.. Мне отец всегда говорил, что человека нужно судить по его поступкам, ибо простой человек бывает благороднее иного знатного, а знатный нередко оказывается мерзавцем. Да-да-да, я с великой радостью принимаю твое условие! Как и все остальные, что услышу от тебя!

Он вздохнул, в глазах все еще оставалась тревога.

– Эльза…

– Да, мой господин?

– Других условий нет…

– Но даже если бы и были! Мой господин, я клянусь…

Он остановил ее жестом настолько властным, что она умолкла мгновенно. Его лицо оставалось строгим и торжественным.

– Погоди-погоди.

– Слушаю, мой господин!

Он произнес очень серьезно:

– Эльза, это не просто красивое пожелание. Ты должна дать клятву, что никогда-никогда не нарушишь своего обещания не спрашивать меня о моем происхождении.

– С радостью, мой господин!

– Эльза, отнесись к этому… без такой веселости.

Она вскликнула, ликуя, возносясь в счастье, что условие оказалось таким простым и легковыполнимым:

– Да, любимый! Я дам тебе любую клятву!

– Мне не нужно любую, – ответил он терпеливо, – мне нужна именно эта клятва.

– Я даю клятву, – произнесла она торжественно. – Перед лицом Господа клянусь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не спрошу доблестного рыцаря Лебедя, благородного Лоенгрина, о его происхождении. Да покарает меня небо…

Лоенгрин прервал:

– Эльза, ни о каких карах речь не идет. Просто я должен буду в тот же час покинуть тебя. И я это сделаю.

Холод проник в ее сердце, она ощутила, как смертельно бледнеет, но заставила губы раздвинуться в беспечной улыбке.

– Лоенгрин… Никакие силы ада не заставят меня спросить тебя о происхождении!

Он смотрел серьезно и пытливо.

– Эльза, умоляю, сдержи слово.

– Лоенгрин, – сказала она нежно, – не знаешь ты женщин… Я и так бы не нарушила слово! Но теперь, когда знаю, что могу потерять тебя, никогда-никогда даже не подумаю спросить… даже не подумаю подумать… Да что там! Лоенгрин, умоляю, поверь мне!

Слезы брызнули из ее прекрасных глаз, губы распухли и задрожали, но Эльза не двигалась, не вытирала щек, ее взгляд был прям, ясен и молящ. Лоенгрин протянул к ней руки, и она, снова забыв о своем достоинстве дочери герцога, метнулась к нему, будто служанка какая, обвила его шею руками и прижалась крепко-крепко, молча умоляя никогда ее не бросать.

Он обнял ее, чувствуя, как глубокая всепроникающая нежность к этому испуганному ребенку пропитывает все его тело и душу. Она думает, что никто не видит ее страха и беспомощности, гордо задирает голову, она же Эльза Брабантская, но ее ужас перед этим жестоким миром кричит громким голосом, а он из тех, кто слышит.

Он держал ее крепко и нежно, но в какой-то момент она вздрогнула, шепнула ему на ухо:

– А что сказал твой… Мастер?

Лоенгрин вздохнул:

– Он возражать не стал… особенно.

Эльза спросила встревоженно:

– Но возражал?

– Да, – ответил Лоенгрин невесело. – Он дал разрешение.

– Но ты невесел! Что случилось?

Лоенгрин вздохнул:

– Он не верит, что у нас получится.

– Почему?

Он бросил на нее короткий взгляд, быстро отвел глаза в сторону.

– Он опасается, что элемент земли возьмет свое. Более того, он в этом уверен.

– Какой? – спросила она непонимающе. – Какой земли?

Он пожал плечами.

– Наверное, он имел в виду ту, из которой Господь создал человека. Потом Господь вдохнул в него часть своей души, но… это только искорка в большой глыбе мокрой земли. Мастер считает, что раздувать эту искорку в бушующее пламя придется еще сотни лет, а я доказывал, что на свете уже много людей, у которых души из чистого светлого огня, а остальным поможем разжечь… Ведь поможем, Эльза?

Она воскликнула:

– Поможем! Дорогой Лоенгрин, как я люблю тебя! Мы сделаем все, что ты хочешь! Мы сделаем герцогство таким, как хочешь…

– Таким, – ответил он задумчиво, – чтобы люди всех других земель захотели стать такими же.

Она охнула:

– Всех земель? Люди такие упрямые…

Он воскликнул, загораясь:

– Но я докажу! Мы докажем, не так ли, Эльза?

– Докажем, – согласилась она горячо. – А что докажем?

Он улыбнулся своей чудеснейшей улыбкой, делавшей его в ее представлении похожим на божественного ангела в блистающих небесным огнем доспехах.

– Ты готова идти со мной, даже не зная, что я хочу?

– Готова, – подтвердила она преданно. – А разве не так должна поступать женщина?

– Не знаю, – ответил он чуточку растерянно и поцеловал ее в золотую макушку. – Я был далековато…

– От Брабанта?

– Да, – ответил он. – От Брабанта. Но я счастлив, что у меня такая чудесная жена.

Глава 11

Она вся светилась, излучала эту радость, что проникает сквозь толстые стены и заливает весь замок, Лоенгрин смотрел с великой нежностью.

– Эльза, дорогая, – сказал он тихо, – мы оба в несколько странной и неожиданной для себя ситуации…

Она прервала счастливым голосом: