Михаил Гвор - Прорыв выживших. Враждебные земли

• Название: Прорыв выживших. Враждебные земли
• Автор: Михаил Гвор
• Жанр: Боевая фантастика

Война пришла и ушла, оставив за собой разрушенные города, сожженные деревни, уничтоженные страны… трупы… увечья… боль… слезы… разорванные семьи, отделенные друг от друга огромными расстояниями и радиоактивными пустынями…

А выжившие уже сцепились в новых войнах и конфликтах, делят остатки былой роскоши, снова льется кровь, и падают убитые бойцы, снова стучат выстрелы, и гремят взрывы…

А у тебя впереди многие километры пути, который не будет легким. Который и тяжелым не будет. Потому что его вообще невозможно пройти. Пути через бандитские засады, «дикие земли», соблазны сохранившихся государств. Через города победившей братвы. Через толпы темнолицых людей, отличающихся от басмачей из кино только современными машинами и оружием.

Сможешь ли ты его пройти?

Сможешь?

Ты?

Шахматист… Гроссмейстер… Домашний мальчик… Совершенно невоенный человек?..

Ты сможешь.

Невозможно остановить того, кто сказал: «Я приду, мама!»

---

— Вот и молодцы, что владеете. Тогда не буду мучить вас вопросами насчет безопасного проведения стрельб и прочей теории, от которой у вас ухи в трубочку сворачиваются.

«Ребенки» выдохнули, не скрывая радости. На лицах снова заискрились улыбки «во все тридцать два».

— И сразу перейдем к делу! — майор поднял с брезента, устилающего пол «стрелкового тира», сверток из того же материала. Под ловкими движениями, слой за слоем, освобождалась из плена стройная красавица: снайперская винтовка Драгунова. Специальным приказом по гарнизону, отданным самому себе, майор эту единицу подготовил под списание, поскольку планировал расстрелять из нее два цинка патронов. Понятно, какая судьба может ждать этот «ствол»…

— Порядок неполной разборки? — неожиданно ткнул Потапов в сторону Петьки.

Парень нервно сглотнул, оглянулся затравленно…

— Отделить магазин, проверить наличие патрона, оптику снять…

— Не оптику, а оптический прицел! — зашептала подсказку Санька. Притом этот шепот можно было расслышать и в долине Зеравшана.

— Юринова! — одернул майор.

— Все, молчу! А что, если он глупости говорит?! — тут же попыталась обидеться Санька, демонстративно отвернувшись от невезучего товарища.

— А в строю разве разрешается разговаривать? — ехидно поинтересовался Потапов. — Давай, раз Петр Батькович бездарно попытку стратил, то ты и продолжай.

— Потом щеку приклада, — затараторила Санька, — крышку ствольной коробки с возвратным механизмом…

— На этом и остановимся, Александра Олеговна, — прервал пулеметную очередь доклада майор. — Вот Вам, юная барышня из приличной семьи, винтовка. Боеприпас, надеюсь, больше никто потерять не умудрился?

Все хихикнули. Были раньше случаи, когда в процессе легонькой двухчасовой пробежки по моренам из потной ладошки выпадали патроны и, естественно, терялись без следа. Как это в карман положить? Зачем вам карманы? А вдруг в следующий раз не будет на одежде таких хитростей? Нет уж, сразу приучайтесь. Да и для общего развития полезно…

— Неа, никто не потерял! Я проверяла!

— Умница! Хватай «винт» и на позицию.

Дождавшись, пока Санька сумеет справиться с непривычным после «калаша» оружием, и выставит длинный ствол в сторону «мишенного поля», Потапов повернулся обратно к строю:

— Стрелять будем на сто метров. Заодно и посмотрим, кто из вас будет снайпером и любимым учеником дяди Прынца, а кто так и останется человеком со снайперской винтовкой… Да, чуть не забыл! К оптике мордой лица и прочими глазами не прислоняться!

Через два часа, в сторону лагеря выдвинулась легкой рысцой недлинная колонна новоявленных «снайперов». У большинства под правым глазом наливался чернотой фингал… Хорошо, хоть ключицу никому не сломало жуткой отдачей, совсем не соответствующей комплекции стрелков…

Впереди колонны, рядом с майором Потаповым, бежала радостная девчонка. Без фингала, но с винтовкой, которая была длиной как раз с нее саму. Страшно довольная Санька думала, стоит ли сообщать товарищу высокоблагородию, что из снайперки она сегодня стреляла не в первый раз, ибо тетя Лайма за неимением (пока) собственной дочки учит семейным секретам соседскую непоседу. Мыслей о том, что майор Потапов и так все знает, поскольку сам же и попросил, у Саньки даже не мелькнуло.

Окрестности Новосибирска, Заимка

Выходили на рассвете. Время не назначалось и не обговаривалось, само получилось. Есть, наверное, в крови русских людей что-то такое, что заставляет уходить из родного дома с первыми лучами Солнца. Вот и ревели двигатели, заглушая прощальные слова. Только почти не было тех слов. Все было сказано раньше.

И не раз. Прошлым днем, нынешней ночью. Такой короткой, и такой длинной…

Подошел Пчелинцев, выдернул из предстартовой суеты Урусова и что-то долго ему объяснял, размахивая руками. Капитан кивал, черкал в блокноте.

Пока вдруг не хлопнул полковника по плечу:

— Глебыч, извини! Отойти надо!

Пчелинцев взглядом проводил подчиненного. Понятно все, как иначе…

Влада пришла не одна. На руках сидела маленькая Даша, а рядом стоял Димка.

— Сколько ни гляжу — вы на одно лицо, — улыбнулся Урусов.

— Есть такое дело, — попыталась улыбнуться Влада.

— Дмитрий Андреевич, подержите сестру, будьте так любезны! — попросил сына Андрей.

— Так точно, товарищ папик! — без тени смущения ответил Димка и принял Дашу на руки. Та тут же захныкала, но быстро успокоилась. Поняла, наверное, что не место, и не время. Родители заняты, не до детских глупых обид…

— Влада, прости меня…

— Я и не обижаюсь.

— Слава Богу и Богам! Надо ведь. Никто кроме нас и все такое…

— Хоть сейчас фигней не страдай, а?

— А это у меня форма защиты такая.

— Па! — наступил на ногу Урусову-старшему Урусов-младший.

— Да, Дым?

— Сам же говорил, что я уже взрослый человек. Маму поцелуй. Знаю, что хочешь.

— Вот ехидна растет! — снова улыбнулся Урусов.

— Есть в кого! А вообще, Дмитрий Андреевич дело говорит…

Урусов оторвался от жены только через несколько минут. Отстранился, ласково провел по заметно уже округлившемуся животу, погладил дочку, подавшуюся навстречу отцовской руке…

Присел напротив сына.

— Ну что, Дмитрий Андреевич, остаешься, страшим и единственным мужиком в семье?

— Так получилось… Я не специально… — жалобно протянул сын. И подмигнул.

Даже кусающая губы Влада не смогла удержаться от смеха. Отсмеявшись, она забрала Дашу у явно подуставшего сына. Дочка размерами в отца удалась, а вот сын — весь в маму.

— Вот и хорошо, что не специально. Не хватало еще, чтобы ты ридного батька пидсрачныкамы выгонял… Держи! — Урусов вытащил из-под погона, свой знаменитый берет. Поправил, разгладил, посильнее загнул край…

— И не вздумайте опозорить Пограничные Войска, товарищ сын!

— Слушаюсь, товарищ отец! — вскинул ладонь к виску Димка. — Не опозорю ни в коем разе!

— Дима, что за жаргон? — тут же взвилась Влада. — Сколько раз повторять, чтобы не коверкал!

— Это он так, отвлечения для! — поспешил Андрей на выручку. — А вообще… Время.

— Знаю.

Призрак веселья пропал. Как и не было его.

Все. Подмигнуть сыну, погладить дочку по светлой головке, поцеловать жену…

— Коша, помнишь? Про если что.

— Помню, Андрюш, помню.

— Это хорошо! Ну, все, мы погнали! Бегите домой, замерзните!

Урусов махнул на прощание из кабины и тут же отвернулся. Словно нет ничего важнее, чем уточнить у Германа, все ли загружено по списку, и как мотор себя ведет…

— Мам, а что за «если что»? — спросил Димка, угрюмо идущий рядом с Кошкой.

— Как случится, поймешь, — совершенно ровным голосом ответила Влада. А маленькая Даша все не могла понять, почему на нее падают солёные капли.

Короткие проводы — короткие слезы. Вот только кто сказал, что у тех слез нет продолжения…

А, начинающий уже становится теплым, ветер, нес в себе запах свежей хвои. И цокотали белки с окрестных деревьев, никак не в силах понять, зачем люди все носят и носят всякие коробки, и запихивают их внутрь в огромных, мерзко воняющих зверей. И почему некоторые из людей, особенно те, у кого волосы подлиннее, прячут мокрые лица…

Таджикистан, Фанские горы, южная стена вершины Чимтарга Санька

Всё. Уперлись. Три дня лезли по стене, чтобы уткнуться в этот карниз. И что теперь? Обратно? Или… Нет, по потолкам я ходить не умею. То есть, умею, конечно, но должны быть хоть какие-то зацепы… Ладненько, заложим френдика, откинемся и посмотрим, что путь грядущий нам готовит? Ничегошеньки! Плита на головой изумительно горизонтальная и до противности ровная. Такие «зеркала» на слабонаклонных поверхностях быть должны, где их ветерок с водичкой тысячелетиями шлифуют. А здесь с какого ляда? Нижняя поверхность «потолка» должна зацепами просто пестрить. Ну, ладно, «потолок», так «потолок», в лоб хода нет. Что у нас справа? Та же картина. А слева? Аналогично. По сторонам бегай куда хочешь, а вперед и вверх — нависшее зеркало, очередное чудо природы.

— Петька! Ты там что-нибудь видишь?

— Не, Сань, ни хрена!

Правильно, что он там может увидеть? Лично десять минут назад смотрела с той же точки, самое логичное было сюда лезть! А Петька, вообще, думать ленится, полагает, что если идет с «бешеной Санькой», то это ее прерогатива. Во было смешно, когда дед узнал, что меня «бешеной» окрестили. Его, оказывается, так же кликали по молодости. Семейное прозвище. Только папу миловала чаша сия. Боялись, наверное. Ладно. Давай, подруга, напрягай память и мозги, а то будешь сидеть «под крышей» до морковкиного заговенья. А оно тебе надо? И Петенька внизу замерзнет на страховке, это здесь не дует. Вот что там за черточка такая интересная на левой плите? Может что хорошее?