Кристофер Дикки - Охота на «крота»

• Название: Охота на «крота»
• Автор: Кристофер Дикки
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-038754-0, 978-5-9713-7171-7, 978-5-226-00201-4

Когда-то Курт был террористом. Потом стал одним из лучших оперативников спецслужб. Теперь он хочет навсегда забыть о прошлом.

Однако прошлое возвращается. Бывшие дружки Курта готовятся к новой акции, которая унесет сотни тысяч жизней.

И спецслужбам снова нужна его помощь.

Курту предстоит внедриться в террористическую группировку и обезвредить человека, который, оставаясь в тени, управляет преступниками.

Но где его искать: в Африке, Европе или среди высокопоставленных чиновников Белого дома?

---

— Гриффин?

— Я очень извиняюсь.

— Где Бетси? Где Мириам?

— Я не должен был допустить, чтобы их впутали в эту историю.

— Где они, мать твою?

— На этом же этаже.

— Я хочу увидеть их.

— Ты увидишь их, как. только встанешь на ноги.

Я вытащил кислородную трубку из носа и, согнувшись, встал с кровати.

— Держись, — сказал Гриффин.

Кровь закапала на маленький больничный столик, на который я оперся.

— Пошли, — сказал я.

В палате, где лежали мои девочки, царил полумрак. Там было только две кровати. Кровать Мириам стояла ближе к двери. Бетси — на дальней. Мои девочки были в кислородных масках, а боль и страх стерли краску с их лиц. Мириам лежала с открытыми глаза и смотрела в потолок. Я хотел поцеловать и обнять ее, но боялся причинить ей страдания. Она увидела меня и заерзала на кровати. Я отошел. Она снова замерла, глядя на меня полными ужаса глазами.

— Она поправится, — попыталась успокоить Бетси.

— Ты — самая смелая женщина на свете, — сказал я.

— Женщина?

— Нет, ангел-спаситель.

Она улыбнулась, но улыбка быстро исчезла с ее лица.

— Ангел смерти, — сказала она.

— О, милая! — Я обнял ее, стараясь не отключить какой-нибудь из аппаратов. — Сегодня ты спасла столько жизней. Мою, Мириам и тысяч других людей, которых хотели убить эти засранцы.

— Мы остановили нескольких мерзавцев.

— Конечно, мы сделали это.

— Но мы не спасли мир. — Она посмотрела на меня, потом на Гриффина.

— Мы сделали все, что могли, — уточнил я. — Все, что должны были сделать.

— Давай больше не будем возвращаться к этому, Курт.

— Конечно, — ответил я.

Я обнял ее покрепче, и мы долго сидели, прижавшись друг к другу. Мне хотелось, чтобы этот момент длился вечность.

На обратном пути к себе в палату, в темном пустом коридоре, я повернулся к Гриффину и прижал его к стене. Он не сопротивлялся, просто подождал, пока мгновение спустя у меня не перехватило дыхание, и тогда я оказался перед ним совершенно беззащитным, с красным от напряжения лицом.

— Не стоит убивать меня, Курт. Я ухожу из управления, — сказал он. — Сейчас я в самовольной отлучке, пока они не хватились меня.

— Мне плевать, на кого ты работаешь!

— Я ухожу с правительственной службы.

— Почему бы тебе не убраться отсюда и не оставить меня… и всех нас в покое?

— Я ухожу со службы, потому что видел, как тебя предали, и ничего не мог с этим поделать. Я ухожу, потому что после того, как ты вернулся… мы должны были следить за тобой двадцать четыре часа в сутки, чтобы иметь возможность защитить тебя.

— И что?

— Но мы этого не сделали. Управление было вынуждено свернуть деятельность, а ФБР не пришло нам на смену. Я пытался проверить, как у тебя дела, но…

— Хочешь сказать, что я и моя семья были приманкой вроде куска гнилого мяса в ловушке для краба, и никто не потрудился ее вытащить?

— Хуже того. Мне запретили делать это.

— И почему же?

— Проблема юрисдикции. Мне сказали, что у меня нет доказательств, что кто-то может преследовать тебя.

— Что ты сказал в ответ?

— Я сказал, что у тебя есть какое-то незаконченное дело с плохими парнями, что-то насчет джинна в бутылке. Я сказал, что кое-кто из них уже наведывался к тебе домой.

— А они…

— Они ответили, что этого недостаточно, чтобы продолжать работу. И раз мы не смогли вытащить из тебя информацию об этом в Гуантанамо, то нам больше нечего делать.

— Ты должен был меня предупредить.

— Мне не позволили это сделать. Поэтому я ухожу.

— Когда было принято решение?

— Несколько недель назад. И еще раз — вчера, когда мы получили данные наружного наблюдения о странных людях, направлявшихся в твой город. И сегодня, когда узнали, что они здесь. Всякий раз они принимали решение оставить тебя одного.

— Совсем одного.

— Да.

— Они не послали людей, даже когда началась стрельба?

Он кивнул. Я открыл дверь своей палаты.

— Это бессмысленно. — Я просто не знал, что сказать. — Я все еще не понимаю почему.

— Возможно, предполагалось, что эти гады получат то, за чем они приходили.

Груз переживаний придавил меня, как свинцовая пластина.

— Мне нужно отдохнуть, — сказал я. — Но если ты считаешь, что обязан мне чем-то, сделай одно одолжение.

— Какое?

Я вытащил телефон «Иридиум» из висевшей на двери куртки. Он был отключен. Я развернул клочок бумаги, на котором Джек Уиттен записал номер телефона, пока мы ехали в «скорой», и передал аппарат и номер Гриффину.

— Останься в управлении, — попросил я, — по крайней мере еще на несколько недель.

Граунд зеро 29 июня-4 июля 2002 года

Глава 35

Солнце только взошло, но над половиной Америки еще стояла ночь. Выпитый на заправочной станции кофе осел у меня в желудке, как электролит кислотного аккумулятора, а легкие все еще болели от хлора. В зеркале заднего вида отражались мои глаза, красные, как небо на рассвете. Я окончательно проснулся, лишь когда подъезжал к Голландскому туннелю и увидел пустое пространство на месте башен-близнецов. Я услышал свой голос, который принадлежал как будто кому-то другому, услышал, как этот кто-то воскликнул: «О Боже! — и еще раз: — О Боже!» И я радовался всему, что сделал и чего не смог сделать в своей жизни. И я с нетерпением ждал того, что мне еще предстояло совершить.

Я уже и думать не смел о том, что можно закончить эту войну. Я не был уверен, что те, кого я люблю, когда-нибудь будут чувствовать себя в безопасности. Но с каждым днем мы приближались к концу этого кошмара, к столь долгожданному спокойствию. Теперь мы были к нему намного ближе, чем в тот день, когда рухнули обе башни. Я верил в это, пока мой пикап тащился через туннель под Гудзоном.

Гриффин ждал меня на Манхэттене. Он проверил спутниковый телефон, и оказалось, что тот принадлежал компании, зарегистрированной на Багамах. С помощью базы ЦРУ он изучал ее руководство, пока его внимание не привлек финансовый консультант из Нью-Йорка. Это все, что он мог сказать по телефону. «Довольно странный тип, — пояснил Гриффин. — Думаю, он может оказаться „кротом“. Нам нужно… я бы хотел, чтобы ты приехал как можно скорее».

Мне тяжело было расставаться с Бетси и Мириам. Очень тяжело. Они пошли на поправку, но все еще оставались в больнице Арк-Сити. Народ защищал нас: врачи, офицеры шерифа — все. И мы решили, что будет лучше, если они останутся там — в самом безопасном для них месте. Подальше от репортеров, досаждавших своими вопросами о «банде из Уэстфилда», после того как по телевидению показали репортаж о ней.

Помощник шерифа Николс рассказал эту историю прессе. Банда преступников из Уитчиты пыталась совершить нападение на наш город. Они оглушили прикладом Сэма Перкинса, связали его и украли хлор, и никто не знал, что они собираются с ним сделать. Никто также не понимал, почему они взяли в заложники детей и убили учительницу. «Чокнутые, жестокие выродки, — назвал их Николс. — Они, наверное, думали, что Уэстфилд — легкая добыча. Но они ошиблись. Шестеро было убито в перестрелке».

Помощник шерифа не привлекал к этому салафистов и людей, убитых у Джефферс-Рокс. Он вообще не упомянул о них. И не собирался делать этого. В наши дни в Америке часто пропадают тела убитых. Особенно иностранцев. Никто их не разыскивал и никто о них не говорил. Никто даже не знал об их существовании. В ФБР сообщили, что все еще расследуют это дело, но никак не прокомментировали то, что находилось «в ведении полиции штата».

— Был ли это террористический акт? — спросила Николса одна из репортерш с «Ченнэл-2».

— Они терроризировали нас, — ответил он ей. — Но к настоящему терроризму это не имеет никакого отношения.

В Уэстфилде были рады услышать подобную историю, а через пару дней о ней узнала и вся страна.

Я бы предпочел, чтобы об этом не трепали на каждом углу. Я хотел, чтобы мы могли защитить наш народ, наши семьи, наших детей и чтобы никто даже не узнал об этом. Я хотел, чтобы моя маленькая дочка никогда не увидела бы того, что ей пришлось увидеть, и не испытала того, что ей пришлось пережить.

Теперь я находился на Манхэттене, где даже ранним утром в воздухе стоял запах мусора — неприятно сладкий и гнилостный, как пахнут разлагающиеся трупы на поле боя. Час пик еще не наступил. На Восьмой авеню было свободно. К шести тридцати я был около Коламбус-серкл. Оставив машину на парковке, я пошел в Центральный парк. На аллеях и тропинках было полно бегунов. Как будто город выплеснул всю свою неутомимую плоть на мостовые. Молодые мужчины и женщины участвовали в забегах на время. Они смотрели на часы и пили воду из бутылок. Старики тихонько бродили по тропинкам, а велосипедисты гоняли, как камикадзе. Чтобы сделать пробежку приятнее, некоторые бегуны слушали рок-н-ролл, другие — утренние новости. Собаки бежали трусцой рядом со своими хозяевами. Матери бежали с трехколесными детскими колясками, а их дети рассекали воздух, как маленькие автогонщики.