Йен Лоуренс - Пираты

• Название: Пираты
• Автор: Йен Лоуренс
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00750-2

За плечами семнадцатилетнего Джона Спенсера не одно рискованное путешествие, но впервые шхуна "Дракон" совершает заокеанский рейс. Мало кто из команды бывал в столь дальних странах. И поэтому моряки безоговорочно верят в рассказы о людоедах и пиратах Вест-Индии. Все понимают, что рейс не будет легким, а встреча в открытом море с одиноким моряком в лодке воспринимается как роковое знамение. Спасенный по имени Горн, напротив, называет себя счастливым талисманом, но на самом ли деле встреча с ним такая удача? Ответ Джон Спенсер получит позже, когда окажется на острове, где зарыты сокровища и полным-полно пиратов.

---

– Вот так. Мы спасли свои задницы ценою жизни этих бедолаг.

– Может быть, спасли. Если и дальше повезет, – поколебал его уверенность Горн.

– Мы ведь без груза, и он это знает. Какой ему с нас прок? – попытался я убедить сам себя.

– Порох, пушки, ядра. – Горн не стал потакать моим попыткам самообмана. – Ему всегда нужны паруса, такелаж и рангоут. Если он решит позаимствовать их у нас, никто ему не помешает.

– Как только уйдем за горизонт, сменим курс, – решил Баттерфилд.

– Можно, разумеется, хотя это не имеет значения. – Горн посмотрел в небо, и косичка его упала на плечо. – Если он решит нас догнать, то можете сразу сдаваться и читать молитвы, пока в состоянии. Пойдете на восток, и он окажется на востоке. Пойдете на запад, и встретите его там.

– Он лишь человек,- возразил Баттерфилд.

– Он больше чем человек. Может быть, он меньше чем человек. Человеком его назвать язык не поворачивается.

Он смотрел в сторону уменьшающегося «Апостола», мимо него, на приближающийся

купеческий парусник, еще ничего не подозревающий..

– Грейс не как все люди. В его жилах яд вместо крови.

– Зачем мы тогда бежим? Может быть, вернемся и примем бой? – предложил я в отчаянии.

Горн положил мне руку на плечо:

– Не надо торопить события. Всему свое время.

11. Лихорадка

Ветер был слишком силен, но мы все равно поставили марсель, фок и убрали рифы с грота. В конце концов мы подняли чуть ли не все паруса, чтобы только уйти подальше от «Апостола».

Мы не пели больше «Стальное сердце». Мы не могли петь, чувствуя себя предателями. Когда до «Дракона» донесся слабый звук пушечной пальбы, мы притворялись, что не слышим. Баттерфилд записал в судовом журнале: «С подветренной стороны замечено неизвестное судно. Спаси, Господи, их души!»

Мы держали курс в течение трех часов, после чего взяли резко к югу, прячась в волнах, как мышь в луговой траве.

И снова мы убегали, бедный «Дракон» стонал, словно от боли. Люди тоже страдали от этой гонки. Три матроса, позеленев от морской болезни, спустились в кубрик. Из корпуса судна до нас доносились плеск и бульканье: морская вода проникала внутрь сквозь пробоины.

Бегство наше сопровождалось откачиванием поступающей воды. Лишь через два дня море успокоилось и Эбби смог спуститься за борт.

Он устроился в петлях беседочного узла, и мы вытравили линь за борт. Погрузившись в воду по плечи, он выстукивал и прощупывал обшивку, время от времени покрикивая: «Вперед!», «Назад!», «Стоп!» И так мы таскали его, пока он не сообщил, что все обследовал и обнаружил пробоины.

Я следил, не появятся ли акулы. Наконец он велел вытягивать. И вот уже мистер Эбби сидит на палубе, красный от перенапряжения, и постепенно приходит в себя. Мы все столпились вокруг него в ожидании.

– Две пробоины,- сообщил он.

– Я помню три попадания, может быть, четыре, – сказал я.

– Ну, я нашел только две течи. В одном месте обшивка прогнулась. А здесь,- он хлопнул по палубе, – ядро застряло в корпусе, как пробка.

– Как насчет ремонта? – спросил капитан.

– Законопатим. – Эбби закашлялся от попавшей в горло соленой морской воды. – Перед погрузкой придется подремонтировать основательнее.

Он снова спустился за борт и заткнул дыры смоленым брезентом. Но течь все равно осталась, хотя вначале и небольшая. Затем вода стала прибывать все интенсивнее, в каждую вахту мы откачивали ее по часу, когда на десятый день после выхода из Кингстона дошли до островов испанской Вест-Индии. Теперь мы шли на восток мимо островов с зелеными лесистыми холмами, и Баттерфилд снова расшторил свою каюту, впустив в нее свет и воздух. Днем нас подгоняли соленые пассаты, ночью бризы, приносившие ароматы джунглей.

Воды поступало все больше и больше, приходилось откачивать круглые сутки, стало ясно, что мы не сможем дойти до Тринидада. Эбби вдруг «озарила» идея, что должна быть третья пробоина.

– Придется задержаться, – решил он. Горн знал подходящее место, широкий пляж

в устье реки на побережье Венесуэлы. Он сказал, что там веками ремонтировались испанцы и пираты.

– Вы сможете там найти дублоны, мастер Джон! – добавил он, широко улыбаясь.

Бухта, в которую мы вошли, оказалась прелестным уголком. Именно такими представлял я себе тропики Вест-Индии. Кокосовые пальмы громадными зонтами склонялись над обширным пляжем, покрытым серебристым песком. Мангровые деревья опирались на свои корни, как будто готовые зашагать по воде. Сразу за ними начиналась растительная неразбериха. Деревья, лианы, папоротники и лишайники перепутались в буйном зеленом хаосе. Из влажной гущи джунглей вытекала река, коричневая от грязи и извилистая, похожая на живую змею.

Всплеск нашего якоря поднял в воздух тучи пестрых птиц. Убрав паруса, мы высыпали на берег. Все, кроме Горна. Он привязал свою койку между вантами и фок-мачтой, натянул над ней брезент и улегся, чтобы, как он нам сказал, увидеть во сне юных туземок.

Мы веселились, как дети: швырялись кокосами, плескались в нагретой солнцем воде. Я покопался в песке, но дублонов не обнаружил. Можно было подумать, что мы попали в рай, если бы не бесчисленные мошки.

В Англии ничего подобного нет, сравнивать не с чем. Это длинноногие создания с парой прозрачных крылышек, вооруженные длинным острым шипом вместо носа, которым они высасывают кровь. Несметными полчищами набросились они на нас с тонким противным жужжанием. Эбби назвал их комарами. Из-за них мы вскоре покинули пляж и приступили к работе. Предстояло накренить «Дракона», положить его на бок.

Мы переместили все пушки к одному борту. Затем канат от кабестана протянули через топ мачты к мангровому дереву на берегу. Его ствол, толстый, как бочка, был испещрен шрамами, напомнившими мне шею человека, которого однажды вешали. Пришлось мне повидать и такое. Но на этом стволе запечатлелись отметки многих мореплавателей, большинство старые, но были и свежие. После этого, вращая кабестан, мы положили «Дракона» на борт, как громадного деревянного зверя.

Дядя Стэнли вбил себе в голову, что ему нужен попугай. Он взял плоскодонку, посадил на весла балбеса Маджа и отправился вверх по реке осуществлять свой замысел. Мы же принялись отскребать борт.

Мы соскоблили акры всевозможных водорослей, тонны рачков, мидий и иных ракушек, а также прыскающих водой губок. Эбби обнаружил отверстие, через которое поступала вода. Ядро разбило доску обшивки намного ниже ватерлинии. Дыра была почти с кулак величиной.

– Три попадания.- Канонир великодушно признал мою правоту.

– Или больше.

– Нет, только три. – Он сверкал стекляшкой, зажмурив здоровый глаз. – Разве что в другом борту.

– Нет, возразил я в свою очередь. – Все с этого борта.

– Посмотрим, – не спешил соглашаться упрямый Эбби.

Он отодрал от пробоин свои смолистые пластыри, вырезал поврежденные участки и заменил их заплатами из здорового дерева, плотно законопатив швы. Стук и звон его стальных инструментов не давал птицам успокоиться, и они все время кружили над нами пестрой каруселью. Немного краски, немного смазки – и корпус столь же крепок, как в день спуска на воду. Точнее, одна сторона корпуса.

На следующий день мы накренили «Дракона» на другой борт и снова отскребали океанскую живность. Эбби простукал каждую доску, но и невооруженным глазом было видно, что этот борт не пострадал в неравном сражении. К возвращению капитана и Маджа с их второй экскурсии по реке «Дракон» уже покачивался в устье.

Увидев приближающуюся парочку, я не смог сдержать улыбку. В лодке были места для двух гребцов, но греб лишь дядя Стэнли, греб лениво, еле шевелясь. Мадж, развалившись, полулежал на корме. Между ними столь же мирно восседал пестрый попугай. Когда они приблизились, оказалось, однако, что это вовсе не птица, а лишь пучок перьев, воткнутых в половину кокоса, довольно искусно изготовленный муляж. Лодка их двигалась чуть быстрее течения, и пассажиры ее казались парой пацанов, переживших потрясающее приключение.

Лишь теперь мне бросилось в глаза, что капитан и Мадж были неразлучными друзьями. Хотя Баттерфилд не уставал клясть беднягу Маджа на каждом шагу – и за дело, – было видно, что ему этот парень очень нравится. Они поднялись на борт, смеясь и все время почесываясь. Комары заели их до полусмерти. Мадж нес искусственного попугая так бережно, как будто это была настоящая живая птица. Под одобрительным взглядом Баттерфилда Мадж разгладил птичьи перья и со сладчайшей улыбкой вручил кокос в перьях капитану.

Капитан, наконец, снова стал самим собой.

– Чего зубы скалишь? Лодку поднять, снимаемся! – обратился он ко мне.

Заплаты держали, протечек больше не было.

– Тугой, как барабан! -: говорил о корпусе Эбби. Он ходил с высоко поднятой головой и горделиво посматривал на меня до самого Тринидада.