Уоррен Мерфи - Рождение Дестроера

• Название: Рождение Дестроера
• Автор: Уоррен Мерфи
• Жанр: Триллер

Римо Уильямс – бывший полицейский, осужденный к казни на электрическом стуле за убийство, которого он не совершал. Приговор приводится в исполнение, но Уильямс остается жив. Только теперь его жизнь принадлежит секретной организации КЮРЕ. Он ее единственный исполнитель и последняя надежда в борьбе с преступностью. КЮРЕ с помощью учителя Чиуна готовит Римо к первому заданию – найти и обезвредить таинственного преступника Максвелла.

---

Смит покрутил чашкой. Наверное, что-то попало в чай, подумал Римо.

– Если он еще жив, ваша задача – узнать, какую информацию удалось Макклири собрать о Максвелле. Этот Максвелл – ваше задание номер два.

– Кто это?

– Мы не знаем. Насколько известно, он оказывает платные услуги гангстерским синдикатам Нью-Йорка. Сфера его деятельности – убийства. Но как, где и когда он действует – неизвестно. Нужно с ним покончить, и как можно скорее. Если в течение недели вам это не удастся, не пытайтесь связаться с нами. В этом случае нам, вероятнее всего, придется прикрыть лавочку здесь и перебраться в другое место.

– А я?

– Есть два пути. Первый – продолжить поиски Максвелла, но это по вашему усмотрению. Второй – на некоторое время осесть на дно где-нибудь в Нью-Йорке. Читайте раздел частных объявлений в «Нью-Йорк Таймс». Если нам понадобится выйти с вами на связь, мы опубликуем объявление. Вместо подписи – крест, символ КЮРЕ.

– А если мне все же удастся выполнить задание?

Не оборачиваясь, Смит поставил чашку на стол.

– Если уберете Максвелла за неделю – будем работать дальше. В этом случае – отдыхайте и следите за объявлениями в «Таймс»… С вами свяжутся.

– Откуда брать деньги на жизнь?

– Возьмите с собой столько, сколько считаете необходимым. При следующем контакте получите еще. – Смит скороговоркой назвал телефонный номер. – Пользуйтесь им только в случае крайней, повторяю, крайней необходимости. По этому номеру вы сможете связаться со мной каждый день с 14.55 до 15.05. Только в это время.

– Не понимаю, почему я должен уйти на дно, если не выгорит дело с Максвеллом? – не удержался Римо. Он не мог не задать этого вопроса: события развивались для него слишком стремительно.

– Мы меньше всего заинтересованы в том, чтобы в один прекрасный день вы пожаловали в Фолкрофт. Ну, не получится с Максвеллом. Одно задание, один подпольный штаб, это, в конце концов, не так важно. Главное – сохранить тайну КЮРЕ. Поэтому так важно ваше задание по Макклири. Он, повторяю, связующее звено цепочки, которую необходимо прервать. В случае неудачи, – тут его голос дрогнул, – придется избавляться и от вас… Другого выхода у нас, учтите, не будет. Если проговоритесь – тоже. Я сам это сделаю. Макклири находится в госпитале под именем Франка Джексона. У меня все. До свидания.

Человек повернулся, как будто собирался протянуть на прощание руку, но передумал и скрестил руки на груди.

– В нашем деле не стоит заводить друзей. Кстати, постарайтесь прикончить Макклири побыстрее, хорошо?

Глаза у Смита были покрасневшие, отметил Римо и направился в комнату триста семь.

Глава семнадцатая

Два следователя из управления полиции Ист-Гудзона поднимались в бесшумном лифте дома-башни «Ламоника» на частный двенадцатый этаж.

Тишина в кабине действовала угнетающе, и оба молчали. Сержант Грувер, пузатый человек с погасшей сигарой в зубах, наблюдал за зажигающимися поочередно номерами этажей. Его напарник Рид, известный среди коллег в Управлении по расследованию убийств под кличкой «Тощий Рид», скользил карандашом по страницам в черной записной книжке.

– Он свалился по меньшей мере с девятого этажа, – произнес Рид.

Грувер что-то пробурчал в ответ.

– Говорить он не может.

– А ты бы смог, если бы свалился с девятого этажа? – спросил Грувер и потрогал пухлым волосатым пальцем отполированную до блеска панель лифта. – Ни черта он не скажет, его и до больницы-то не довезут.

– Но он сначала еще мог говорить, я сам слышал, как он что-то сказал одному из тех, кто тащил носилки.

– Слышал, слышал… Отвяжись ты от меня! – Кровь бросилась Груверу в лицо. – Слышал он. Ну и что? Мне вообще все это не нравится. Слышал он!

– Что ты на меня орешь? – завопил Рид. – Я, что ли, виноват, что мы обязаны теперь допрашивать владельца «Ламоники»?!

Грувер смахнул пылинку с полированной панели. Вместе с Ридом они работали уже почти восемь лет, и оба прекрасно знали о дурной, если не сказать опасной, репутации этого здания.

Этому дому с роскошными апартаментами самое место было в одном из лучших районов Нью-Йорка, но его почему-то выстроили в Ист-Гудзоне. Двенадцатиэтажное здание приносило городу налоги с четырех с половиной миллионов долларов, в которые оценивалась двенадцатиэтажка. Своим существованием башня «Ламоника» поддерживала баланс муниципального бюджета, снижая налоги горожан. Это была одна из многих причин, по которым власть в городе уже почти десять лет принадлежала той политической партии, которая пользовалась поддержкой владельца великолепного белого здания, возвышавшегося над облепившим его основание трехэтажным убожеством.

Мэр города издал обязательную к исполнению всеми полицейскими инструкцию, по которой патрульный полицейский автомобиль должен был круглосуточно курсировать вокруг башни. Ни одному из полицейских не позволялось входить в здание без разрешения мэра. Полицейским вменялось в обязанность отвечать на вызовы, исходившие из здания, на приоритетной основе.

Если господин Норман Фелтон, владелец здания, занимающий все двадцать три комнаты на двенадцатом этаже, обратится в полицию. Управление полиции Ист-Гудзона обязано было немедленно оказать ему содействие, известив предварительно мэра, который тут же справлялся, не может ли он лично сделать что-либо для господина Фелтона, известного своей щедростью в делах политических.

Грувер потер панель лифта рукавом пальто, отступил на шаг и полюбовался работой. Блеск!

– Ты должен был сперва позвонить мэру, – сказал Рид. Лифт остановился.

– Должен, должен… Его дома не было! Что ты ко мне привязался?!

Круглые щеки Грувера опять покраснели. В последний раз убедившись в том, что панели лифта возвращен ее прежний безупречный вид, он ступил на пушистый темно-зеленый ковер фойе. Двери лифта закрылись. Обернувшись, Грувер заметил, что кнопки вызова лифта не было.

Он подтолкнул Рида локтем. Единственным выходом из фойе теперь была белая дверь с глазком в центре, без ручки, с петлями, убранными вовнутрь.

Хорошо освещенное фойе напоминало тюремную газовую камеру с той разницей, что здесь не было даже отверстия, через которое в емкость с кислотой бросают таблетку, вызывающую смертоносную реакцию.

Но это беспокоило Рида меньше всего.

– Мы даже шефу не позвонили.

– Замолчишь ты или нет? – огрызнулся Грувер. – Заткнись, а?

– Нам может здорово влететь, это уж точно…

Грувер сгреб в кулак широкие синие лацканы Рида и проговорил шепотом:

– У нас нет другого выхода! Там, внизу, лежало тело. Не бойся, я знаю, как обходиться с этими богатеями, все будет нормально. И шеф нам ничего не сделает. Закон на нашей стороне. Все будет о'кей.

В ответ Рид только с сомнением покачал головой.

Грувер постучал в дверь – звук получился глухой, как и должно быть, если костяшками пальцев стучать по металлу. Сняв шляпу, он подтолкнул локтем Рида: снимай, мол, свою, чего ждешь? Рид спрятал блокнот и последовал немому совету старшего по званию напарника, нервно жевавшего потухшую сигару.

Дверь бесшумно отъехала влево, открыв взгляду полицейских одетого в черное высокого и импозантного дворецкого.

Грувер извиняющимся тоном сообщил, что им не хотелось беспокоить господина Фелтона, но обстоятельства… На тротуаре перед башней «Ламоника» был обнаружен человек, по всей вероятности выпавший из окна одной из квартир.

Пристально поглядев на Грувера и Рида, неожиданно почувствовавших себя неуютно, дворецкий произнес:

– Прошу вас.

Помещение, в котором они оказались, размерами напоминало банкетный зал. Полицейские даже не заметили, как за их спинами бесшумно задвинулась дверь. Раскрыв рты, полицейские разглядывали пятнадцатиметровое панорамное окно, полуприкрытое белизной роскошных портьер. Во всю длину боковой стены раскинулся шикарный диван, обитый дорогой кожей. Комната была освещена мягким рассеянным светом скрытых ламп, как в художественном салоне. Стены были увешаны картинами в стиле модерн. Их броские, радующие взгляд рамы, подобно часовым, замкнули вокруг полицейских сплошное кольцо цвета, напоминая, что теперь они были совсем в другом, непохожем на Ист-Гудзон мире.

Дальний угол занимал концертный «Стейнвей». Мраморная простота линий роскошных кресел – не мебели, а произведений искусства – гармонировала с остальным убранством комнаты. Через громадное окно были видны красноватые отблески заходящего солнца на боках пассажирских лайнеров, стоящих в нью-йоркском порту.

Грувер тихонько присвистнул. Он вдруг пожалел, что не дозвонился-таки до шефа. Сигара во рту вдруг превратилась в немой укор его плебейскому происхождению. Пришлось засунуть ее – изжеванным концом вперед – в карман плаща.

Рид тем временем машинально запихивал блокнот все глубже и глубже в шляпу.

Наконец возвратился дворецкий.