Патриция Мэтьюз - Волшебный миг

• Название: Волшебный миг
• Автор: Патриция Мэтьюз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03602-3

Двое мужчин боролись за любовь Мередит Лонгли, и каждый был по-своему великолепен. Один — Купер Мено, бесстрашный и веселый искатель приключений. Другой — Рикардо Вильялобос, изысканный аристократ. Однако кто из них — единственный, предназначенный девушке судьбой, способный подарить ей не только пожар чувственной страсти, но и свет настоящей любви? Кто не задумываясь рискнет для Мередит своей жизнью в час смертельной опасности?..

---

— Ну, если ты приглашаешь меня так мило… — Купер принялся сбрасывать с себя одежду.

Она проговорила со вздохом:

— Ах, вот теперь я узнаю моего Купа.

Раздевшись донага, он подошел к полке, и Рена, протянув к нему руки, погладила его мускулистые бедра. Потом рука ее скользнула к его чреслам и принялась со знанием дела ласкать его.

— Ты настоящий мужчина. Куп, ты больше мужчина, чем все, кого я знала. В здешних краях есть одно словечко:

Macho. Оно означает — настоящий мужчина, мужчина до мозга костей. — Голос ее сделался хриплым и низким. — Это про тебя, Купер Мейо.

Купер спокойно стоял, пока она ласкала его. Он не встречал еще женщины столь откровенно, нескрываемо сексуальной, как Рена. Даже те, кого он знал как натуры страстные, редко выдавали себя так, разве когда их охватывала похоть или экстаз и они теряли контроль над собой.

Он не был уверен, что Рена так уж нравится ему.

Она была чересчур агрессивна, в ней было что-то жестокое, почти садистское, и Купер сильно подозревал, что она не остановится ни перед чем, лишь бы получить то, что ей нужно. Однако женская нравственность никогда особенно не интересовала его, и в настоящий момент ему были важны пылкость Рены и ее умение доставлять наслаждение.

— Ну же, Куп, — пробормотала она.

— Да, — отозвался он и поместился на узкой полке рядом с ней. До сих пор в этой поездке узость этого ложа любви ничуть не стесняла их; не стеснила она их и на этот раз. Рена приладилась к его крупному телу и с восторгом приняла его.

Купер предпочитал, приступая к любовному действу, не слишком торопиться. Ему нравилось повозиться с женщиной, лаская и поддразнивая партнершу, пока ее не охватывало мучительное желание. Он всегда полагал, что таким способом они оба получат больше удовольствия. С Реной все было совершенно иначе. В любви, как и во всем остальном, она была жадна…

«Черт возьми, — подумал он, — нашел же время разбираться в характере Рены Вольтэн». И изгнав из головы все мысли, Купер отдался наслаждению. Он яростно овладел ею; лежа под ним, Рена корчилась и стонала от восторга. Ногти ее впились ему в спину. Купер уже знал по опыту предыдущих встреч, что спина его будет покрыта мелкими царапинами вроде тех, что оставляют когти кошки.

Рена достигла вершины восторга, но не ослабила хватку, побуждая его к дальнейшим усилиям. Наконец Купер громко застонал от наслаждения, Рена приподнялась и припала к нему, содрогаясь.

Когда буря утихла, она попыталась оттолкнуть его, и Купер сел на краешке полки. Рена не испытывала ни томности, ни нежности после любовного акта. Когда он завершался, все кончалось — до следующего раза.

Купер нашел сигару и закурил, спичка на мгновение высветила купе. Волосы Рены при этом свете казались темной копной, а на лице блуждало сонное довольство — такое выражение бывает у кошек в джунглях после сытной еды.

— Дай и мне, — она протянула руку, — я забыла свои сигарки в моем купе.

Купер нашел вторую сигару и подал Рене. Рена была первой курящей из всех известных ему женщин и курила не только в пределах собственного жилища. Свои маленькие крученые кубинские сигары она без стеснения курила на людях, и шок, вызываемый ее дерзостью у окружающих, приводил Рену в восторг, в этом Купер не сомневался.

Он снова чиркнул спичкой. Зажав сигару в своих прекрасных зубах, Рена потянулась к спичке и закурила.

Купер положил руку ей на бедро.

— Хотел тебя кое о чем спросить, Рена… ты-то знаешь, что случилось с Эваном Лонгли? Кажется, этого больше не знает никто.

Он почувствовал, как мышцы ее бедра напряглись под его рукой. Но когда она заговорила, голос ее был спокоен.

— Ты сегодня страшно любопытен. Ты еще не успел войти сюда, как уже засыпал меня вопросами.

— Я любопытен от природы, особенно когда речь идет о добыче вроде той, которую мы ищем. Но ты так и не ответила на мой вопрос.

— Разумеется, я ничего не знаю об исчезновении этого Лонгли! Откуда мне знать? Этот человек для меня ничто»

— Это не совсем так, — мягко заметил он. — Лонгли возглавляет эту экспедицию. Насколько мне известно, он мог быть истинным источником информации об этом «Сокровище Солнца».

— Разнюхиваешь, Куп? — Рена язвительно засмеялась. — Почему бы тебе не взглянуть на дело с другой стороны? Ведь если что-то случилось с этим Лонгли, то одним человеком, с которым придется делиться, стало меньше. Или меньше стало тех, кто нам помешает, когда мы найдем сокровище.

— Довольно хладнокровный взгляд на веши.

— Это практичный взгляд, вот и все. — Он ощутил, как тело ее слегка сжалось. — Только не говори, что эти соображения не приходили в голову тебе самому. Если он исчез, раскопками будет заниматься его сестра.

— Не будь так уверена в этом. Когда я разговаривал с ней недавно, вид у нее был растерянный.

— Если она не станет заниматься этим, значит, займемся мы с тобой. Послушай, Купер Мейо… — В голосе ее зазвучали напряженные нотки. — Возможно, речь идет о настоящем богатстве, и будь проклят всякий, кто — или что — помешает мне найти его!

— Ты сказала, что у этих Лонгли есть единственная карта, на которой обозначено расположение Тонатиуикана. И еще ты сказала, что намерена следовать за ними до этого города. Если Мередит Лонгли не пойдет туда, каким образом мы доберемся на место собственными силами?

Ответ Рены звучал спокойно:

— Значит, мы выкрадем эту карту.

Он отпрянул.

— Это уж немного чересчур, Рена.

— Разве? — Она засмеялась. — Этический совет от Купера Мейо! Украсть у них золото ты готов, а карту — нет? Объясни-ка, Куп!

— Мы говорили о том, чтобы отобрать идола у ее брата, — холодно проговорил он, — а не красть карту у беспомощной женщины, черт побери!

— Беспомощной? Не дай мужской галантности затуманить твой трезвый ум. На самом деле… — Голос ее упал до шепота:

— Я еще думала вот о чем. Когда мы раздобудем карту, неплохо бы убрать и саму Лонгли. Она, полагаю, так долго возилась с этой картой, что может найти затерянный город по памяти.

Харрис Броудер был зол и встревожен. Уснуть он не мог и поэтому вышел из купе и прошел через весь неосвещенный поезд к смотровой площадке, расположенной в конце последнего вагона. И теперь он стоял там один в теплой тьме; поезд мчался вперед, и окрестный ландшафт расплывался перед глазами.

Хотя Броудер и с пренебрежением отнесся к страхам Мередит, он почувствовал первые приступы тревоги, когда девушка сообщила ему об исчезновении Эвана. Он отыскал кондуктора — уже после того, как осмотр поезда закончился, — и выяснил, что Эван действительно исчез.

Тогда Броудер разозлился. Уж не дурачит ли его Эван?

Броудер наскреб деньги, необходимые для финансирования экспедиции, получив от Эвана обещание, что они все разделят поровну, какие бы сокровища ни были найдены.

Неужели Эван сумел исчезнуть, чтобы отыскать древний город без него, Броудера, каким-то обманным путем?

— Если это так, я просто удавлю этого мерзавца. Ей-богу, удавлю! — громко прокричал Броудер в пустоту, сжав кулаки и ударив ими по поручню.

Его не тревожило, что Эван мог оказаться жертвой какой-то грязной игры или несчастного случая. В любом случае результат будет одним — он потеряет все деньги, вложенные в экспедицию, равно как и возможность их вернуть.

Сестра Эвана, эта ледяная дева, грохнется замертво, стоит ей только намекнуть на надувательство. Броудер Знал, что он ей не очень симпатичен, и чувство это было взаимным. Разница состояла только в том, что он с огромным удовольствием затащил бы ее в постель — уж очень ему хотелось выяснить, сколько потребуется усилий, чтобы растопить ее ледяную оболочку. Он достаточно на нее насмотрелся, чтобы понять: под всеми ее тряпками скрывается лакомый кусочек.

Но она ни за что не согласится продать ради личной выгоды ни золото, ни любые другие образчики древней культуры, которые могут быть найдены. Броудер слышал, как она излагала свое мнение на этот счет. Все, что будет найдено экспедицией, является достоянием всего человечества, будет выставлено в музеях и послужит целям развития исторической науки.

На человечество, равно как и на его просвещение, Броудеру глубоко наплевать. Единственное, что его интересовало, — это его личная выгода, и если Эван вознамерился при помощи каких-то трюков лишить его, Броудера, причитающейся ему доли, он, право же, пожалеет об этом.

Большую часть своей жизни сорокалетний Харрис Броудер занимался разного рода противозаконной деятельностью, и ему удавалось — то ли потому, что он был проницательным, то ли потому, что ему просто везло, — избегать наказания за свои деяния. Пару раз ему удавалось сорвать крупный куш, но такого выгодного дельца еще не попадалось. Если Харрис оценил стоимость сокровищ правильно, половинная доля составит по крайней мере сотню тысяч долларов!