Этторе Биокка - Яноама

• Название: Яноама
• Автор: Этторе Биокка
• Издательство: Издательство Мысль
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1972

---

РИОКОВЕ, НОВЫЙ ВОЖДЬ САМАТАРИ

Тем временем моя подруга Шереко (бывшая другая жена Фузиве) не зевала. Спустя несколько дней после нашего прихода в шапуно она уже сошлась с одним пишиаансетери. Из-за этого мы с ней снова поссорились. Я ее отыскала, когда она купалась на речке, и сказала ей: «Мне сказали, что ты живешь с одним молодым мужчиной. Ты бессовестная. Говорила, что отведешь меня к своим соплеменникам, а сама осталась у пишиаансетери. Да вдобавок, не успел остыть пепел твоего убитого мужа, стала жить с другим. Ты любишь моих детей, но больше ты их не увидишь. При первом же удобном случае я убегу к белым». Я ее всячески ругала, чуть не побила. Она сказала: «Это правда, я спала с мужчиной»,—и заплакала от стыда. Она не знала, что ее брат по имени Риокове стал вождем саматари. Как-то в шапуно саматари пришла женщина хасубуетери и сказала ему, что его сестра живет у пишиаансетери.

Потом я узнала историю Риокове. Время от времени индейцы устраивают «поединок на стрелах». Каждый снимает наконечник стрелы и вместо него вставляет листья початков кукурузы. Обычно каждый берет с собой шесть — восемь старых стрел. Вначале расчищают площадку: вырывают с корнем низкие, маленькие растения, оставляя лишь высокие кусты и деревья. Мужчины разбиваются на две группы и начинают пускать друг в друга стрелы. Цель игры — научить юношей увертываться от стрел. Обе группы должны выстрелить из луков точно в одно время. Когда мужчины одной группы обращаются в бегство, другие начинают их преследовать. Заканчивается игра, когда преследователи выпустят все стрелы. Она очень опасна, и чаще всего в ней участвуют мужчины одной общины. Иначе может выйти ссора. Фузиве всегда говорил: «Будьте осторожны. Стрелы ищут человеческий глаз. Услышите свист стрелы, тут же пригибайтесь. И покрепче привязывайте к стреле початки кукурузы». У моего старшего сына на лбу большой шрам: кто-то плохо привязал початки, и стрела поранила сына. Несколько лет назад, когда арамамисетери играли в «поединок на стрелах», одна стрела угодила сыну Риокове в грудь. Он без сознания упал на землю. Его отнесли в шапуно, но мальчика спасти не удалось. В ту же ночь Риокове сжег тело, собрал кости и сказал матери и другим женщинам: «Идите вперед». Своим родичам он мстить за смерть сына не стал, но вместе с братьями навсегда ушел к саматари. В это самое время саматари остались без тушауа, которого убил мой муж. Риокове был сильным, смелым, и он был большой хекура. Старый отец убитого вождя саматари сказал Риокове, чтобы тот руководил ими. Так Риокове стал их вождем.

Однажды я услышала крики: «Пей хав! Пришли саматари, наши друзья!» Я была на плантации и увидела, как мимо идут мужчины, раскрашенные коричневой краской. На голове у них красовались белые перья, к запястьям были привязаны хвосты попугая арара. Сын спросил: «Что они кричат, мама?» Я ответила: «Пришли саматари. Боюсь, что они убьют и всех пишиаансетери, и нас». В это же самое время с другого конца в шапуно вошли махекототери. Их было трое: старуха, мужчина и юноша. Старуха была матерью Акаве, который потом стал моим вторым мужем.

Едва я ее увидела, сразу узнала. Еще когда был жив Фузиве, она приходила в шапуно. Она мне в тот раз сказала: «Приходи жить к нам. Возле нас по большой реке (Ориноко) плавают белые». Помнится, я тогда ответила: «Я не могу оставить мужа, да он меня и не отпустит». Фузиве был ко мне добр, и я сама не хотела от него уходить. Но теперь он был мертв, и я могла идти куда вздумается. Я подумала: «Старуха живет у большой реки. Как бы мне с ней сговориться и бежать отсюда».

Поздно вечером саматари вылезли из гамаков. Двое из них подошли к Рашаве и сказали: «Мы пришли позвать вас на реахо. У нас много пупунье и бананов». На самом деле они задумали убить пишиаансетери на третьем реахо. Потом Риокове, брат Шереко, добавил: «Я слышал, что намоетери враждуют с вами, грозятся вас убить. Если хотите, мы можем вам помочь. Вы нам покажете тропу к намоетери, и мы вместе нападем на них». Я стояла в сторонке и слушала.

Когда Риокове умолк, поднялся мужчина махекототери и сказал так: «Мы тоже пришли, чтобы позвать вас на праздник. У нас созрело много пупунье. Мы позвали патанаветери, но они ответили, что ждут вашего нападения. А если они уйдут из шапуно, то вы, пишиаансетери, скажете, что они сбежали, испугавшись ваших стрел». Рашаве ответил: «Вначале я схожу к саматари послушать красивые песни их женщин. Когда и мои женщины научатся этим песням, вернусь в шапуно. А потом отомщу патанаветери». Воин махекототери сказал: «Ну что ж, иди, я не обижусь. Ведь саматари первыми вас пригласили. А я позову в гости наших соседей кашибуетери». Так они проговорили всю ночь. Наконец юноша махекототери сказал: «Вы идете есть мингау к саматари, но скоро они из ваших друзей станут врагами». Он отлично знал от патанаветери, что ждет пишиаансетери на реахо.

На следующий день Риокове сказал: «Хочу забрать свою сестру». Шереко не желала возвращаться к брату, а ее новый муж решил ее защищать. Риокове схватил Шереко за руку и выволок из шапуно. Но ее муж догнал Риокове и с помощью друзей отбил ее. Тут уж Риокове и другие саматари еще сильнее рассердились на пишиаансетери.

Едва саматари ушли, мужчины закричали: «Пей хав! Пойдем в гости к саматари!» Орисиве (ори на языке яноама означает «ядовитая змея»), сводный брат Фузиве, подошел к моему старшему сыну и сказал: «Приготовь свой гамак, скоро мы пойдем танцевать в шапуно саматари». Я громко сказала сыну: «Ответь так: когда мой отец был жив, я не уходил далеко в чужую землю. Теперь у меня нет отца, и я без матери и шага не шагну». Орисиве молча отошел.

Немного спустя ко мне подошел Рашаве и спросил: «А ты не пойдешь с нами на реахо?» Рядом стояли Орисиве, брат Рашаве и несколько воинов. Я ответила: «Я женщина, и лучше мне остаться в шапуно. Раньше я всюду следовала за отцом моих детей. А теперь я одна, и мне надо смотреть за детьми». Хромой старик, его звали Амухуне, сказал: «Мне трудно ходить, я останусь здесь».

И тут я подумала: «Нет, нужно их предупредить». Я сказала Рашаве: «Хочу сказать тебе кое-что. Ты спас меня и моих детей, поэтому я тебе открою тайну. Я слышала, как намоетери говорили с хасубуетери. Они сказали, что сговорились с саматари. Первый раз саматари вас пригласили на реахо, чтобы поесть лепешки — бейжу, второй раз — чтобы съесть бананы. А в третий раз хасубуетери спрячутся возле шапуно саматари и, когда вы войдете, нападут на вас». «Может быть! — воскликнул Рашаве.— Но никто не сумеет убить меня».

«Не знаю,— ответила я.— Что я слышала, то вам и сказала. А уж вы сами решайте, идти вам или нет».

Вперед выступил один из воинов и сказал: «Саматари — мои друзья. Когда я приду, они встретят меня с почетом. Тушауа Риокове и его брат Хайкиаве всегда меня принимают как дорогого гостя. Эта женщина лжет, она все придумала». «Да, я лгу и все выдумала,— с яростью ответила я.— Но когда в живот тебе вонзится стрела, ты подумаешь, если успеешь: «Да, эта лгунья говорила правду». Воин усмехнулся: «Что ты сегодня неспокойная». «Да, неспокойная. Я вас предупредила, а вы говорите, что я все выдумала из страха». Тогда Рашаве сказал: «Я ей верю. Они уже не раз так делали. Вначале притворяются друзьями, а потом внезапно нападают. Но я пойду, чтобы никто не подумал: «Наш тушауа испугался». Приготовьтесь, скоро тронемся в путь». Это было в последний раз, когда я видела Рашаве.

Махекототери еще не ушли. Когда я собралась на реку, ко мне подошла старуха, мать Акаве, и спросила: «За водой идешь? Я пойду с тобой искупаюсь. И потом мне надо тебе кое-что сказать». По дороге она предложила: «Хочешь уйти вместе с нами? Недавно у нас побывали белые. Один из них подарил мне всякую одежду[45]. Ты сможешь с ним договориться и убежать». Я ответила: «Если хромой дядя моих детей согласится пойти, я тоже пойду. Позовите его!» Этот хромой старик был очень добр ко мне, и я не хотела идти без него. Воин махекототери подошел к Орисиве и сказал: «Мы зовем твоего хромого брата и его женщин к себе в гости. Мост через реку крепкий, по нему нетрудно будет пройти. А заодно вы посмеетесь над намоетери. Они нападут на ваше шапуно, а в нем пусто».

Ближе к вечеру я пошла на плантацию. Там никого не было. Я стала в ярости обрывать плоды пупунье и топтать их. Потом

Я попыталась сломать сами пальмы. Старым тупым топором мне удалось срубить семь молодых деревьев. Тут подскочил хромой старик и вырвал у меня из рук топор. «Это плохая примета, рубить пупунье,— сказал он.— Твои сыновья умрут раньше тебя. Оставь эти пальмы, чтобы потом, когда ты умрешь, сыновья собрали плоды и на реахо съели их вместе с пеплом и банановым мингау».

«Думаешь, я здесь умру? Нет, меня похоронят очень далеко отсюда, в моей родной земле». Старик повернулся и молча побрел к шапуно.

ПУТЬ К ОРИНОКО

В тот же вечер мы отправились на Эль-Патанал к махекототери. Три дня мы шли лесом, а на четвертый добрались до берега реки. Там был мост из стволов деревьев, обвязанных лианами. По нему мы перешли на другую сторону реки. Мужчина махекототери сказал: «Теперь уже близко. Мы пойдем первыми, чтобы предупредить тех, кто остался в шапуно». Они пошли вперед, а я с детьми, хромой старик с женами, матерью и сыновьями тихонько шли сзади: ведь хромому старику нелегко было одолевать пригорки и холмы.