Журнал «Если» - «Если», 1999 № 07

• Название: «Если», 1999 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: ISSN0136-0140

Сергей СИНЯКИН. МОНАХ НА КРАЮ ЗЕМЛИ

Теперь об этом можно рассказать: подлинная история отечественного воздухоплавания.

Джон КЭМПБЕЛЛ. ПЛАЩ ЭСИРА

Любой агрессор рано или поздно получит по заслугам, пусть и в отдаленном будущем.

Егор РАДОВ. ДНЕВНИК КЛОНА

Не торопитесь заводить клона — подумайте прежде о его судьбе.

Владимир ВАСИЛЬЕВ. ГРЕМ ИЗ БОЛЬШОГО КИЕВА

Оказывается, гаммельнский крысолов был из Киева.

Ив МЕЙНАР. БЛИЗКИЙ ДАЛЕКИЙ КОСМОС

…а также близкие далекие инопланетяне.

Баррингтон БЕЙЛИ. ПОДЗЕМНЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ

Нет мира не только под оливами, но и в недрах нашей планеты.

Роберт РИД. УРОКИ ТВОРЕНИЯ

Известно, что благие намерения порой оборачиваются большими неприятностями…

Гарри ТАРТЛДАВ. САМОЕ НАДЕЖНОЕ СРЕДСТВО

Фантастический детектив, в центре которого — «Золотой век» научной фантастики.

Евгений ЛУКИН. ДЕКРЕТ ОБ ОТМЕНЕ ИСТОРИИ

Партия национал-лингвистов па марше: новый законодательный акт лидера!

Вл. ГАКОВ. СОАВТОР ВСЕХ АВТОРОВ

Труды и дни патриарха американской фантастики.

ВИДЕОДРОМ

Фильм, которого так долго ждали… Сто лет создателю российского НФ — кинематографа… Квантовый сериал в зеркале критики… И, как всегда, рецензии на новые фильмы.

РЕЦЕНЗИИ

Наши авторы переработали еще одну тонну словесной руды.

КУРСОР

Премия братьев Стругацких и другие новости.

Александр РОЙФЕ. ОШИБКА ПРОМЕТЕЯ

На сей раз в поле зрения критика попала книга Святослава Логинова.

ПЕРСОНАЛИИ

Кое-что об авторах этого номера.

---

Я был на медпроцедуре, все происходило очень странно. Один из врачей, держа в руках мои стихи, вдруг спросил, обращаясь ко мне: «Это действительно вы написали?» Я кивнул и даже улыбнулся — а кто же еще? Он начал показывать их другому врачу, даже зачитывать некоторые строчки, на что тот совершенно серьезно сказал: «Хватит, я вижу, что это гениально». Тут третий врач, помоложе, вдруг сказал: «А вообще — что ему известно?» И врач, у которого были стихи, вдруг сделался как будто печальным и тихо сказал: «Все». После этого они провели мне обычную оздоровительную терапию, отдали все стихи и отвели в мою комнату, объявив, что отныне я могу безбоязненно получать любую информацию, хотя самому проявляться в компьютерной сети мне запрещено; и пусть я продолжаю работать над своим большим творением, которое их очень заинтересовало, как и мой дневник. Ничего не понимаю.

167.

Вовсю работаю над главным трудом моей жизни. Ура! Сейчас не возникает никаких дурацких вопросов о цели и смысле. Я испытываю… как это… кайф!

173.

Я закончил! Закончил! Этот миг не сравнится ни с чем. Врачи отсняли копию и удалились читать. Кажется, им нравится мое творчество, поскольку, когда они вели меня на очередную процедуру, то смотрели на меня с каким-то пристыженным уважением или почитанием, как нашкодивший маленький ребенок на строгого отца. Впрочем, какая мне разница?

199. (последняя запись)

Вот и все. Сегодня явились врачи, наверное, все врачи, которые заняты в моем участке Подземелий для Клонов. Такого количества я еще никогда не видел в своей жизни… И самый почтенный седовласый врач вышел вперед ц заявил, что ему очень жаль, и так далее, и тому подобное, что они даже обращались с ходатайством лично к Президенту, но тот не разрешил, чтобы не был создан прецедент, и правильно, с моей точки зрения, не разрешил, и завтра они должны меня убить, а мои органы — почти все — пересадить другому мне, то есть ему. Врач еще сказал, что я несомненный гений, и все, что я написал, обязательно будет опубликовано, правда, не так, что это именно я — клон — написал, поскольку официально у нас клонов нет, а как я (он), то есть тот я, или он, который там, в мире. Он, наверное, раз двадцать повторил, как ему жаль и что он, увы, ничего сделать не может. Тогда я спросил, мол, одну все-таки тайну хотя бы сейчас вы могли бы мне открыть: если я такой гений и стал таковым здесь, то кто же он — мое второе я, моя счастливая копия, кому повезло намного больше и у кого столько возможностей для самораскрытия, которые мне бы и не пригрезились?

Тут врач выругался, даже, по-моему, плюнул и сказал, что мой двойник не делал совершенно ничего всю свою жизнь, а только злоупотреблял спиртными напитками и некоторыми официально запрещенными лекарственными препаратами, и поэтому буквально все его внутренние органы пришли в полную негодность, а стало быть, понадобились мои. Он опять повторил, что ему очень жаль. Он сказал, что если бы что-то зависело лично от него, он бы прибил этого сукиного сына — его (меня), а мне бы предоставил буквально все, что только в состоянии дать жизнь. И тут все врачи расступились, и вперед, ко мне, вышел какой-то врач, полностью закутанный в некий балахон, даже лица было не видно. Он подошел ко мне — и тут балахон раскрылся. И я увидел… Я увидел… Я увидел, что передо мной женщина, настоящая, живая женщина во плоти, почти с таким же ликом, какой я нарисовал в своем воображении. Она была совершенно обнаженной под своим одеянием. Она подошла ко мне, поцеловала меня в губы и тут же ушла. «Извини, — сказал седой врач. — Это все, что мы можем для тебя сделать». Они еще раз внимательно на меня посмотрели и тоже все удалились, оставив меня одного в этот мой последний вечер.

Итак, он никем не стал? Ничего не создал? Просто спился, так и не осознав самого себя? Ладно, я дам тебе второй шанс. Я помогу тебе. Я не испытываю сейчас никаких эмоций, никаких страданий, ничего, ничего, ничего. Я не зря прожил свою жизнь. Когда мои произведения будут напечатаны под его именем, когда его признают, это вдохнет в его жизнь смысл. Он станет гением, ибо он уже гений. Просто ему не повезло. Просто так сложилось. Но все всегда можно изменить, и это пробудит его! Это даст ему силы! Он поймет! Он все поймет!!! Он поймет все.

И я улыбаюсь и предвкушаю его величие, признание, любовь, славу. В этом и заключается мой смысл: ведь, в конце концов, он — это и есть я.

Факты

Типичное гнездо протохакера отныне вошло в историю!

Бостонский Computer Museum развернул новую экспозицию, долженствующую предоставить нынешнему поколению юзеров, избалованных техническим прогрессом, поучительную возможность припасть к скромным, незатейливым истокам мультимиллиардной компьютерной индустрии… Легендарный «хакерский гараж» эпохи 1970-х, вдумчиво реконструированный специалистами, битком набит роскошной коллекцией техноантиквариата, где блистают такие перлы, как материнская плата Apple I, разработанная одним из основателей фирмы Apple Стивом Возняком, и кентаврическая машина MITS Altair 8800, построенная на базе процессора Intel 8080: 256 байт оперативной памяти, а вместо дисплея — ряды красных лампочек! Сия полу-ЭВМ-полуперсоналка сконструирована Эдом Робертсом, придумавшим, как уверяют сотрудники музея, и сам термин ПЕРСОНАЛЬНЫЙ КОМПЬЮТЕР.

Кстати, о хакерах: в конце 50-х — начале 60-х, когда появилось это словечко, так называли отнюдь не 14-летних мальчишек, норовящих вломиться в секретные файлы Пентагона (правильное имя этаким хулиганам — крэкеры!), а глубоко уважаемых в компьютерной тусовке свободных художников от программирования. Что замечательно, вплоть до середины 60-х новые софты распространялись авторами и их ближайшими друзьями свободно и совершенно безвозмездно, и каждый компьютерщик был в полном праве воспользоваться любым творением коллеги без специального на то разрешения.

В 1965-м студент Гарварда по имени Билл Гейтс и его приятель Пол Аллен использовали большую университетскую ЭВМ для разработки операционной системы вышеупомянутого Altair 8800, ну а некто, оставшийся неизвестным, возьми да скопируй гейтсовские программы и пусти их в широкий оборот… Юный Билл, понятно, такого стерпеть не мог, и его «Открытое письмо любителям», появившееся сразу в нескольких самодеятельных компьютерных журнальчиках, произвело эффект слезоточивой бомбы в атмосфере райского сада: «Большинство из вас попросту ворует программное обеспечение! И тем самым вы препятствуете созданию действительно хороших программ, ибо какой же профессионал станет работать задаром?..»

Промышленный робот в роли хирурга

Это знаменательное событие имело место в операционной питтсбургского госпиталя Shadyside (США) под руководством доктора Энтони Ди Джиойя, пациентом же оказался бесконечно терпеливый… скелет. Собственно, серийный робот, позаимствованный на одном из местных предприятий, является лишь базой системы ROBODOC, предназначенной для костно-замещающей хирургии; ключевая же часть представляет собой так называемую систему навигации по бедру HipNav, которая определяет точное положение бедренной кости под пластом мышц и выводит трехмерную картинку на монитор. Операция увенчалась полным успехом: «робо-доктор» аккуратнейшим образом высверлил в кости полость, с точностью почти до микрона, а Энтони Ди Джиойя не менее аккуратно, глядя лишь на экран монитора, внедрил в эту полость пластиковый имплант. Эксперты предсказывают, что лет через 10 подобная техника будет применяться в большинстве крупных больниц по всему миру.

Проза

Владимир Васильев Грем из Большого Киева

Потом говорили, что он вошел на территорию через Одинцовский шлюз. Высокий, сухощавый и совершенно лысый человек с пластиковым шмотником за плечами и притороченным к боку помповым ружьем. Одет он был в истертые джинсы, черную кожаную куртку и грубые гномьи ботинки на подошве-танкетке. Одежда блеклых тонов, даже шмотник был не яркий, как обычно, а невыразительного цвета от хаки к коричневому, и вдобавок от долгого употребления шмотник покрылся неравномерными размытыми пятнами, похожими на камуфляжные. На лишенной волос голове пришлого — не выбритой, а от рождения голой и гладкой, словно плафон осветительной лампы — цвела причудливая татуировка: приземистый карьерный экскаватор тянул чудовищный ковш через весь затылок почти к левому уху, где присел над небольшим техническим пультом кто-то живой — не то человек, не то эльф, не разобрать. Под распахнутой на груди курткой виднелся на плетенке из тоненьких цветных проводков кастовый медальон-датчик.

В другое время его попытались бы вежливо выставить — кто любит гремлинов? Никто. Ни в Большом Киеве, ни в Большой Москве. Ни вирги их не любят, ни гномы, ни хольфинги. Не говоря уж об эльфах. Даже люди не любят — а гремы ведь обычно всегда из людей. Истребители странного сами неизбежно становятся странными, а странности никому не нравятся.