Николай Тряпкин - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Николай Тряпкин
• Жанр: Поэзия

Николай Иванович Тряпкин (19.12.1918 — 20.02.1999), поэт. Родился в д. Саблино Тверской губернии в семье крестьянина-столяра. Учился в Московском историко-архивном институте, окончил Высшие литературные курсы. Стихи начал писать с 1939 года, печатается с 1946: журнал «Октябрь» (№ 11). Автор кн. стихов: Первая борозда. 1953; Белая ночь. 1956; Распевы. 1958; Краснополье. 1962; Перекрестки. 1962; Песни великих дождей. 1965; Серебряные пруды. 1966; Летела гагара. 1967; Гнездо моих отцов. 1967; Избр. лирика. М., 1970; Гуси-лебеди. 1971; Вечерний звон. М., 1975; Стихотворения. М., 1977; Избранное. М., 1980 (предисловие В. Кожинова); Избранное. М., 1984; Огненные ясли. М., «Советский писатель», 1985; Излуки. М., «Молодая гвардия», 1987; Стихотворения. М., «ХЛ», 1989; Разговор по душам. 1989; Подражание Экклезиасту. М., «Правда», 1989. Стихи печатал в газетах «Литературная Россия, «День», «Завтра» (1997, № 10), «Московский литератор», в журналах «Знамя» (1989, № 6), «НС», «Бежин луг» (1994, № 1), «Юность» (1995, № 9) и других. Посмертно выпущена книга стихотворений: «Уж, видно, тот нам выпал жребий». М., «Русская книга», 2000. Член СП СССР. Член Высшего творческого совета СП России (с 1994). Академик Академии российской словесности (1996). Награжден орденом «Знак Почета» (1986).

---

Николай Тряпкин близок к фольклору и этнографической среде, но близок как летящая птица. Он не вязнет, а парит. Оттого в его стихах всегда возникает ощущение ликующего полёта… Бытовые подробности отзываются певучим эхом. Они дышат, как живые. Поэт владеет своим материалом таинственно, не прилагая видимых усилий, как Емеля из сказки, у которого и печь сама ходит, и топор сам рубит. Но это уже не быт, а национальная стихия.

В линии Кольцов — Есенин, поэтов народного лада, Тряпкин — последний русский поэт. Трудно и даже невозможно в будущем ожидать появления поэта подобной народной стихии. Слишком замутнён и исковеркан русский язык и сильно подорваны генетические корни народа. Но если такое случится — произойдёт поистине чудо. Будем на это надеяться, а я уверен в одном: в XXI веке значение самобытного слова Николая Тряпкина будет только возрастать."

"Душа томилась много лет, "

Душа томилась много лет,
В глухих пластах дремали воды.
И вот сверкнул желанный свет,
И сердце вскрикнуло: свобода!

Друзья мои! Да что со мной?
Гремят моря, сверкают дымы,
Гуляет космос над избой,
В душе поют легенды Рима.

Друзья! Друзья! Воскрес поэт,
И отвалилась тьмы колода.
И вот он слышит гул планет
Сквозь камертон громоотвода.

Весь мир кругом — поющий дол,
Изба моя — богов жилище,
И флюгер взмыл, как тот орёл
Над олимпийским пепелищем.

И я кладу мой чёрный хлеб
На эти белые страницы.
И в красный угол севший Феб
Расправил длань своей десницы.

Призвал закат, призвал рассвет,
И всё, что лучшего в природе,
И уравнял небесный цвет
С простым репьём на огороде.

Какое чудо наяву!
А я топтал его! Ногами!
А я волшебную траву
Искал купальскими ночами!

Друзья мои! Да будет свет!
Да расточится тьма и врази!
Воспрянул дух, воскрес поэт
Из тяжких дрём, из мёртвой грязи.

Пою о солнце, о тепле,
Иду за вешние ворота,
Чтоб в каждой травке на земле
Времён подслушать повороты.

1958

"Земля, Вода, и Воздух, и Огонь!"

Земля, Вода, и Воздух, и Огонь!
Святитесь все — и ныне и вовеки…
Лети, мой Конь!
Лети, мой вечный Конь,
Через моря вселенские и реки!

Боков твоих да не коснётся плеть.
И гвозди шпор в тебя да не вонзятся.
Я жить хочу. И жажду умереть.
Чтоб снова тлеть —
И заново рождаться.

1971

"Горячая полночь! Зацветшая рожь!"

Горячая полночь! Зацветшая рожь!
Купальской росой окропите мой нож!

Я филином ухну, стрижом прокричу,
О камень громовый тот нож наточу.

Семь раз перепрыгну чрез жаркий костёр —
И к древнему дубу приду на сугор.

Приду, поклонюсь и скажу: "Исполать!"
И крепче в ладони сожму рукоять,

И снова поклон перед ним положу —
И с маху весь ножик в него засажу.

И будет он там — глубоко, глубоко,
И брызнет оттуда, как гром, молоко.

Животное млеко, наполнив кувшин,
Польётся на злаки окрестных долин,

Покатится в Волге, Десне и на Сож…
И вызреет в мире громовая рожь.

Поднимутся финн, костромич и помор
И к нашему дубу придут на сугор.

А я из кувшина, средь злаков густых,
Гремящею пеной плесну и на них.

Умножатся роды, прибавится сил,
Засветятся камни у древних могил.

А я возле дуба, чтоб зря не скучать,
Зачну перепёлкам на дудке играть.

1971

МОРЕ

Белая отмель. И камни. И шелест прилива.
Море в полуденном сне с пароходом далёким.
Крикнешь в пространство. Замрёшь. Никакого отзыва.
Сладко, о море, побыть на земле одиноким.

Где-то гагара кричит над пустынею водной.
Редкие сосны прозрачны под северным светом.
Или ты снова пришёл — молодой и безродный —
К тундрам и скалам чужим, к неизвестным заветам?

Что там за тундрой? Леса в синеве бесконечной.
С берега чайки летят на речные излуки.
Снова я — древний Охотник с колчаном заплечным,
Зной комариный в ушах — как звенящие луки.

Что там за морем? Лежат снеговые туманы.
Грезят метели под пологом Звёздного Чума.
Мир вам, земля, и вода, и полночные страны,
Вечно сверкающий кряж Ледяного Угрюма!

Сколько веков я к порогу земли прорубался!
Застили свет мне лесные дремучие стены.
Двери открылись. И путь прямо к звёздам начался.
Дайте ж побыть на последней черте Ойкумены!

Мир вам, и солнце, и скалы, и птичьи гнездовья,
Запахов крепкая соль, как в начале творенья!
Всё впереди! А пока лишь — тепло да здоровье,
Чайки, да солнце, да я, да морское свеченье.

Белая отмель. И камни. И шелест прилива.
Море в полуденном сне с пароходом далёким.
Крикнешь в пространство. Замрёшь. Никакого отзыва.
Сладко, о море, побыть на земле одиноким.

1961

СТАРИННЫЕ ПЕСНИ

Старинные песни, забытые руны!
Степные курганы, гуслярные струны!
Далёкая быль!
Давно пронеслись те года и походы,
И всё принакрыли извечные воды,
Ивняк да ковыль.

И только лишь кто-то кричит и взывает:
"По Дону гуляет, по Дону гуляет
Казак молодой".
И снова поёт пролетевшее Время —
И светится Время, как лунное стремя,
Над вечной Водой.

И снятся мне травы, давно прожитые,
И наши предтечи, совсем молодые,
А Время поёт.
И рвутся над нами забытые страсти,
И гром раздирает вселенские снасти,
А колокол бьёт!

По Дону гуляет!.. По Дону гуляет!..
А лунное Стремя звенит и сияет,
А звёзды горят…
Старинные песни! Забытые руны!
Над кем же рокочут гуслярные струны?
О чём говорят?

Давно пронеслись те года и походы,
И всё принакрыли извечные воды,
Извечный Покой.
А звёздное Время звенит и сияет
И снова над нами, свистя, пролетает
И прыщет стрелой.

1973

"Не бездарна та планета,"

"Не бездарна та природа,

Не погиб ещё тот край.

(Н.А. Некрасов)

Не бездарна та планета,
Не погиб ещё тот край.
Если сделался поэтом
Даже Тряпкин Николай.

Даже Тряпкин Николай
Ходит прямо к Богу в рай.
И Господь ему за это
Отпускает каравай.

Отпускает каравай
И кричит: "Стихи давай!
А врагов твоих несчастных
Я упрячу в гроб-сарай.

И в твоём родном районе
Я скажу в любом дому:
Дескать, Тряпкин — в пантеоне,
Ставьте памятник ему.

Заявляю, дескать, прямо —
И с того, мол, и с сего:
Для таких не жалко храма,
Пойте песенки его.

Ты же, Тряпкин Николай,
Заходи почаще в рай.
Только песенки плохие
Ты смотри не издавай.

А не сделаешь такого,
Я скажу, мол: "Ах ты, вошь!"
И к Сергею Михалкову
В домработники пойдёшь.

1973

А на земле мазурики

А на земле мазурики
живут себе, живут.
И дочек в щёчку чмокают
и замуж выдают.

И всё у них, мазуриков,
исправно как всегда:
И Лермонтов под пулею,
и должность хоть куда.

Живут они при дьяволах,
при ангелах живут,
И всё кругом при случае
как липку обдерут.

А ты, вояка, праведник,
ну кто ты есть такой?
Гуляешь, новый Лермонтов,
голодный и босой.

И каждый усмехается:
дурак ты, мол, дурак
пророки все наказаны,
и всё теперь не так.

"Завершились военные споры, "