Уильям Таубман - Хрущев

• Название: Хрущев
• Автор: Уильям Таубман
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 987-5-235-03188-3

Никита Сергеевич Хрущев — человек, оставивший заметный след не только в советской, но и в мировой истории. Секретный доклад, положивший начало разоблачению культа личности Сталина, расколол страну, в глазах одних сделав его героем, в глазах других — предателем и выскочкой. Какой была его действительная роль в массовых репрессиях в Москве и на Украине, в восстановлении народного хозяйства СССР после Великой Отечественной войны, во всем том, чем запомнилась его эпоха? Автор, известный американский историк, тщательно и скрупулезно восстановил весь жизненный путь этого неординарного человека, собрав огромный, во многом уникальный материал, состоящий в том числе из архивных документов, а также записей бесед с людьми, хорошо знавшими Хрущева в разные периоды его жизни.

Книга вышла в США в 2003 году и в том же году была удостоена Пулитцеровской премии.

Издание второе.

Перевод осуществлен по изданию: William Taubman. Khruschev: The Man and His Era. New York — London, W. W. Norton & Company, 2003.

---

Самоуверенность Берии была не совсем беспочвенной. Под его командованием находились две расквартированные в Москве дивизии внутренних войск, ему подчинялась кремлевская охрана, а начальник Московского военного округа, генерал-полковник Павел Артемьев, начинал службу офицером НКВД. У соперников Берии был доступ к другим военным силам, однако мобилизовать их заранее — означало бы предупредить врага. Пехотинцы и танки Таманской дивизии (той самой, что поддержала Ельцина во время неудавшегося путча в августе 1991 года) вошли в Москву и двинулись в район Красной площади, но не раньше, чем Берия был схвачен. «А кто именно его задержит? — спрашивал Хрущев. — Наша охрана подчинена лично ему»69. Заговорщики решили незаметно провести в Кремль вооруженных людей, схватить Берию и сменить кремлевскую охрану прежде, чем подчиненные Берии поймут, что происходит.

Чтобы не возбуждать у Берии подозрений, Хрущев предложил созвать заседание не Президиума партии, а Совета министров. В какой-то момент Маленков должен был предложить перейти к обсуждению партийных вопросов и внести предложение о снятии Берии со всех постов. В это же время Берию арестуют. Однако «во время заседания охрана Президиума сидит в соседней комнате, — рассказывал позже Хрущев. — Как только мы поднимем наш вопрос, Берия прикажет охране нас самих арестовать»70.

Заговорщики организовали отъезд Павла Артемьева из Москвы на маневры, а в самый день заговора куда-то отозвали и коменданта Кремля. 26 июня около девяти часов утра Хрущев позвонил Кириллу Москаленко, командующему Московским военным округом, и попросил его выбрать нескольких надежных людей и вместе с ними ждать вызова в Кремль для обсуждения вопросов противовоздушной обороны. «И захватите с собой папиросы, — добавил он. — Понимаешь меня?»

«Я все понял, — вспоминал потом Москаленко. — „Папиросы“ означали оружие». Поскольку входить в здание Кремля с оружием запрещалось, Москаленко и его люди спрятали пистолеты в портфелях и под пиджаками. Булганин предоставил им правительственную машину, которую не стали обыскивать при въезде в Кремль. Маленков и Хрущев обратились также к маршалу Жукову и еще трем людям (в их числе был и Леонид Брежнев), которые приехали в Кремль с Жуковым на его машине.

Обе группы офицеров были препровождены в кабинет, который прежде занимал секретарь Сталина Поскребышев. К этому времени военные уже в общих чертах знали, что им предстоит, а вскоре Хрущев, Маленков, Молотов и Булганин объяснили им их задачу во всех подробностях. По сигналу помощника Маленкова Суханова, сидящего в «предбаннике», они должны были войти в зал заседаний и арестовать Берию. Тот еще не показывался — он, как обычно, опаздывал. Наконец вошел Берия: одет он был неформально, без галстука, однако с портфелем в руках. Около пятнадцати его помощников и охранников остались ждать шефа снаружи. По рассказу Жукова, он был предупрежден, что Берия владеет джиу-джитсу71.

Заседание началось в полдень и продолжалось около двух часов. Выступление против Берии начал Маленков, прочие его поддержали72. Хрущев, по свидетельству Микояна, говорил особенно резко: обвинил Берию в работе на английскую разведку, в том, что после смерти Сталина он старается «подорвать социализм» и «легализовать произвол». Берия — «вообще не коммунист, — продолжал Хрущев. — Он — карьерист, который пролез в партию из карьеристских побуждений. Ведет же он себя вызывающе и недопустимо. Невероятно, чтобы честный человек мог так вести себя».

Поначалу Берия не понял, насколько серьезна ситуация. «Что это ты, Никита?! — воскликнул он. — Что ты мелешь?!» Затем признал свои «ошибки», но просил не исключать его из партии. Произнеся краткую заключительную речь, Маленков нажал кнопку вызова военных, ждавших в соседней комнате, и объявил: «Предлагаю вам, как председатель Совета министров СССР, задержать Берию». Когда Жуков закричал: «Руки вверх!» — Берия рванулся к портфелю, лежавшему на подоконнике. Испугавшись, что в портфеле оружие, Хрущев схватил его за руку73.

Москаленко, Жуков и другие офицеры вывели Берию в соседнюю комнату. С него сняли ремень и срезали пуговицы на брюках, чтобы затруднить движения. Ближайшие помощники Берии также были арестованы, верная ему охрана нейтрализована. Все происходило в обстановке строгой секретности. Берия несколько раз просил отвести его в туалет, видимо, надеясь в разговоре наедине перетянуть кого-либо из офицеров на свою сторону — но никто не пришел ему на помощь. Прошло несколько часов (высокопоставленные стражи Берии не имели возможности пообедать, и Суханов готовил им бутерброды). Наконец, под покровом относительной темноты, Москаленко вывел Берию из здания, затолкал в машину, присланную из штаба Военно-воздушных сил, прикрыл ковром и отвез его на хорошо охраняемую гауптвахту, откуда Берию на следующий день переправили в подземный бункер Москаленко в проезде Комиссариата, неподалеку от набережной Москвы-реки. Поздно вечером 26 июня усталый Хрущев вернулся к себе на дачу. «Сегодня арестовали Берию, — сказал он жене и сыну. — Оказалось, что он враг народа и иностранный шпион»74.

Так завершился один из блистательнейших триумфов Хрущева. Он вел опасную игру, и заговор легко мог быть раскрыт, если бы не самоуверенность Берии. По всей видимости, он недооценивал своих коллег, не считая их способными на решительные действия. Однако есть и другая, куда более сложная гипотеза, заслуживающая рассмотрения, — возможно, Хрущев вел не двойную, а тройную игру. Возможно, он обманул Берию, убедив его, что заговор направлен против Маленкова.

По словам сына Маленкова Андрея и его помощника Суханова, Маленков опасался именно такого развития событий: вот почему он решил «продублировать» Москаленко Жуковым. Позже Маленков рассказывал, что почти все время заседания Берия оставался удивительно спокоен и уверен в себе; когда Хрущев вышел в соседнюю комнату, где находились офицеры, на губах Берии заиграла удовлетворенная усмешка. Та же усмешка будто бы появилась, когда в зал ворвались с пистолетами наготове Москаленко и его люди. И лишь когда Берия увидел Жукова и услышал его крик: «Руки вверх!» — самообладание его покинуло: он был так поражен таким оборотом событий, что, «несмотря на свою быструю реакцию, сообразительность и решимость, не закричал, не бросился на Жукова, вообще ничего не предпринял»75.

Разумеется, этот рассказ не стоит безоговорочно принимать на веру. Однако он отчасти объясняет самоуверенность и спокойствие Берии. Возможно, тайные службы получили информацию о заговоре — установили, например, что члены Президиума чаще обычного бывают у Хрущева на даче. Правда, самые секретные разговоры велись на берегу реки, где их никто не мог подслушать, — но иные беседы велись и в квартирах, и в рабочих кабинетах. Вполне возможно, что агенты Берии проявили некомпетентность и не расшифровали вовремя записи «жучков» или что Иван Серов, ставленник Хрущева в окружении Берии, принял меры, чтобы эти записи не попали к шефу76. Но также возможно и другое: Берия не обращал внимания на признаки готовящегося заговора, поскольку был уверен, что этот заговор направлен не против него.

Если так, Берия должен был ожидать, что заседание 26 июня окончится арестом Маленкова. «Что это ты, Никита?! — вскричал он, схватив Хрущева за руку, когда понял, что ловушка подготовлена для него»77. Такой двойной заговор кажется слишком сложным замыслом для простоватого Никиты Сергеевича — однако мы уже имели немало случаев заметить, что его «простота» давно стала лишь удобной маской.

Победители 26 июня, действуя в классической сталинской манере, объявили Берию «врагом народа» и арестовали его жену и сына, а также ближайших помощников из МВД. Допросы Берии и его приспешников, начавшиеся в начале июля, вели Москаленко и Роман Руденко, бывший прокурор Украины, ставший теперь генеральным прокурором СССР. Опасаясь, что Берия попытается возложить вину на них, его бывшие коллеги слушали секретное заседание суда, состоявшееся в декабре 1953 года, по радио. Однако Берия понимал, что его единственная надежда — не злить бывших товарищей, а вымолить у них помилование; хотя ему не давали бумаги и перьев, он находил возможность забрасывать бывших коллег записками, в которых умолял о прощении. С особой теплотой он обращался к «дорогому Георгию». Maленков «очень волновался, когда читал эти записки, — вспоминал Хрущев, — он боялся, что дело, направленное против Берии, обернется против него. Но мы ему сказали, что сейчас обсуждается не этот вопрос» (выделено мной. — У. Т.)78.

В начале декабря Хрущев сказал Руденко: «Пора кончать». 18 декабря начался шестидневный процесс над Берией и шестью его сообщниками, проводившийся в полном согласии со сталинскими приемами: никаких присяжных, никаких апелляций, приговор выносится немедленно. Состав суда (Москаленко и несколько высших партийных и государственных чиновников) не имел конституционного обоснования. Формальные обвинения включали государственную измену, терроризм и контрреволюционную деятельность. Особенно заинтересовал судей длинный список женщин, в том числе известных актрис, а также жен и дочерей элиты — жертв похоти Берии79.