Олег Таругин - Операция «Танк времени». Из компьютерной игры — на Великую Отечественную

• Название: Операция «Танк времени». Из компьютерной игры — на Великую Отечественную
• Автор: Олег Таругин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54504-9

Ты чемпион компьютерной онлайн-игры «Мир танков»? Ты возомнил себя настоящим танковым асом, настреляв в «виртуальной реальности» тысячи панцеров и ганомагов? Ты согласился протестировать новый танковый симулятор с «максимальным погружением» и «полным эффектом присутствия»? Ну так будь готов истекать кровью и сгорать не понарошку, а заживо. Потому что игры кончились, и это не просто компьютерная стрелялка, это ТАНК ВРЕМЕНИ, перебрасывающий геймера на Великую Отечественную, где и жить, и умирать придется не играючи, а всерьез, — полученные там раны продолжают кровоточить и после отключения компьютера, виртуальные «тигры» грозят реальной смертью, а сгорев в подбитой «тридцатьчетверке», жизнь уже не перезагрузить.

И тебе выбирать — отсиживаться ли в «светлом будущем», оправдывая собственную трусость тем, что один человек все равно не в состоянии изменить историю, или день за днем добровольно спускаться в ад танковых сражений, чтобы хотя бы на миг приблизить День Победы.

---

Начался новый день, один из тысячи четырехсот восемнадцати дней…

Ничего особо экстраординарного от них на первый взгляд не требовалось. Силами взвода скрытно выйти к немецкой батарее ПТО, уничтожить ее и, заняв позицию, подавлять любые огневые точки противника, расположенные в пределах действенного огня, дожидаясь подхода с фронта основных сил прорыва. Всего-то. Если, конечно, не учитывать, что против его пяти машин будут четыре орудия, и вовсе не «колотушки», а весьма неплохие PaK-40 с длиной ствола в сорок шесть калибров. Да что там «неплохие» — отличные! Между прочим, если Кирилл не ошибается, именно эта пушка и положила конец броневому превосходству «тридцатьчетверок» на поле боя. Четыре орудия, да на заранее подготовленной укрепленной и замаскированной позиции, да вполне возможно, еще и с пехотным прикрытием. Н-да. Вот именно «всего-то»…

Почему батарею нельзя было подавить огнем артиллерии или полковых минометов, что казалось куда более логичным, нежели танковой атакой с непредсказуемым результатом, Кирилл понял из объяснений. Сведения получили от пленного немецкого пехотинца, который, хоть и описал все достаточно подробно, точного расположения батареи ПТО на карте указать не смог, только квадрат. А высланная ночью разведгруппа на открытое пространство соваться не решилась, чтобы не спугнуть немцев раньше времени. Вот потому «бог войны» и не мог ничем помочь — не станешь же гвоздить по всему квадрату, надеясь случайно попасть именно туда, куда нужно? Да и время поджимало, поскольку атака начнется сразу после артподготовки, и батарея к этому времени уже должна перестать существовать…

Задачу ставил сам комбат, усатый майор с покрасневшими от недосыпа глазами смертельно уставшего человека. Карты Кирилл отчего-то так и не получил, вместо этого майор долго и подробно объяснял ему задачу по своей трехверстке.

— Все ясно, лейтенант? Справишься? Вопросы есть? — По голосу видно, что ему ужасно хочется, чтобы вопросов не оказалось.

— Ясно, товарищ майор. Справлюсь. Вопросов не имею. Разрешите еще раз посмотреть карту?

— Разрешаю, — комбат сунул ему планшет и вытащил из кармана помятую полупустую пачку «Беломора». — Кури, лейтенант.

— Спасибо, не балуюсь, — вежливо отказался Кирилл, поскольку ни он, ни Морошкин и на самом деле не курили.

— Вот и правильно, что не балуешься, значит, дольше проживешь, — майор смущенно кашлянул, видимо уловив скрытый смысл фразы, и торопливо зачиркал спичкой. — Мать твою, сука…

Относилось ли последнее к строптивому коробку, или к тому, что предстояло выполнить Кириллу, парень так и не понял.

— Запомнил, — он отдал планшетку. — Разрешите выполнять?

— Погоди. Звать как?

— Андрей, товарищ майор, — как он ухитрился не ляпнуть «Кирилл», парень и сам не понял. Сразу прошиб холодный пот. Впрочем, комбат ничего не заметил.

— Ты, Андрюш, особо не геройствуй, — майор старательно прятал глаза за клубами сизого папиросного дыма. — Там у них серьезные пушки стоят, ПАК-сорок называются. Серьезные, точно тебе говорю. Семьдесят пять мэмэ, мать их! Тебе такое в учебке вряд ли говорили, а я скажу, прямо скажу: попрете в лоб — пожгут всех. Расстреляют на дистанции, как мишени. Ты точно карту запомнил?

— Точно.

— Видел там такой овражек заболоченный? Его ночью наши разведчики весь излазили, клянутся, что танки пройдут. Вот по нему и идите. Можно, конечно, застрять, не спорю, но если хитровы… вернуться, то пройдете. И вломите им. Когда обнаружите, они ж суки, наверняка неплохо замаскировались. А иначе никак во фланг не выйти, уж поверь мне, я еще в Финскую воевал. Попрешь в лоб — минус пять машин и два десятка ребят. Понял меня?! — майор неожиданно взглянул ему прямо в глаза, и Кирилл неожиданно почувствовал, как по спине поползли щекотные мурашки. Неужели и вот это — тоже не более чем «эффект полного погружения»? Но ведь его глаза живые, настоящие, яростные! Никакая, даже самая совершенная, программа не сможет передавать таких чувств. Да что там программа — вряд ли подобное под силу даже несуществующему пока искусственному интеллекту! В глазах майора читалась не только смертельная усталость, но и неподдельная боль за всех тех, кого он вынужден уже год отправлять на смерть ради выполнения боевой задачи, ради будущей далекой победы. Ну, не может он быть вигом, виртуальным героем, созданным программой аватаром, просто не может — и все тут! Тогда что же все это? Что вообще происходит?!..

— А если понял, парень, то бегом к машине. Через десять минут начнется артподготовка, вот под шумок и проберетесь, на ее фоне хрена лысого фриц вас услышит. Но имей в виду — двадцать минут, потом тишина. Если застрянете и станете друг дружку из болота тягать, они просекут и успеют развернуть пушки. Все понял? Тогда бегом, мать твою за ногу да об угол, бегом!!!

ГЛАВА 5

Воронежское направление, р-н Ельца, июль 1942 года

В «заболоченном овражке» они оставили всего одну машину, увязшую левой гусеницей настолько всерьез, что вытаскивать своими силами означало бы однозначно демаскировать себя и, как итог, не выполнить задание. И он отдал приказ двигаться дальше, благо до цели оставались считаные сотни метров, а до конца артналета — всего семь минут. Когда они уже почти выползли на склон оврага, внезапно наступила звенящая тишина. Все, их время пришло. Пора. «Расклад перед боем», как пел все тот же Высоцкий, песни которого Кирилл частенько вспоминал во время погружений, ясен, как хрестоматийный пень. До батареи, пока еще не обнаруженной визуально, — полкилометра ровного, как блин, пространства. Четыре танка. И четыре пушки, любая из которых с такого расстояния возьмет их в лоб, если не случится чего-то вовсе уж нереального.

— Коля, временно забудь, что я перед боем говорил, сейчас стреляем только осколочными. Заряжай без команды, выстрел — снаряд, выстрел — снаряд. Петро, сам знаешь, что делать, но на всякий случай напомню. Как выломимся наверх, сразу набираешь максималку и прешь вперед, маневрируя по курсу зигзагом. Миша… Иванович, давай канал. Всем — атака. Готовы, мужики?

В шлемофоне, подключенном к ТПУ, щелкнуло и забурчало, видимо соглашаясь.

— Помните, батарея замаскирована, так что максимальное внимание. Огонь вести по мере обнаружения целей. Вперед!!!

Подминая бронированными лбами росшие по краю оврага березки, танки выползли на открытое пространство и сразу же врубили максимальную скорость, стремясь поскорее сократить расстояние. В казенниках танковых пушек ждали своего часа осколочно-фугасные снаряды. Чтобы бить наверняка, в упор, чтобы рвать иззубренными осколками разорванных тротилом стаканов хрупкую человеческую плоть, чтобы мстить за погибших за год войны товарищей, женщин, детей… чтобы выжить в этом бою и крутануть землю на Запад. Хоть на метр, но крутануть.

Все-таки тренировали немцев на совесть — или им, на беду, попались уже обстрелянные противотанкисты. Они не стали ждать, пока атакующие бронемашины приблизятся, здраво рассудив, что лучше раньше времени демаскировать себя и расстрелять танки с максимального удаления, чем быть раздавленными. Пока они барахтались с этими березками и переваливали откос, фрицы успели отреагировать. Повалились на землю высокие кусты, маскирующие орудия, прислуга торопливо растащила в сторону ветви и масксети, и батарея предстала во всей красе. Правда, тут танкистам все же немного повезло: пушки левого фланга стояли таким образом, что правофланговые ПТО напрочь перекрывали им сектор огня. А выкатить полуторатонную пушку из полукапонира за те минуты, что отмерила им судьба, просто нереальная задача. Зато те два орудия, позиции которых располагались с правого фланга, со стороны которого и атаковали танки, успели. И первым же снарядом сожгли крайнюю слева машину. Снаряд попал куда-то под погон башни, и «тридцатьчетверка» вздыбилась, в долю мгновения превратившись в безразличную даже рембатовцам или трофейщикам груду металла, перекореженную, с отлетевшей далеко в сторону башней, напрочь разбитой ходовой, охваченную высоченным рыже-дымным пламенем…

Одновременно со стороны батареи ударил неслышимый за грохотом дизеля пулемет, пули звонко застучали по броне, сдирая свежую краску, покрывая металл крохотными оспинками и разлетаясь брызгами расплавленного свинца.

— Огонь! — заорал самому себе Кирилл, стреляя. Он был абсолютно уверен, что промажет, поскольку прицельная марка, несмотря на поданную мехводу команду, сумасшедшей белкой скакала вверх-вниз, однако судьба решила иначе. И дальнее орудие, то, что не имело никаких шансов развернуться к фронту, исчезло в круговерти мощного — сдетонировали ящики со снарядами — взрыва. Один-один!!! И тут же, словно равняя счет, выпалило второе орудие, разорвав гусеницу и вырвав направляющий каток еще одного атакующего танка. Лишенный подвижности Т-34 беспомощно крутанулся на месте, подставляя борт — и взорвался, получив болванку от успевшего перезарядиться «первого номера». Кирилл отметил потерю второй машины самым краем сознания, старательно вжимаясь в новенький, еще остро пахнущий резиной налобник прицела.