Томас Шерри - Ночь для двоих

• Название: Ночь для двоих
• Автор: Томас Шерри
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-076521-8

Элиссанда Эджертон — пленница в доме жестокого дяди-опекуна. Ее единственная надежда обрести свободу — замужество. Но где найти подходящего жениха?

В отчаянии Элиссанда решается на безумный шаг: вынуждает легкомысленного лорда Вира скомпрометировать ее так, что теперь ему, аристократу и джентльмену, остается лишь вступить с ней в брак.

Однако она не представляет, с кем связала судьбу. Под маской беспечного повесы скрывается один из лучших королевских агентов. Его профессия — играть со смертью, в его жизни нет места любви. И если он уступит страсти, дорогая ему женщина окажется в опасности...

---

Теперь миссис Дуглас спокойно спала в купе поезда, привалившись к Виру и положив голову ему на плечо. Маркиз мысленно усмехнулся, отметив, что женщина весит не больше, чем одеяло.

Он подумал о ее дочери, которая вот так же спала рядом с ним в поезде, вспомнил о своем возмущении из-за того, что его помимо воли связали с такой неподходящей особой. Ему еще предстояло понять, что в глубине души он с первого взгляда осознал ее прямоту и, несмотря на все сопутствующие обстоятельства, честность.

Честность не в смысле безупречной морали, а некое внутреннее единство. Жизнь под игом Дугласа оставила на ней отпечаток, но не изменила ее.

В то время как его жизнь оставила на нем глубокие и уродливые рубцы.

Маркиз всегда использовал язык правосудия, говоря о своей работе. Истинное правосудие мотивируется беспристрастным стремлением к справедливости. Его же карьера основывалась на горе и гневе: горе, потому что он не мог вернуть мать, гневе, поскольку не мог покарать отца.

Поэтому он испытывал лишь незначительное удовлетворение, достигая даже крупных успехов. Серьезные достижения всегда напоминали ему о бессилии в собственной жизни, о том, чего он так и не смог сделать.

Он злился на Фредди, но часть этой злости была вызвана завистью. К тому времени как он открылся леди Джейн, его отец был уже три месяца в могиле, но навязчивая идея не покинула Вира. Он не мог понять, как Фредди мог оставить все на своих местах и продолжать жить, в то время как сам он застрял между ночью гибели его матери и ночью смерти отца.

Тринадцать лет. Тринадцать лет он преследовал то, что было невозможно догнать, а тем временем пролетела юность, оказались забыты былые желания, а сам он стал одиноким волком.

Спящая женщина всхрапнула, и внимание маркиза вернулось к спутнице. Миссис Дуглас поерзала и опять заснула. По дороге на железнодорожную станцию она застенчиво призналась, что еще до встречи с ним видела его в опийном забытьи. A он-то ломал голову, как она восприняла его присутствие в ее комнате ночью. Ну ничего. Однажды, наведя в своей жизни порядок, он расскажет ей правду и извинится за то, что испугал ее.

Женщина снова пошевелилась. Вир внимательно рассматривал ее: лицо очень бледное, но уже не отливает синевой, шея тонкая, но больше не похожа на прутик. Впервые встретив ее, маркиз решил, что она сломлена уже навсегда. Однако миссис Дуглас доказала, что способна возродиться к жизни.

Он снова отвернулся к окну. Возможно, и он еще не сломлен окончательно.

На этот раз Вир не воспользовался собственным ключом и позвонил.

Его проводили в кабинет Фредди, где брат изучал железнодорожное расписание, медленно скользя пальцем по колонке цифр. Он поднял голову и отбросил расписание.

— Пенни, а я как раз собирался ехать к тебе. — Он подбежал к Виру и обнял его. — Если бы ты приехал на четверть часа позже, я бы уже находился в пути. В обществе ходят ужасные слухи. Вроде бы дядя леди Вир сбежал из тюрьмы и похитил тебя, и тебе пришлось защищать свою жизнь. Расскажи, что случилось.

С губ Вира уже были готовы сорваться слова: «Чепуха! Неужели люди уже и сплетничать разучились? Мне вовсе не пришлось защищать свою жизнь. Я справился с этим, человеком одной левой», — а на его лице начало проступать выражение полнейшего удовлетворения.

Искушение вернуться к идиотизму, который он изображал столь мастерски, было огромным. Фредди от него ничего другого не ждал. Они все еще были братьями, любящими братьями. Зачем что-то менять?

Он подошел к столу, налил себе рюмку коньяка и отставил ее в сторону.

— То, что ты слышал, — ложь, — сказал он. — На самом деле мистер Дуглас похитил миссис Дуглас. Но после спасения миссис Дуглас мы решили, что ей лучше вернуться домой, а не отвечать на бесконечные вопросы полиции. Поэтому я сам отвез Дугласа в полицейский участок и сочинил эту сказку о моем похищении.

Фредди моргнул. Потом еще несколько раз.

— А... значит, все в порядке?

— У леди Вир на лице несколько синяков, так что какое-то время она не сможет принимать посетителей. Миссис Дуглас пережила шок, но сегодня она приехала со мной и в данный момент наслаждается жизнью в отеле «Савой». Ну а мистер Дуглас мертв. Он решил проглотить цианид и не испытывать судьбу в суде.

Фредди слушал очень внимательно. Дослушав Вира, он неуверенно помотал головой:

— С тобой все в порядке, Пенни?

— Ты же видишь, что все нормально, Фредди.

— Да, я вижу, что ты в целости, но ведешь себя как-то странно. Не так, как всегда.

Вир сделал глубокий вдох.

— Таким я был всегда. Но правда заключается в том, что иногда — ну ладно, последние тринадцать лет постоянно — я играл на публику.

Фредди еще раз потряс головой, потом протер глаза.

— Ты говоришь именно то, что я думаю?

— А что, ты думаешь, я говорю? — усмехнулся. Вир. Он считал, что сказал все необходимое. Но Фредди отреагировал не так, как он ожидал.

— Одну минутку. — Фредди взял энциклопедию и открыл на первой попавшейся странице, — Когда было первое собрание плебса?

— В 494 году до нашей эры.

— Боже мой, — пробормотал Фредди. Он перевернул страницу, прочитал что-то и взглянул на брата с такой надеждой, что у Вира сжалось сердце. — Как звали жен Генриха VI?

— Екатерина Арагонская, Анна Болейн, Джейн Сеймур, Анна Клевская, Екатерина Говард и Екатерина Парр.

Фредди уронил книгу.

— Ты поддерживаешь избирательные права женщин, Пенни?

— Новая Зеландия дала женщинам неограниченные избирательные права в девяносто третьем. Австралия дала женщинам избирательные права и позволила выставлять свои кандидатуры в парламент в девяносто пятом. Небо не рухнуло ни там, ни там. Я проверял.

—Ты выздоровел, — прошептал Фредди, и по его лицу покатились слезы. — Боже мой, Пенни, ты выздоровел!

И Вир оказался в объятиях брата.

— Пенни, ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало.

Теперь слезы катились и по щекам Вира тоже. Радость Фредди, собственный стыд, сожаление о времени, которое они потеряли.

Он отстранился.

Фредди не заметил терзаний брата.

— Мы должны немедленно всем рассказать. Жаль, что сезон уже закончился. Зато в следующем году общество испытает настоящий шок. А пока мы можем сходить в свои клубы и сделать соответствующие объявления. Ты же сегодня не уедешь, правда? Анжелика сейчас в Дербишире. Она поехала навестить кузин. Но завтра вернется. Она будет счастлива. — Он так торопился, что глотал окончания слов. — Позволь мне позвонить миссис Чарлз. Думаю, у меня найдется бутылочка или две шампанского. Мы должны отпраздновать. Как следует отпраздновать.

Фредди потянулся к звонку, но Вир перехватил его руку. Однако то, что он собирался сказать, застряло в горле намертво. Он готовился увидеть гнев Фредди, а не эту искреннюю безграничную радость. Продолжить говорить — значило уничтожить радость, которая окрасила лицо Фредди румянцем и огоньками блестела в глазах.

Но у Вира не было иного выхода. Позволить себе остановиться на этом — значит заменить одну большую ложь, которая стояла между ними, другой. А лжи и без того слишком много.

Он сделал шаг назад и стиснул кулаки.

— Ты меня не понял, Фредди. Я не выздоровел. Потому что ничем не болел. Не было у меня никакого сотрясения мозга. Это был мой сознательный выбор. Я играл идиота.

Фредди недоуменно воззрился на брата:

— О чем ты говоришь? Доктор поставил тебе диагноз. Я сам разговаривал с Нидхамом. Он сказал, что у тебя черепно-мозговая травма, изменившая личность.

— Спроси меня еще раз об избирательных правах женщин.

Лихорадочный румянец начал исчезать с лица Фредди.

— Ты... ты поддерживаешь избирательные права женщин, Пенни?

По какой-то причине Виру не сразу удалось вернуться в образ, словно он был актером, уже покинувшим сцену, снявшим костюм и смывшим грим. Потом актер уснул, но его неожиданно разбудили среди ночи и потребовали повторить репризу.

Маркиз представил себе, как надевает на лицо маску.

— Избирательные права женщин? Зачем они им нужны? Каждая женщина проголосует так, как ей скажет муж, и в конечном итоге в нашем парламенте окажутся те же идиоты. Вот если бы собаки могли голосовать, тогда что-то могло бы измениться. Они умны, преданы короне и определенно должны участвовать в управлении страной.

Фредди открыл рот. Он явно был в смятении. Но постепенно выражение его лица помрачнело. Теперь он был в ярости.

— Значит, все эти годы ты только играл?

Вир сглотнул и отвел глаза:

— Боюсь, что да.

Фредди несколько минут вглядывался в лицо брата, а его кулаки постепенно сжимались. Но вот он размахнулся, и его кулак врезался в солнечное сплетение брата. Вир отступил на шаг. Последовал еще один удар, потом еще один, еще один. В конце концов, Вир оказался прижатым спиной к стене.