Алексей Калугин - Мир-на-Оси

• Название: Мир-на-Оси
• Автор: Алексей Калугин
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54281-9

В одно злополучное утро на Лысой горе прямо на территории Центральной Академии появился… появилось… короче говоря, теперь там было то, чему быть совершенно не надлежало. А если бы про это еще узнали Бургомистр Централя и Городской Совет, то потери репутации, падения лицом в грязь и просто скандала было бы точно не избежать. Господину Бей-Брынчалову, Ректору Академии, все это было уж очень неприятно и не с руки, поэтому на Лысой горе парой часов спустя уже отсвечивал малиновым пиджаком и отблескивал набалдашником трости сам великий и неподражаемый Гиньоль Гиньоль – специалист по разрешению проблем любой сложности. Только ему под силу было выяснить, как этот… это туда попало, найти способ вернуть его туда, откуда оно пропало, и объяснить общественности города, какое ко всему этому имеют отношение… ну допустим, инопланетяне. И началось!

---

– Так, хорошо. – Мара явно не была склонна соглашаться с выводами Гены, она лишь настраивала себя на нужный лад, прекрасно понимая, что разруливать тупиковую ситуацию, созданную надотепой-муженьком, как всегда, придется ей самой. – Теперь скажи мне точно, слово в слово, что ты приказал кадавру?

Алик сосредоточенно помассировал пальцами складки на лбу.

– Ну, я так сразу и не вспомню…

– А по башке? – предложила посильную помощь Мара.

– Хорошо, я постараюсь, – тут же изменил тональность речи Алик. – Значит так, – он несколько раз щелкнул пальцами, как будто стараясь поймать нужный ритм. А затем быстрой скороговоркой выдал: – Я сказал ей, возьми этот чертов ящик и оттащи куда подальше. Да, именно так!

Справившись с задачкой, поначалу казавшейся ему невыполнимой, Алик счастливо улыбнулся.

Но нет, Мара не разделяла его восторгов.

– Во-первых, ты понимаешь, что таким образом формулировать задание для кадавра может только полный идиот?.. Хотя о чем я спрашиваю? Конечно же, нет!

– Ну почему же? – обиделся Алик.

– Потому что если бы ты это понимал, то никогда бы не отдал кадавру такого идиотского приказа!

– Логично, – подумав, согласился Алик.

– Второе. «Я сказал ей» – я правильно тебя поняла?

– Ну, это смотря в каком смысле, – задумчиво закатил глаза Алик.

– Кадавр был женского рода?

– Во всяком случае, мне так показалось… Или, может быть, мне хотелось так думать.

– Из чего ты его создал?

– Из старого манекена, что валялся в подвале. Он был никому не нужен. Точно. Я спрашивал у хозяина – он велел мне ее сжечь.

– Так это был женский манекен?

– Возможно, – попытался уйти от прямого ответа Алик.

– Точно, женский! – улыбнулся Гена и, подняв обе руки, изобразил то, что именно давало ему право признать манекен женской копией.

Мара живо представила себе эту картину – манекен с четко прорисованными женским формами среди ночи тащит из Желтого Дома рояль. Интересно, что могли подумать видевшие ее честные граждане Централя? Хотя, конечно, все честные граждане ночью спят. Если бы кто-то из них видел среди ночи кадавра с роялем, то в городе уже поднялся бы шум. А между тем в утренних новостях, которые Мара слушала, готовя завтрак, не было ничего сенсационного. Ну разве что только хозяин филателистской лавки на площади Звезды непонятно с чего вдруг повесился. Так с кем не бывает?

– Вы ее хотя бы одели? – строго посмотрела Мара сначала на главного злоумышленника, а затем на его подельника.

Те быстро переглянулись. Улыбнулись как-то странно – Маре это совсем не понравилось. И дружно кивнули.

Глава 6

От Академии до Первого круга Централя монорельсом чуть больше часа.

Гиньолю повезло. Необремененный багажом, он едва ли не первым выскочил на привокзальную площадь и поймал одно из немногочисленных такси. В противном случае пришлось бы еще с полчаса трястись в переполненном трамвае. А так он уже к ужину был дома. Улица Дзуйхицу – это уже почти на границе Первого и Второго круга. Зато здесь не в пример тихо и спокойно. И трамвайная остановка всего в двух минутах ходьбы от дома. Такси, что и говорить, штука удобная, но оно не всегда оказывается там, где нужно. А трамвай ходит четко по расписанию.

Взбежав по невысокой лесенке, Гиньоль, как всегда, с чувством затаенной гордости глянул на овальную фарфоровую табличку, которую он сам выбрал в мастерской – дом два, дробь двадцать один, – распахнул дверь и радостно улыбнулся, услыхав мелодичный перезвон любимого колокольчика.

– Я дома! – возвестил Гиньоль, переступая порог.

В дом на улице Дзуйхицу Гиньоль перебрался без малого одиннадцать лет назад. Тогда он только-только начинал свое дело, которое, по первому времени, даже ему самому казалось в некоторой степени необычным, и ему требовалось помещение под офис. Ну а раз уж подвернулся такой замечательный дом в не менее замечательном местечке, Гиньоль решил и сам сюда перебраться. Чтобы не бегать на работу каждый день, а все свое время посвящать работе. Благо работа была интересная, захватывающая и порою опасная. Что еще требуется для того, чтобы почувствовать себя живым и здоровым мужчиной в полном расцвете сил?

Гиньоль кинул трость в подставку, сделанную из задней ноги пятирога, и прошествовал в расположенную на первом этаже гостиную.

Поначалу Гиньоль снимал только два верхних этажа. На четвертом, среди подсобных помещений, располагалась небольшая спальня. На третьем – кабинет и гостиная, в которой Гиньоль принимал посетителей. Через три года, когда штат фирмы несколько расширился, финансовые возможности перестали внушать опасение и мысль о завтрашнем дне уже не сверлила мозг, как червяк прогнившее яблоко, Гиньоль решил выкупить все здание. Теперь на первом этаже, в столовой и кухне, хозяйничала невысокая, чуть полноватая дама средних лет по имени Туанона. Она также исполняла обязанности сиделки, ухаживающей за Франтишеком Йи.

Франтишек Йи жил на втором этаже. Комната его располагалась точно под гостиной, в которой Гиньоль разговаривал с клиентами. И это была не случайность. Франтишек Йи обладал уникальными сенситивными способностями. Ему не всегда удавалось прочитать мысли человека на расстоянии, зато он безошибочно мог уловить его чувства. Специальный вентиляционный ход позволял Франтишеку слышать все, о чем Гиньоль разговаривал с посетителем. И если что-то было не так или хотя бы казалось Франтишеку подозрительным, он тут же подавал Гиньолю знак с помощью особой сигнальной системы. Таким образом, Гиньоль всегда был в курсе, насколько искренен с ним клиент. А кроме того, мог многое узнать о складе его характера, а значит, и об истинных намерениях, приведших человека к тому, кто может решить любую проблему. И, надо сказать, удивительная способность Франтишека не только во многом облегчала Гиньолю жизнь, но также дважды ее спасла. Франтишек вовремя почувствовал и успел дать знать Гиньолю, что очередной посетитель горит жаждой мести. И причины у него на это, похоже, имеются. А под курткой спрятан ятаган – это в первом случае, отравленное шило – во втором.

Вот так-то!

Гиньоль встретил Франтишека Йи в одно из теплых марковских воскресений, прогуливаясь по Мемориальному кладбищу ветеринаров. Вокруг цвели и благоухали цветы, порхали бабочки, жужжали пчелки, мило улыбались необыкновенно красивые в этот удивительный весенний день женщины и мерзко вопили младенцы. Само собой, Гиньоль не просто так решил прогуляться туда, где каждый централец хотя бы раз назначал встречу и, как минимум, трижды – свидание. Он, как всегда, делал свое дело. Дело, с которым никто другой не смог бы справиться. Дело было настолько конфиденциальным, что мы не станем ничего о нем рассказывать. Мы даже не назовем имя того, чью проблему решал в этот час Гиньоль, поскольку даже его инициалы слишком хорошо известны.

Да и не важно это!

Для нашей истории значение имеет лишь то, что на черной мраморной плите, под которой, если верить золоченой надписи, покоился бренный прах Жана-Клода Фрера – ну а уж кто такой Жан-Клод Фрер, надо думать, объяснять никому не нужно! – Гиньоль увидел нечто, что потрясло его воображение до самых глубин. А после, когда все устаканилось, снова всплыло на поверхность. Все верно – это был он, Франтишек Йи.

Что Франтишек делал на Мемориальном кладбище ветеринаров? Он и сам этого не знал. Скорее всего, искал тишины и успокоения. А может быть, и забвения заодно. От всех и вся.

Франтишеку Йи было нелегко. Во всех отношениях.

Начать хотя бы с того, что он был круглым сиротой, никогда не знавшим ни своих родителей, ни братьев с сестрами, ни дядей с тетками, ни даже деда с бабкой. Младенцем его подбросили к дверям сиротского приюта имени Эволюционной теории. В коробке из-под пиццы.

По единодушному мнению работавших с Франтишеком психологов, именно это обстоятельство – коробка из-под пиццы, – которое работники приюта не потрудились скрыть от маленького подкидыша, стало причиной его нездоровой тяги к еде. К любой еде. В любом виде и в любой консистенции. К еде как к процессу и как к совокупности продуктов питания. Единственное, что совершенно не интересовало Франтишека, это еда как философия.

Франтишек ел постоянно. Он безостановочно что-нибудь жевал. Он заталкивал себе в рот все, что попадало под руку. И при этом, что удивительно, не испытывал ни малейших угрызений совести, терзающих патологических обжор. Из чего можно было сделать вывод, что Франтишек вовсе не был обжорой. Он просто любил поесть. Как следует. А в приюте ему это никогда не удавалось. Сами знаете, что такое сиротский приют.

Франтишек рос с немыслимой, можно даже сказать чудовищной, устрашающей скоростью. Он не только раздавался в ширину, набирая вес, но и вытягивался вверх. Сначала он стал на голову выше всех своих сверстников. Затем перерос тех, кто был на пять лет старше его. К двенадцати годам он сверху вниз смотрел на строй марийских гренадеров. А в марийские гренадеры, как известно, коротышек не берут.