Вячеслав Назаров - Вечные паруса

• Название: Вечные паруса
• Автор: Вячеслав Назаров
• Жанр: Научная Фантастика

Стихи Вячеслава Назарова хорошо известны читателям. Он автор книг "Сирень под солнцем", "Соната", "Формула радости", участник поэтических сборников, вышедших в Москве, Кемерово, Иркутске, лауреат премии имени Красноярского комсомола.

"Вечные паруса" — первая прозаическая книга поэта. И вряд ли можно считать случайностью то, что В. Назарова привлек жанр фантастики. Напряженная публицистичность, философский анализ, стремление не только увидеть и описать, но и осмыслить событие в "связи времен", отличали его поэтическую работу. Эти же черты присущи и четырем повестям, входящим в книгу "Вечные паруса".

Не все в книге бесспорно. Не хочется, к примеру, верить, что человечество, освоив космос, исследовав планеты Солнечной системы, построив города на Марсе и Венере, получив ключ к сверхсветовым скоростям и возможность контакта с иным разумом, останется разделенным на два лагеря мир социализма и мир капитализма. Но ведь задача состоит в том, чтобы осветить настоящее светом будущего.

Герои книги В. Назарова живут и работают так же, как наши современники — неистово и упоенно — и поэтому никогда не состарятся и не поблекнут вечные паруса — символ мятежа и исканий, неистребимой доброты и вечной человеческой неудовлетворенности сделанным — то, что зовется прогрессом.

---

— Красный огонь. Красный пожар. Красный факел. Господи, Джой, что еще бывает красное?

— Красный… красный бант.

— Красный бант. Красное яблоко. Красный… Тьфу, черт!

— Неужели так придется перебирать все слова? Но что еще… Скорее, господи, что там еще… Красная корова… Скорее…

И вдруг по какой-то лихорадочной, не осмысленной еще ассоциации, откуда-то из подсознания, где-то услышанное и непонятное, но интуитивно чем-то связанное с жизнью этого так малознакомого человека, во весь голос почти крик:

— Красное пятно!

…глаза слипались от выпитого виски и многочасовой гонки, фары высветили на шоссе две серебряные дорожки, и машины выскакивали из этих серебряных струй, как перепуганные темные рыбы, и это было смешно, и беспричинно весело было на душе от свистящего за стеклом ветра, и ни о чем не хотелось думать, а только жать до предела на тугую педаль акселератора и плевать на все опасности на свете, потому что…

…когда, пилот,

не повезет

тебе в полете вдруг,

не верь тому,

что бак в дыму

и что последний круг…

…но он, кажется, все-таки задремал, потому что яркий красный сигнал машины, тормозящей впереди, ударил в глаза внезапно, и память отбросило туда, назад, к Свэну, и хотя рука автоматически вывернула руль, бросив послушный "Форд" в сторону, он уже не видел бетонных ребер ограждения, потому что перед глазами клокотало грозное и загадочное Красное Пятно…

Глава пятая По ту сторону света

Здесь, у восемнадцатого буя, кончалась их зона, но Тэдди не спешил давать сигнал на расхождение, потому что четверка тральщиков следующей зоны поторопилась и немного выдвинулась вперед, готовясь принять эстафету. Кажется, это были те самые суматошные итальянцы — молодые ребята, которые всегда хотели делать как лучше, но всегда попадали впросак. Они налетали едва по одной сотой парсека, и космос их тревожил, как незнакомая девушка.

Было бы неплохо напомнить им вчерашнее пари, но сейчас не время сводить счеты — автоматические локаторы буя засекут "грязный" кусок Коридора, и симпатичным итальянцам придется месяц изнывать на переподготовке. А после у них будут дрожать руки при выполнении маневра.

Уверенность в себе. Это жестокий закон внеземного пространства — быть чуть сильнее самого себя, иначе смерть или вечное прозябание на задворках. Но молодежь слишком волнуется, и это губит ее.

Итальянцев надо выручать. Черти полосатые…

Тэдди, не глядя, включил общий сигнал — "веду я!" Улыбнулся Свэну:

— Старик, дублируй, если что…

Теперь все четыре тральщика команды жили на кончиках его пальцев. На поворот рулевого рычага Тэдди отзывалась счетверенная сила всех шестнадцати дюз, разбросанных по вершинам тысячекилометрового квадрата.

Тэдди покосился в боковой визир. Серебристая паутина трала приближалась к границе. Все три угла паутины были хорошо видны: вот там, вверху, зелено-желтые огни Свэна, внизу — оранжевое многоточие Челлини и лиловый пунктир Крэга. А четвертый угол — это он, Тэдди, и ему придется сейчас кое-что сотворить.

— Вызываю четверку 19.

— Четверка 19. Командор Чино Джильи.

Ну, конечно, это те самые итальянцы.

— Это Тэдди. Вы что, соскучились по штрафному отряду? — Голос Чино прозвучал с явным облегчением.

— Тэдди, я сам не знаю, как…

— Ладно, макаронники. С каждого по бутылке виски. Быстро подними трал на свою двойку.

— Что ты хочешь?

— Помалкивай. Слушай внимательно. Я иду на вас и делаю оверкиль одновременно с аварийным подъемом своего трала. Ты в это время опустишь свой трал. Мусор пересыплется из трала в трал, понял?

— Тэдди, но это же…

— Помалкивай. Это мое дело. Ты только не проворонь момент, когда начну поднимать трал. Это главное. Сможешь?

— Смогу.

Теперь Тэдди не смотрел ни в главный визир, в котором вырастало смертоносное пламя хвостовых дюз корабля Чино, ни в боковые визиры, в которых огни ведомых тральщиков неумолимо сближались с позиционными сигналами итальянцев.

Он взглянул на визиры только раз, чтобы удостовериться, что серебряная сеть итальянского трала превратилась в светящийся жгут между кораблем Джильи и его дублера.

Теперь он смотрел только на темно-зеленый экран радара, на котором сходились восемь горящих точек — четыре на четыре, секунда за секундой.

Суставы пальцев, лежащих на рычаге, побелели. Ребро ладони другой руки лежало на реостате подъема трала.

Взвыла сирена тревоги — автоматы контроля недоуменно мигали красными лампами, не понимая, почему человек идет на столкновение.

Тэдди выключил сирену коленом — руки были заняты.

И в ту сотую долю секунды, когда восемь точек на радаре превратились в четыре и когда жаркое атомное пламя готовилось лизнуть острые носы отчаянных кораблей, и когда уже казалось, что никакие силы — ни человеческие, ни электронные — неспособны предотвратить катастрофы, Тэдди рывком откинулся назад, всем телом рванув до отказа рычаг управления и реостат подъема трала.

Тело вжало в сиденье так, что захрустели суставы, и звезды в визирах слились в нити, а потом потемнело в глазах от крови, ударившей в голову.

И все-таки каким-то вторым зрением Тэдди успел увидеть, как одновременно с двух сторон черноту вечной ночи закрыли две дымчатые занавески — это его трал и трал Чино коснулись друг друга и разошлись, оставив стерильно чистое пространство, к которому уже не мог придраться ни один эксперт во Вселенной.

Тэдди положил корабль в дрейф. Тишина царила в отсеке — все было в порядке.

Красный пунктир буев, прочертивших фарватер, сходился в неизмеримой дали в одну острую, как игла, точку. Сколько раз Тэдди видел ее впереди, на главном визире, в перекрестке пеленгационных линий — зовущую звезду великого пространства, выход из тупика, дверь в неизвестность… А теперь она — сбоку, потому что молодость прошла, и в далеком прошлом — пилотская рубка "Икара", и другим дано пронзать межгалактические пустоты…

— Ищи в аду

свою звезду

еще не поздно, друг…

— Брось дурить, Свэн. У тебя все в порядке?

— Спрашиваешь! За такой спектакль я готов отдать полжизни! Давненько я не видывал такого оверкиля, честное слово. На старости лет ты вполне можешь выступать в цирке, Тэдди. Возьми меня тогда в напарники, а? Я даже буду ходить на голове, если надо.

— Ну, ходить на голове тебе не привыкать!

— Ого! Глянь-ка в визир, Тэдди!

За четырьмя кораблями итальянцев, успевших превратиться уже в маленькие точки, распустились хвосты торжественного салюта. Это было явное нарушение правил — салют в космосе полагался только при встрече кораблей из Глубокого космоса, но звездолетчикам эта нехитрая иллюминация была дороже всех наград и почестей, ждущих их на Земле…

— Эти итальянцы — отличные парни. Чино вчера четыре раза подряд обставил меня в рулетку. А за эти вот цветочки в небе им здорово влетит.

— Чино — стоящий пилот. Он сейчас сработал, как часы. У него верная рука и мгновенная реакция. Он еще будет звездолетчиком, поверь мне, Свэн. Ему только нужен опыт. И спокойствие.

— Которое приходит с годами. А годы отбирают главное — молодость. Вот и попробуй повертись в этом капкане. Со всех сторон — нуль!

Свэн исчез, его сменил Челлини. Он широко улыбался.

— Здорово, Тэдди! У меня душа в пятки ушла. А ты салют видел?

— Видел. Твоим собратьям влетит за него.

— О, итальянцы умеют благодарить, командор! Виски обеспечено!

— Иди на базу.

— Слушаюсь.

Крэг, как всегда, был меланхолически спокоен. Он лениво жевал резинку, словно ничего не случилось.

— Все в порядке?

— O'кей, командор.

— Можно идти домой. Чиллини уже уходит.

— O'кей, командор.

Вот и еще одно дежурство окончено. Без происшествий. Будничное, как сотни других. Утомительное, как все приевшееся. Впереди — четверо суток отдыха, сиреневые плафоны Лунной базы, оранжерея и… девицы, которые под мелодию "Ты только мой" выйдут навстречу… Или бар, где можно напиться, сыграть в рулетку и снова напиться. Можно, конечно, смотаться на Землю лунные таксисты обожают звездную форму и никогда не берут денег — посидеть у дядюшки Клауса, посплетничать, вспомнить старые времена. А потом снова дежурство, такое же бесцветное, как сегодня, и снова все сначала. Раз и навсегда установившийся круг, в котором ты автоматически совершаешь виток за витком, как старая цирковая лошадь, и как у старой цирковой лошади, у тебя один-единственный способ разорвать этот круг — однажды рухнуть на колени, ткнуться мордой в теплый влажный песок манежа и проводить тускнеющими глазами веселый хоровод огней под куполом, который так же будет сиять и после тебя…