Максим Жуковец - Ясныи день

• Название: Ясныи день
• Автор: Максим Жуковец
• Жанр: Ужасы и Мистика

В книге рассказывается о двух удивительных девочках из никому неизвестного горного хутора, которые обладают чудесными способностями, талантами и мировоззрением. Несмотря на то, что они живут вдали от людей, в глухом и недоступном уголке планеты, им очень подробно известно о нашей цивилизации и об истории её возникновения. Их знание о нас настолько своеобразно и неожиданно, что порою чувствуешь лёгкий шок и не можешь поверить. Но любой здравомыслящий человек, внимательно осмотревшись вокруг, поймёт, что в их рассказах есть доля правды, и немалая.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

— Там Ната… У неё волосы, это самое… Они…

— Светятся синими огоньками?

— Да, да…

— А, не удивляйся. С ней часто такое бывает… Вот ты думаешь, она сейчас спит?

— Что же она делает, если не спит?

— Она почти никогда не спит. Иногда лежит неподвижно, как спит, но, если по-настоящему, то не спит. У неё не бьётся сердце, она совсем не дышит. Если раскрыть её глаз и посмотреть, то не увидишь зрачка. Зрачки у неё заворачиваются глубоко наверх.

— Что же это с ней происходит?

— Это Музыка Восхода.

— Музыка Восхода?

— Да. Ещё это называется «Ясный День».

— Что это такое?

— Они говорят, что это такое состояние…

— Но она же… ты сказал, что у неё не работает сердце… Это ни что иное, как смерть!

— Да, один раз врач сказал, что это смерть. Но это не смерть. Говорю тебе — это состояние такое.

Не выдержав, я встаю, выхожу из палатки снова и иду проверять. Дойдя до Наты, я застаю её в прежней позе — лежит на земле, раскинув руки в стороны, ладонями вверх. Только вот волосы перестали светиться.

— Эй… Эй… Ната, — пробую её растормошить, но она не просыпается. Её тело страшно холодное, ну прямо как у мертвеца. Сняв шапку и приложив ухо к её груди, я долгое время пытаюсь услышать пульсацию сердца. Пульсации нет. Более того — грудная клетка не проявляет никаких признаков движения — девочка не дышит! Чтобы развеять последние сомнения, я достаю из кармана фонарик и, не включая его, подношу стеклышком к носу девочки. Держу так некоторое время одной рукой, другой же роюсь в кармане, ища спички… При свете зажжённой спички смотрю на стёклышко фонарика — поверхность не запотела. Дыхания точно нет!

«Да она же мертвая!» — думаю я и вздрагиваю — спичка догорела, огонь обжёг пальцы…

Некоторое время я сижу в полутьме перед телом девочки, не зная, что делать. Трудно описать чувства, наполняющие сердце. Страх, сомнение, интерес, любопытство, шок, скрытый восторг, беспокойство — всё это смешалось в некий винегрет эмоций. Решив взять себя в руки, я встаю и возвращаюсь в палатку. Разместившись между Арамом и другими детьми, я молча лежу, уставясь в пространство слепой тьмы.

— Ну и Натка. Пугает людей только, — хихикнув, заявляет Арам.

— А может быть ей плохо? Может нужно что-то делать?

— Да нет. Ей не плохо. Наоборот, она сейчас так напитается силами, что завтра опять ничего есть не будет.

— Какой кошмар…

— Ха! Это только цветочки… А силы им служат взаправду кошмарные…

— Какие ещё силы?

— Те силы, что строили солнце и Землю. Лена и особенно Ната могут управлять ими.

«Силы, что строили солнце и Землю?… Что-то ты совсем заврался, брат», — думаю я про себя. Вслух же спрашиваю:

— Почему они могут, а другие люди нет?

— Потому что Ясный День.

— Не понял?

— В общем, надо уметь входить в Ясный День, чтобы эти силы стали служить тебе. Ната и Лена умеют входить в Ясный День… А ещё Ната говорит, что давно жили люди — Атланты, которые умели входить в Ясный День.

— Ох уж эти сказки… Ох уж эти сказочники, — я нарочно шепелявлю, повторяя фразу героя мультфильма «Падал прошлогодний снег».

— Ты мне не веришь? — почему-то взволнованно спрашивает Арам. Впрочем, он тут же успокаивается и уже безмятежным тоном заключает: — Ничего, скоро поверишь…

Глава 8 «Те силы, что строили солнце и Землю…»

«В основе всего даосско-буддийского миропорядка заложена идея Пустоты, Небытия… Её математический символ — ноль, пространственный — круг, умозрительный — пустота. Но это идеалистическое построение несёт в себе странную потенцию. Если сумма и произведение всей тьмы вещей в мире равны нулю, то и каждая вещь в отдельности равна нулю, то есть мнима. Но если так, то вселенная равна человеку, а человек равен вселенной и может стяжать всю её мощь — если сумеет найти правильный способ, Путь. Итак, дело в поисках Пути…»

А. Долин, Г. Попов «Кэмпо — традиция воинских искусств»

Иди за солнцем следом,
Хоть этот путь неведом,
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра…

Из к/ф «Сказка о маленьком Муке»

Никогда бы не подумал, что буду разгуливать вот так, в диких горах Кавказа, за десятки километров от жилья, с юными сопровождающими. Если бы кто-то сказал мне об этом хотя бы неделю или две назад, я бы только посмеялся. Вы сами представьте, вы сами поставьте себя на моё место! Вообразите только на мгновенье: вы живёте обыденно текущей, размеренной жизнью, и вдруг в ней появляется человек или люди, которые существуют во сто крат полнее и интенсивнее, чем вы. Представьте, что эти люди становятся вашими друзьями, они зовут вас с собой, вы следуете за ними, и вот она — резкая перемена обстановки! Резкие перемены в вашей жизни, и они парализуют ваш мозг ощущением чуда, сказки. Вы спрашиваете себя: «Неужели это происходит со мной? Неужели это я!?»

Примерно такие вопросы задаю я себе, путешествуя вместе с детьми. Совершив короткий переход через горный кряж, к вечеру мы спускаемся в долину какой-то реки. В тот момент, когда мы пересекаем мост через эту бурлящую реку, на небе загораются первые россыпи звёзд. На середине моста мы останавливаемся и любуемся шумным потоком. В сумерках, при свете появившейся из-за гор луны, он выглядит сказочно, совсем не так, как днём, наверное. Сейчас он похож на извивающегося и блестящего чёрно-золотого змея, шипящего под нашими ногами. Но шипит он так, что закладывает уши…

Когда мы отходим на порядочное расстояние от реки, я обращаюсь к Нате:

— Скажи, Ната, а ваши родители не боятся отпускать вас одних в такую даль?… Ты знаешь, я начинаю подозре…

— Какой красивый жук! — перебивает меня девочка, показывая пальцем на дорогу.

На дороге промелькнуло что-то светящееся голубыми огоньками, но я, увлекшись разговором, наступаю на это ногой.

Убрав ногу, я осознаю, что нечаянно раздавил это существо. Голубые огоньки лежат под ногами и едва заметно шевелятся. В них больше нет былой прыти и подвижности. И, видимо, никогда уже не будет. Конечно же, я раздавил…

Присев на корточки, Ната берёт умирающее существо в ладонь. Поднявшись, она подносит его к глазам. В сумерках мне видны очертания довольно большого насекомого, чей чёрный хитиновый покров сплошь усеян бисером фосфорицирующих голубым чешуек. Насекомое вяло двигает лапками, лёжа на ладони Наты.

— Бедный, — говорит она.

— Насмерть? — спрашивает самый младший Арам.

Ната сначала ничего не отвечает, но потом, мельком взглянув в глаза Арама, она вдруг задерживает свой ласковый взгляд, улыбается и гладит мальчика по голове. Девочка зачем-то набирает в легкие воздух. Затем, медленно приблизив руку ко рту, она несильно дует на жука. Тот замирает и больше не шевелится. Девочка снова дует. И вдруг, словно получив колоссальный жизненный импульс, жук вздрагивает, быстро перебирая лапками так, словно его ошпарили. Он переворачивается со спины на лапки и, пробежав по руке Наты, срывается и падает на землю. Я изумленно наблюдаю, как голубые огоньки ещё некоторое время мелькают на дороге, удаляясь в сторону зарослей осоки.

«Ничего себе! — думаю я. — Она только дунула на него, и он ожил. Ожил!!!… Ничего себе!… М-да-а-а…»

Дальше мы идём молча…

Мы подходим к поляне. С дороги видно, как на поляне горят костры. Слышны звуки гитары и поющие голоса. Это туристы. Да, их тут много в это время года. И они встретились нам весьма кстати. Такие компании всегда накормят. Теперь не надо будет заботиться об ужине.

Я снимаю рюкзак и достаю оттуда тёплые вещи. Передаю Лене её свитер и одеваюсь сам.

— Ну что, — спрашиваю я. — Пойдём, посмотрим на живых людей?

— Пойдём, — она смеётся.

— Пойдём? Ты что, с Вологды или с Подмосковья? — окая, интересуется Кирилл.

— Ох, с Подмосковья я, родимый, с Подмосковья. Из деревни приехала на тебя, внучек, посмотреть.

— Ха, бабуля! Дай я тебе поцалую! — он берёт Лену за голову и сильно чмокает её в щеку, при этом ещё и мычит. Потом ещё и ещё раз. Лене это надоедает, и она отмахивается. Кирилл дико гогочет. Мне тоже становится смешно…

Луна скрывается за тучами. В кромешной тьме мы взбираемся на пригорок, на котором раскинулась поляна с расположившимися на ней туристами. Я тащу рюкзак по траве. Он уже довольно сильно вымотал меня.