Норман Мейлер - Американская мечта

• Название: Американская мечта
• Автор: Норман Мейлер
• Жанр: Классическая проза

---

– Какой ты умный, – сказала она и легонько укусила меня за ухо. – А помнишь, – продолжала она, оставляя у меня на ухе жемчужинку слюны, – помнишь, что писал об этом Мак Н. Раун: «Это вакханалия дурного вкуса, который насилует каноны благопристойности, принятые на телевидении»? – Она рассмеялась. – Знаешь, у меня как-то раз было с ним свидание. С Мак Н. Рауном.

– И он изнасиловал каноны?

– О, ему претила даже мысль о том, что я могу не испытать его любви, но здорова ли я? Тогда я ему сказала: понимаешь, дружок, сифилис то заразен, то не заразен. Ну, и у него все упало. Пришлось сажать его в такси.

Я засмеялся. Какая-то тень прошла, не задев нас. Бедный Мак Н. Раун. За исключением его высокоуважаемой персоны остальные телекритики мою программу просто игнорировали. Мы постоянно теряли спонсоров и обзаводились все более скверными, продюсер (да вы с ним уже знакомы) сидел на транквилизаторах, а я еще как следует не освоился. Потом среди гостей программы стали появляться профессионалы высокого класса: чиновники, профессора, оптовые торговцы, мы обсуждали книги и текущие события – мы плыли в популярность.

Я немножко порассказал Шерри обо всем, слегка коснулся прошлого (мне в самом деле хотелось, чтобы она кое-что знала обо мне), рассказал о своей научной карьере, я гордился тем, что решительно порвал с политикой, отправился в посредственный университет на Среднем Западе и за пять лет прошел стадии доцентуры, третьего и второго профессора. А еще через два года, вернувшись в Нью-Йорк, стал полным профессором (лекция о Кларке Риде Пауэлле). Конечно, я не принадлежал к гелертерской школе: какая-нибудь история тут, анекдот там – наше настроение колебалось, точно лодки в гавани, подпрыгивая на каждой волне.

– Давай-ка поедим, – в конце концов сказала она, вылезла из постели и приготовила два небольших бифштекса, спагетти и яичницу. Я накинулся на еду, лишь сейчас вспомнив, насколько я голоден, а когда мы поели и сидели за кофе с очередной сигаретой, настал ее черед рассказывать. Она сидела за столом в небрежно наброшенном на плечи халатике пшеничного цвета – мне была предоставлена широкая роба, вероятно, прежде принадлежавшая Шаго Мартину, – и рассказывала, а я слушал. Ее воспитывали сводные брат и сестра. В тот год, когда ее родители погибли в автомобильной катастрофе, сводному брату было восемнадцать, старшей сестре шестнадцать, ей четыре, а самой младшей год. Брат пользовался уважением в округе, потому что работал сразу в двух местах. Работал до изнеможения и содержал семью.

– Лишь одна мелочь портила все дело, – сказала Шерри, – мой братец каждую ночь трахал старшую сестричку. – Она покачала головой. – Как-то раз, еще совсем крошкой, я услышала, как об этом говорили родители. Надо заставить его прекратить это баловство, сказали они. Когда мне исполнилось лет восемь или десять, я поняла, что в городе известно, что творится у нас в доме. Но почему-то никто не относился из-за этого к нам менее уважительно. Я играла с подружками возле их домов, а порой и они заглядывали к нам. А тем временем братец делал в городе недурную карьеру. Нас с младшенькой он, скорее всего, не любил. Может и ненавидел. Но он понимал, какое впечатление производит на людей, в восемнадцать лет играя роль добропорядочного главы семейства. На жителей городка, где чуть ли не каждый регулярно ходил в церковь. Он все это учитывал. К восемнадцати годам у него уже были большие челюсти и изо рта торчала сигара.

– И кем он стал нынче?

– Шерифом. По моим последним сведениям, шерифом штата. Меня так и подмывало послать ему мой снимочек в обнимку с Шаго. – На мгновение показалось, что Шаго вновь возвратился в ее жизнь. – Ладно, – продолжала она, – так или иначе, мы делали вид, что наша фамильная тайна никому не известна и мы ничуть не отличаемся от окружающих – ведь все горожане, все шесть сотен человек, происходили из хороших семей. В городке такого размера, чтобы прослыть человеком из хорошей семьи, достаточно иметь богатого двоюродного дедушку, которого ты ни разу в глаза не видел, и самому быть столь богатым, чтобы суметь пристроить к дому флигель. Но, – она отхлебнула кофе, – братец мой наконец остепенился, вступил в законный брак и послал сестру на все четыре стороны. А она от этого слегка спятила. Она стала давать всем подряд – за четвертаки, за пятаки, – тут уж нас с младшенькой перестали уважать. Все по-прежнему восхищались моим братцем, похоже кровосмесительная связь научила его, как обходиться с людьми, но сестер и меня соседи подвергли остракизму. Я одна приходила в школу и уходила тоже одна. В конце концов нам пришлось уехать из города.

Они перебрались в Джорджию, потом в северную Флориду, старшая сестра вышла замуж, Шерри училась в старших классах, живя в доме свояка, которого с каждым днем все более нервировало ее присутствие. Школу она закончила, работая официанткой и снимая дешевую комнатушку.

– И конечно же, я околачивалась во всяких кафешках и ночных клубах, потому что у меня прорезался забавный голосок, и я надеялась стать певицей. В тот год я уступила футбольной звезде, но он решил уехать в колледж. На его письма я не ответила. Я чувствовала себя точно во сне, в той стадии сна, когда знаешь, что вот-вот проснешься. Я думаю, что кровосмешение воскрешает умерших. – Шерри сказала это с холодной уверенностью, свойственной старым дамам, и с такой убежденностью, что я не понял, собственная ли то ее идея или просто одна из тех баек, которыми деревенский идиот потчует городского директора банка.

– А потом настал короткий период голубой мечты всякой девицы – военно-морской летчик. Мы собирались пожениться. Но тут выяснилось, что он уже женат. Разрыв. Затем я повстречалась с дедушкой-оружейником, – сказала она и умолкла. – Ты уверен, что хочешь слушать дальше?

– Абсолютно. – Мне и впрямь этого хотелось.

– Ну ладно. Какое-то время я жила с богачом. С богатым стариком. Он подцепил меня в ночном клубе – он был в деловой поездке. Что-то между нами завязалось. Дальше он поехал уже со мной.

– Понятно.

– Это длилось несколько лет. Он был значительно старше меня, но…

– Что?

– Но в постели нам это не мешало.

– Понятно, – кивнул я.

– Беда была в том, что я его почти не видела. Он селил меня в какую-нибудь симпатичную квартирку то в одном городе, то в другом и пропадал, бывало, на целую неделю. Порой мне казалось, что он успевал за это время раза три пересечь всю страну.

– А тебе не скучно было одной?

– Нет. Я нанимала учителей пения. И уйму всего читала. Я просто ждала, пока дедушка-оружейник вернется. Мне так нравилось с ним говорить. И все было хорошо, пока я верила, что он просто интеллигентный богач, у которого где-то есть семья. Но однажды я увидела в журнале его портрет и поняла, что он даже не назвал мне своего настоящего имени. Я чуть было не рассталась с ним. Но он уговорил меня поехать с ним в Лас-Вегас. Сказал, что там мы сможем вместе появляться на людях. И я на это клюнула. В Лас-Вегасе я познакомилась с его друзьями. Вернее дружками. Все они были заправилами мафии.

– Он тоже был из мафии?

– Он был страшно богат. И в высшей степени респектабельный джентльмен. И азартный игрок. Мне часто казалось, что мы приехали в Лас-Вегас только ради этого. Правда, я подозревала, что ему там кое-что принадлежит. Потому что, когда ему случалось покидать меня на неделю, а порой и на месяц, телефон у меня замолкал. Что трудно представить, будь он просто богатым человеком, оставляющим свою молодую любовницу в одиночестве. И я поневоле думала о том, что либо я чересчур непривлекательна, либо дедушку тут чересчур уважают. Как-то совершенно по-особому уважают. Хотя по внешнему впечатлению он никак не мог принадлежать к мафии. Хочешь еще кофе?

– Нет, спасибо. Я в полном порядке.

– Я, кажется, тоже. Разумеется, кругом шли разговоры о крестном отце. Есть таковой или нет? Случалось мне видеть мафиози, спорящих об этом. Один скажет: все это миф, легенда, чушь собачья, а другой просто перекрестится.

– А к какому выводу пришла ты?

– Думаю, что в мафии он все же не был. Но мафия выполняла для него весьма деликатную работу. Обширную и деликатную. В том числе и за океаном. Такое у меня создалось впечатление. – Она помолчала. – В конце концов, я вовсе не была уверена в том, что мне хочется знать слишком много. Ведь все равно мне когда-то нужно будет освободиться от него, а я не понимала, как это сделать. Он был не из тех, кто стал бы угрожать или что-то в этом роде, но я знала, что путь на свободу окажется тернистым. Весь вопрос был в том, до какой степени тернистым. – Она снова замолчала. – Итак, мы расстались друзьями. Мило обо всем потолковали, и он передал меня своему приятелю – разумеется, с моего согласия. Я решила, что так проще смогу от него откупиться. И вот я обзавелась дружком – и через пару дней обнаружила, что он главарь наркобизнеса в Лос-Анджелесе. А еще у моего дружка обнаружились тайные наклонности, от которых можно было свихнуться. Он пригрозил убить меня, если я вздумаю от этого уклоняться. Пришлось мне как следует поднапрячься. Я встретила противника, с которым можно было помериться силами. «Лучше оставь это, – сказала я. – А не то я на тебя порчу наведу». Все мафиози жутко суеверны. Я сказала именно то, что требовалось. Но тогда я об этом еще не догадывалась. И месяца два не могла уснуть по ночам, ожидая, что вот-вот появится убийца. Но у меня хватило ума никуда не уезжать из города. Один из самых мудрых людей, каких я знала, сказал мне однажды: «Беги от ножа, но вступай в поединок с пистолетом». А уж этот мафиози был самым настоящим пистолетом. Если бы я попыталась смыться, то получила бы пулю в спину. Не самый лучший выход, да и порча куда эффективней.