Андрей Валерьев - Родина

• Название: Родина
• Автор: Андрей Валерьев
• Издательство: Астрель: Полиграфиздат; Астрель-СПб
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41338-4, 978-5-4215-3277-4, 978-5-9725-2235-4

Вы все подписали контракт. Прежняя жизнь закончилась. Будущее — это тяжелый труд, много пота, слез и еще больше крови. Вас предупреждали об этом.

Контракт считается действительным.

Обратного пути — нет.

Завтра все кандидаты должны быть здесь, с вещами. Не больше двадцати килограммов на человека, оружие и наркотики брать запрещается.

Это — все.

Добро пожаловать на Родину.

---

Максим драл горло, пьяно развалившись за рулём.

— Катаццо! Йеху!

Стоило автомобилю тронуться с места, как виски знакомо прожгло раскалённым прутом, а затылок убежал в район багажника.

Макс издал нечеловеческий вопль боли и на миг потерял сознание.

'АХХААХААААА! Что со мной? Ой, как плохо!'

Закрыв глаза, мужчина дал по тормозам и вывалился из машины. Снова из носа хлестала кровь, а из желудка назад ручьём текло пиво.

Макс остекленевшим взглядом посмотрел вокруг. Раздолбанный асфальт его, почему то, совсем не удивил. Как и тёплая погода. На последних искрах сознания, он поднялся, выдрал ключ из замка зажигания и, повалившись на тёплую сухую землю, уснул.

Глава 4 Отъезд

Кыргызская республика,

г. Кант,

Московская область.

Апрель 2010

— Не, Вовка, что-то тут не та е.

Саша вышел из ангара и заморгал. Полуденное солнце слепило глаза.

— Угу. Точно. — Свояк был задумчив и сосредоточен. — Меня одно смущает. Они нас НЕ уговаривают. Им, по-моему, вообще по барабану, поедем мы или нет.

Дубинин остановился и с раздражением посмотрел на родственничка.

— Вот зачем ты сейчас это сказал!

Сам Сашка, в это время, тоже думал именно об этом. Схема не срасталась. Это кидалово вполне могло оказаться и не… Стоп! Мужчина одёрнул себя.

'Не верь! Не смей верить! Этот хмырь сказал всего одну правильную вещь — государство нас всегда поимеет'

Вот с этим заявлением Дубинин был совершенно согласен.

'Нет. Эти игры — без меня'

В кармане у свояка противно запиликала мобилка.

— Номер странный… Алло? Лена? Сань — держи.

В трубке царила истерика и слёзы. Сашка похолодел.

— Что? Что случилось?

Оказалось, что случилась …опа. Та самая мамаша Азима накатала на Александра заявление в милицию о попытке взлома и так далее. Полчаса назад к ним домой приехал наряд милиции и, не предъявляя никаких документов, перевернул вверх дном всю квартиру. А уходя, напоследок, милиционеры аккуратно завернули в целлофан ту самую арматурину, с которой Дубинин ходил в ополчение и которой ломал дверь.

— Пипец!

Сашка растерялся. Что делать дальше — он и понятия не имел. Лена, рыдая, рассказала, что его обвиняют в покушении на убийство и ещё в чём-то. Она не поняла. Супруга дождалась, когда наряд уехал и опрометью бросилась к соседке. Выпросила у неё сотовый и позвонила Володе.

— Сашенька, что же делать? — Женщина тоже была растеряна. — Мне велели дома сидеть и никуда не уходить. Саша. Я боюсь.

Леночка заплакала.

Дубинин застыл столбом перед открытой дверью автобуса и, чувствуя, как у него предательски слабеют ноги, нарочито бодрым голосом произнёс.

— Я перезвоню.

Он отключил телефон, развернулся. И решительно направился к ангару.

Из четырёх десятков глав семейств, которые присутствовали на 'лекции', на утренний медосмотр приехала от силы половина. Но эти двадцать человек привезли с собой огромную толпу детей, жён и стариков. Всего человек сто, а может и сто двадцать — Саше было не подсчётов. Проснувшись в шесть утра, он выполз из холодного ангара на улицу, сел на какой-то ящик и, обняв руками живот, так и сидел в тревожном ожидании.

'Смогут приехать или нет?'

— Папка! Папка! Мы тут!

Дети первыми увидели отца и стремглав бросили к нему. Следом, улыбаясь, шла Леночка. Сашка счастливо захохотал.

Медосмотр, даже на неискушённый взгляд Дубинина, был довольно поверхностным. Десяток военных врачей быстро поставили белые тканевые ширмочки и принялись за дело. Всю эту комиссию Саша прошёл минут за пятнадцать. Как он понял, здоровье оценивалось по системе 'зачёт — не зачёт'. То есть если ты слепой — то не годен, а если хоть как то можешь видеть — то милости просим. И так по всем параметрам. Ему посмотрели в рот, послушали сердце, заглянули в уши, нос и в задницу. Потом толстый дядька поинтересовался у Сашки кожными заболеваниями и, выслушав отрицательный ответ, быстро чиркнул в его учётной карте.

Последним был стоматолог. Он посветил на зубы фонариком, сочувственно поцокал языком и шлёпнул штамп.

'Годен'

Из двадцати одной семьи, пришедшей на медосмотр, было отсеяно две.

Потом их быстро сфотографировали на фоне белой простыни и отправили заполнять бумаги. Народ возбуждённо гудел. Дети носились по улице вокруг ангара, звонко крича, а давешний 'лектор' сидел за столом и собирал учётные папки. Все были при деле.

Домой Дубинин не поехал. Он отловил 'лектора' и в две минуты объяснил ему свою ситуацию. Парень принял решение не задумываясь.

— Жить будешь здесь. Кормить не будем. Послезавтра получишь документы, тогда и покормим.

— Дубинины! — Зычный голос военного перекрыл возбуждённый гул толпы.

Невысокий щуплый посол, не глядя на Сашу, сунул ему для рукопожатия вялую ладошку и протянул стопку красных книжечек.

— Поздравляю. Следующий.

— Дегтярёвы!

Паспорта были самыми настоящими. Всё честь по чести. Сашка куда-то шёл, спотыкался и перелистывал, перелистывал, перелистывал. Рядом тем же самым занимались жена, мама и семья сестры.

— Стоять!

Дубинин вздрогнул и пришёл в себя. Оказывается, пока они таращились на заветный документ, их провели в заднюю часть этого же ангара. Здесь уже стояло человек тридцать. Было душно и жарко, но выйти отсюда не было никакой возможности — у открытых дверей торчали вооружённые люди в странной чёрной форме и в масках на лицах. Из основного зала донеслось.

— Тарасовы! Тарасовы!

Сашка оглянулся и увидел в открытую дверь, как к послу подошёл высокий загорелый мужчина. Посол тихо и невнятно пробормотал поздравление и одновременно протянул обе руки. Одна из них была со стопкой паспортов. Тарасов задумчиво посмотрел на стоящего в загоне накопителя Дубинина, подмигнул ему и, развернувшись, пошёл к выходу. Посол спокойно передал паспорта 'лектору', а тот бросил их в большую картонную коробку.

И всё. Семья Тарасовых в Россию не поедет.

— Турченко!

В накопителе их продержали до конца церемонии — больше часа. Дети от скуки, жары и жажды вконец извелись и кричали и плакали. Женщины громко возмущались и требовали начальства, а мужики, понимая, что со стенами разговаривать бессмысленно, просто пытались всех утешить и успокоить.

Когда дышать уже стало совсем нечем, ворота с лязгом распахнулись и, высыпавшие на улицу люди увидели четыре огромных военных тентованных КамАЗа.

— Мы поедем НА ЭТОМ?

Мама со страхом глядела на высоченные борта. Саша вскипел.

— Э, командир! Погоди-ка!

Здоровенный, на голову выше немаленького Александра, 'командир' оглянулся, очень ловко, мягко, по-кошачьи, спрыгнул с подножки грузовика и, ни слова ни говоря, двинул Дубинину прямо в солнечное сплетение.

Прочухался Сашка уже в дороге. Как он попал этот кузов, он забыл посмотреть. Просто оказался и всё. Сбоку жалась испуганная жена, а на коленях у него сидели притихшие дети. Народу в грузовик набили под завязку.

— Лен, а вещи где?

Два их больших чемодана, рюкзак и узел, битком набитые шмотками и предметами первой необходимости весили ровно восемьдесят килограмм.

— Их солдаты грузили в отдельный грузовик. Я сама видела.

Сашка, наконец, отдышался.

Снаружи, за горячим брезентовым тентом, послышался гул разогреваемых турбин. Дубинин обнял жену и чмокнул сына в макушку.

— Ничего, Ленча. Всё будет хорошо.

На самолётах в своей жизни Александр Дубинин летал мало. Два раза. Один раз в Китай и один раз из России домой. И всё. Оба раза, понятное дело, это были пассажирские лайнеры. Сейчас же все сто четырнадцать человек списочного состава переселенцев летели сидя на лавках, в тёмном и холодном трюме огромного военно-транспортного самолёта. Слава Богу, их вещи были здесь же — беспорядочно сваленные по центральному проходу вдоль всего трюма. Сначала Сашка искал и собирал своё имущество. Чемоданы оказались в хвосте, узел в середине, а рюкзак в голове самолёта.

Потом к ним пришёл лётчик, оглядел майки и голые коленки своих пассажиров и пассажирок и велел быстро, пока они выруливают на взлётку, одеваться.

Садились уже в темноте. Шестичасовой холодный перелёт дался всем, а особенно детям, нелегко, но всё, наконец то, закончилось. Люди в военной форме открыли заднюю аппарель и пригласили их на выход. На неосвещённом бетонном поле кроме их самолёта ничего больше не было. Зато сразу у выхода стоял громадный… Сашка не знал, как назвать штуку, в которых раньше перевозили из аэропортов к самолётам пассажиров. К древнему жёлтому ЗиЛку была прицеплена старая обшарпанная металлическая коробка с окошками.