Виктория Финли - Тайная история красок

• Название: Тайная история красок
• Автор: Виктория Финли
• Издательство: Амфора
• Жанр: Природа и животные
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01402-0

Иногда стоит взглянуть на давно знакомые предметы под другим углом, и мир сразу заиграет новыми красками. Популярная британская журналистка Виктория Финли предлагает читателям прогуляться по радуге и узнать много нового об истории привычных цветов.

Знаете ли вы, что женщины во всем мире и по сей день часто красят губы кровью, сами о том не подозревая, а Наполеона, вполне вероятно, свели в могилу модные зеленые обои? Какого цвета траурные одеяния в Китае? Скольким моллюскам пришлось отдать жизнь ради того, чтобы Юлий Цезарь мог похвастаться пурпурной мантией?

Так ли прост простой карандаш? Чем кормить коров, чтобы из их мочи можно было получить желтую краску? Чтобы ответить на эти и многие другие вопросы, отчаянная англичанка объехала полмира, включая Австралию, Мексику, Ливию, Китай и даже подконтрольный талибам Афганистан.

В итоге получилась увлекательная книга о том, как художники, ремесленники и ученые пытались воссоздать радугу, и о том, как это повлияло на окружающий нас мир.

---

К 1640-м годам карибская краска потеснила индийскую; хотя руководители Ост-Индской компании и называли конкурирующую продукцию контрафактной, но на самом деле проблемой для Ост-Индской компании являлось не плохое, а, наоборот, отменное качество продукции Вест-Индской компании. Вскоре все изменилось. Англия вступила в войну с Францией, и поставки карибского индиго прекратились. Военно-морское министерство стало искать альтернативных поставщиков. Кто бы мог подумать, что проблему отчасти решит маленькая компания, которую основала совсем юная девушка, вынужденная заботиться о больной матери.

Элиза Лукас — примечательная фигура в истории индиго. Она родилась на острове Антигуа, где ее отец служил офицером, а в 1738 году, в возрасте пятнадцати лет, перебралась вместе с родителями и сестрой в Чарльстон, который описывала в письмах как самый развеселый город в Южной Калифорнии. Надо сказать, что такая репутация закрепилась за городом надолго, именно здесь в 1920-х появился скандальный одноименный танец. Родители планировали начать новую жизнь на плантациях, унаследованных от деда Элизы, но в 1739 году подполковника Джорджа Лукаса снова призвали в Антигуа, и он оставил ферму на попечение старшей дочери, поскольку супруга, мать Элизы, постоянно болела. Отец с дочерью часто писали друг другу, и их переписка стала одной из страниц в истории Америки, но больше так и не увиделись. Через восемь лет Лукас умер во французской тюрьме, а Элиза стала одной из самых знаменитых женщин в истории поселенцев. Во-первых, конечно, она прославилась как мать двух выдающихся политических лидеров, братьев Томаса и Чарлза Пинкни, а во-вторых, как поставщик индиго.

В учебниках истории Элизу Лукас Пинкни обычно изображают как обучавшую рабов, просвещенную девушку, которая во главу угла ставила семейные ценности, но при этом не забывала о такой важной добродетели, как трудолюбие, и умела рисковать. А 1744 году адвокат Чарлз Пинкни, внук ямайского капера, всего лишь спустя месяц после смерти своей первой супруги сделал Элизе предложение. Невесте в ту пору исполнился двадцать один год. Но ее роман с индиго начался куда раньше, в 1739 году, когда из Антигуа пришел конверт, полный желтоватых семян. Роли в семье Лукасов распределялись так: Элиза была прагматиком, ее мать скептиком, зато отец — мечтателем. Джордж Лукас грезил о том, что однажды какое-нибудь чудо-растение решит все их финансовые проблемы: сначала на эту роль он прочил люцерну, потом имбирь, а затем ему в голову пришла идея, которая понравилась и старшей дочери. Как вы уже догадались, речь шла об индиго.

Первый урожай не удался. Во-первых, не повезло с погодой, но была и другая причина, куда серьезнее, — саботаж. В 1741 году Лукас отправил в помощь дочери некоего Николаса Кромвеля, но тот явно не хотел, чтобы девушка преуспела в выращивании индиго. Зачем Кромвелю конкурент? Однако Элиза раскусила коварный замысел и попросила отца уволить его.

На следующий год решительно настроенная Элиза повторила попытку. В этот раз растения сожрали гусеницы, да и засуха сыграла свою роль. В итоге нормальный урожай Элизе удалось собрать только в 1744 году, а потом она уже раздавала рассаду соседям-плантаторам, ведь если они хотели вырастить достаточно индиго для обеспечения нужд английских красильщиков, требовалось выступить единым фронтом. К 1750 году Англия закупала в Каролине тридцать тысяч тонн индиго, а к 1755 году эта цифра достигла уже пятисот тысяч тонн. Вообще-то поселенцы в Каролине и раньше пытались выращивать индиго, и Элиза, скорее всего, об этом знала, хотя вряд ли догадывалась, что индиго использовали и индейцы, причем американские семена легче перенесли бы местный климат и набеги насекомых.

Веками майя изготавливали бирюзовый для своих фресок, смешивая индиго и местную глину. Получался очень красивый оттенок голубого, такой яркий, как на изразцах в мусульманских мечетях, и вплоть до 1960-х годов повсеместно считалось, что майя изготавливали краситель на основе металла. Ацтеки пошли еще дальше. Они использовали индиго в медицине и поклонялись ему, нанося синюю краску на жертвенных животных. Испанские завоеватели запретили подобные ритуалы, но сохранили индиго как краску.

Голубая краска майя

Доминиканский собор Святого Иеронима — одна из жемчужин долины Оахака в Центральной Мексике. Снаружи он кажется рядовым образчиком раннего испанского барокко, но стоит войти внутрь, и попадаешь в настоящие джунгли, нарисованные на стенах яркими красками. Это Эдем, который резко контрастирует с более строгими изображениями природы, принятыми в ту пору в европейской живописи. Собор расписывали местные художники, которые использовали два основных местных красителя — индиго и кармин, в итоге краски дошли до нас в почти первозданном виде. Но, несмотря на то что краски не стерлись под куполом собора, воспоминания о них стерлись в человеческой памяти. На протяжении XX века мало кто в Оахаке да и вообще в Мексике вспоминал о кошенили и об индиго, но в 1990-х годах в Европе и в Америке вошла в моду «естественность», и тут вдруг все бросились разыскивать рецепты старинных красителей.

От собора до крошечного Теотитлана-дель-Валье пришлось около часа ехать на велосипеде. Как и у многих небольших поселений в долине Оахака, у него есть своя ремесленная специализация — это город ковроделов, и на три тысячи жителей в год тут приходится в четыре раза больше ковров, украшенных голубями Пикассо, сапотекскими зигзагами и сценами из крестьянской жизни.

Первым мне попался дом Бенито Фернандеса. День выдался жаркий, хотелось передохнуть и попить воды, прежде чем двигаться дальше. А еще меня привлекла огромная вывеска «Натуральные краски». Я не смогла устоять и вошла. Парочка усталых ткачих стояла за ткацкими станками под деревянным навесом. Я расстроилась, увидев, что они работают над дешевым ковром, используя толстые нити, явно покрашенные синтетическими красками. Но чуть поодаль начиналась уже совсем другая история. Я увидела на листьях опунции упитанных кошенильных червецов, которые готовились пролить кровь ради правого дела покраски ковров.

Сам хозяин уехал на плантации, поэтому экскурсию мне провели его старшие сыновья, Антонио и Фернандо. С их разрешения я сунула нос в горшок, наполовину закопанный в землю. Воняло страшно. Антонио помешал содержимое палочкой, а потом выловил комок шерсти и объяснил, что это краска из мангровых деревьев и в итоге должен получиться кофейный оттенок. Оказалось, что сию минуту индиго у них нет, но воняет индиго ничуть не лучше. Я вспомнила, что год назад видела такой же горшок, плотно закрытый тяжелой крышкой, в Индонезии. В углу сарая были свалены интригующего вида мешки и витали интригующие запахи. Антонио взял пестик и показал, как отец перетирает сухие листья индиго на куске вулканической породы.

А вскоре к нам присоединился и сам хозяин, который посетовал, что индиго использовать очень дорого, и рассказал, что еще десять лет назад понял, что будущее за теми, кто хорошенечко пороется в прошлом.

«Иностранцы требовали натуральных красителей, а мы позабыли все рецепты».

Бенито обратился за помощью к деду, но и тот уже позабыл, что к чему, поэтому пришлось учиться самому. В итоге Бенито узнал, что с помощью кошенили можно получить шестьдесят оттенков красного, желтый можно добыть из растения с говорящим названием желтокорень, которое встречается в Чьяпас, а индиго, если правильно подобрать рецепт, окрашивает шерсть во все оттенки синего, от бирюзы до сапфира. Я поинтересовалась, использует ли он в своих рецептах мочу, но Бенито покачал головой. «Я слышал об этом от стариков, но сам никогда не пробовал. Да и тяжело достать мочу в наши дни».

Я засмеялась, но оказалось, что он не шутит.

Бенито посоветовали не связываться с мочой. Едкий запах отпугнет туристов, да и к тому же сейчас много и других реагентов. Однако еще не так давно несвежую мочу постоянно добавляли в чан с индиго в качестве восстановителя. В XVIII веке всю мочу для красильной промышленности получали на севере. Особо хорошо шла моча из городка Ньюкастл-апон-Тайн, славившегося углем и пивом. Жители его мочились во славу Англии. Трудно себе представить, что Лондон сам не мог обеспечить себя «желтым сырьем», кроме того, я не понимала, каким образом система сбора мочи была организована в самом Ньюкастле и как потом горшки с драгоценным сырьем везли в столицу на кораблях.

В остальных странах как-то обходились своими силами, включая и город Помпеи в первом веке нашей эры, где археологи обнаружили специальные горшки рядом с лавками красильщиков, чтобы прохожие могли внести свою лепту в дело окрашивания тканей. Бенито просто не догадывался, что у него под боком ходят два чудесных «источника» — младшие сыновья, поскольку особенно ценилась моча маленьких мальчиков.