Нина Тумаркин - Ленин жив! Культ Ленина в Советской России

• Название: Ленин жив! Культ Ленина в Советской России
• Автор: Нина Тумаркин
• Издательство: Гуманитарное агентство «Академический проект»
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-7331-0058-3

В книге профессора Гарвардского университета Нины Тумаркин подробно изложена история формирования культа Ленина в СССР и его постоянной трансформации, раскрывается не только политическая, но и культурно-историческая и мифологическая подоплека этого культа.

---

Любопытно, что подарки Ленину были включены в экспозицию музея, основанного с целью ознакомления трудящихся с личностью великого вождя. Предметы эти не обладали художественными достоинствами, и при отборе их ответственные лица руководствовались исключительно политическими соображениями: они должны были служить осязаемыми, вещественными подтверждениями народной любви к Ленину. Ленин получал множество подарков — как во время болезни, так и до нее. Как правило, подарки преподносились от организаций — от заводов, местных партийных комитетов, военных подразделений, школ. Часто дарили продовольствие или одежду.

Институт Ленина призван был координировать усилия по пропаганде личности и наследия вождя. В 1923 г. Институт являлся также центром агитационной кампании, направленной на поддержку смычки — союза рабочих и крестьян, на котором основывалась в период промышленного кризиса новая экономическая политика. Осенью 1923 г. в Москве была развернута гигантская сельскохозяйственная выставка-ярмарка. Ожидался приезд в столицу сотен тысяч крестьян, и специально для них организаторы подготовили пропагандистское новшество — первый ленинский уголок.

Ленинский уголок

За четыре месяца до открытия выставки печать связала это событие с Лениным, опубликовав копию приветствия Ленина, написанного им собственноручно — неровным, хотя и разборчивым почерком[318]. Факт подобной публикации — всего лишь спустя шесть недель после постигшего Ленина удара — не должен вызвать удивления: выставку предполагалось провести годом раньше, и письмо Ленина было написано в ноябре 1922 г.[319]. Публикация письма в виде факсимиле призвана была подтвердить способность вождя к работе и, кроме того, связать его с предстоящим мероприятием.

Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка открылась 19 августа 1923 г. Ленин был прикован в Горках к постели неизлечимой болезнью, однако, несмотря на это, его присутствие на выставке должно было ощущаться всеми. Вот, к примеру, следующее свидетельство:

«На главном партере выставки над красиво расположенными пальмами и морем гармонично разбросанных цветов возвышается сотканный из сотен тысяч живых растений портрет богатыря. Это — товарищ Ленин. Да, это он, Ильич, с его проницательным, спокойным взором и чуть играющей на губах иронической улыбкой»[320].

По-видимому, это первая попытка создать портрет Ленина с привлечением необычного материала, а также придать образу вождя популярность развлекательными средствами. Согласно сообщениям, названный «портрет» имел среди рабочих и крестьян огромный успех.

Информация для приезжих была сосредоточена в Центральном Доме крестьянина, предназначенном для отдыха, проведения пропагандистских мероприятий и распространения агрономических сведений[321]. Здесь комиссией ЦИК был устроен Ленинский уголок — выставка ленинианы, занимавшая несколько залов. Посетителей сопровождал экскурсовод, отвечавший на вопросы по поводу мемориальных свидетельств жизненного пути вождя[322]. В Ленинском уголке было выставлено около 35 рисунков с изображением Ленина и различных эпизодов революции. Фотографий насчитывалось свыше двухсот — среди них были копии автографов, статей и других документов[323]. К открытию выставки была написана специальная биография Ленина, а также выпущены почтовые открытки с портретами Ленина в различные периоды его жизни[324].

Ленинский уголок был ориентирован на восприятие крестьянина: идея его несомненно восходила к «красному углу» — тому углу русской избы, в котором помешались иконы. Уже само название — Ленинский уголок — должно было пробуждать в посетителях чувство благоговения. Бесспорно, мы имеем здесь дело с сознательной попыткой власти использовать религиозную традицию для привлечения к себе политических симпатий трудового люда. Крестьяне легко могли перейти на сторону государства, которое отожествлялось с Лениным в привычной им форме. В пятую годовщину покушения на Ленина «Известия» писали: Ленинский уголок пользуется у приезжих крестьян такой популярностью, что залы пропахли «кожей, сермягой, махорочным чадом, сеном»[325]. Устроители выставки усиленно проводили идею широкого распространения Ленинских уголков, пропагандируя ее и в печати. Выставка должна породить всеобщий энтузиазм и восхищение страной, где у власти стоят рабочие, писал один из авторов[326]. Другой автор подчеркивал важную агитационную роль, которую играли фотографии и прочие виды художественного изображения — в особенности картины и рисунки, в изобилии представленные в Ленинском уголке:

«Эта выставка окончательно подтвердила мнение тех партийных кругов, которые заявляют, что только художники-реалисты могут обслуживать новую Советскую Россию в ее новой фазе хозяйственного строительства. Перед крестьянином и рабочим, т. е. перед тем посетителем, для которого вся выставка вообще и Уголок Ленина в частности организованы, пройдет вся жизнь Ленина»[327].

Подлинное значение Ленинского уголка в полной мере можно было оценить лишь позднее, когда повсеместно чтилась память о вожде, ставшем более знакомым и близким, нежели при жизни.

Возникновение культа

Мифический образ Ленина как правителя Советской России принимал в лениниане тех лет различные формы. В период его болезни проверке общественным мнением подвергались политически выдержанные описания его личности, предназначенные для целей агитации и пропаганды. Этот процесс в особенности наглядно виден на примере популярных биографий Ленина, которые еще не носили стандартного, унифицированного характера: в них содержалось множество разночтений и отступлений от фактической точности, как случайных, так и преднамеренных.

В 1922 году Георгий Шидловский писал, что «еще при жизни самого тов. Ленина вокруг его биографии уже сплетается клубок мифа, сумбуря головы трудящихся и сбивая с панталыку рядовых партийных массовиков-агитаторов». Он жаловался, что в трех биографиях Ленина, взятых им из одной и той же районной библиотеки, содержатся три совершенно противоречащих друг другу указания на классовое происхождение отца Ленина. Авторы этих биографий, очевидно, чувствовали себя вправе измыслить по собственному желанию любую легенду[328]. Выдумки не были простой авторской прихотью, но должны были отвечать политическим целям писавших.

Точно установить классовое происхождение Ильи Ульянова представлялось особенно важным: в целом биографические данные Ленина вполне отвечали задачам советских историков. Дедушка Ленина по отцовской линии и в самом деле был бедняком. Это обстоятельство позднее всячески выпячивалось с тем, чтобы ближе соотнести образ вождя с идеалом героя-революционера.

Одна из популярных биографий Ленина, написанная в 1922 г. специально для детского чтения, настолько искажала факты жизни Ленина, что его старшая сестра, Анна Елизарова, сочла необходимым выступить с гневным опровержением[329]. Она раздраженно указала на массу неточностей, обусловленных, по ее справедливому предположению, политическими мотивами. Неверно, пишет она, что директор Симбирской гимназии Керенский препятствовал награждению Владимира Ульянова золотой медалью ввиду казни его брата Александра. Керенский, напротив, не только способствовал получению этого отличия, но и написал также от своего имени характеристику с чрезвычайно высокой оценкой способностей Владимира, «местами грешившую даже против истины»[330]. Неверно, что Владимир Ильич испытывал антипатию к сыну Керенского Александру. Последний учился тогда в младших классах и вряд ли мог чем-либо заинтересовать Владимира. «Вся эта легенда приведена для того, чтобы сказать, что Керенский „не понравился Владимиру Ильичу тридцать лет спустя“». Неверно, что Владимир Ильич читал Маркса вместе со своим старшим братом. Александр ознакомился с «Капиталом» в возрасте двадцати лет; Владимиру было тогда шестнадцать и он марксистской литературы еще не читал.

Сестра Ленина настороженно отнеслась к первым признакам зарождения культа. Она полагала вполне правомерным изображение Ленина в качестве политической фигуры, однако не видела ни малейшей необходимости извращать обстоятельства его личной жизни. От ее внимания не ускользнул и юмористический оттенок данной попытки прославления Ленина. Она обращалась к читателям с просьбой взвесить реалистичность утверждения автора биографии, согласно которому «Ленин пишет множество брошюр и книг (и книг!!) по каждому государственному предприятию».

Во время болезни Ленина о нем писались вещи, считавшиеся тогда вполне уместными и приемлемыми, однако по позднейшим меркам они выглядят странно и даже рискованно. Ленина превозносили в печати на все лады, и хотя комплиментарные тексты подвергались более строгой цензуре, чем дифирамбы эпохи гражданской войны, авторская индивидуальность проявлялась в них более заметно — по сравнению с тем, что говорилось о вожде после его смерти.