Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)

• Название: Просто мы научились жить (2010-2012)
• Автор: Александра Соколова
• Издательство: © Александра Витальевна Соколова 2010-2012
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

От автора: До сих пор поверить не могу, что я это делаю. Но что-то в глубине души говорит, что всё должно закончиться там же, где и началось.

Не знаю, остались ли здесь еще те люди, с которыми мы бок о бок шли вдоль написания предыдущих двух книг. Буду рада, если да.

Но, так или иначе, закончится всё тут, где началось однажды много лет назад. Где одна юная девушка встретила в залитой комнате светом другую. И эта встреча изменила не только их жизни, но и мою тоже.

Пожелаем им удачи. И посмотрим, что из этого выйдет.

Текст взят: http://www.rxwp.ru/include/phpBB/viewtopic.php?f=28&t=12464

---

Их пальцы сплелись, и принялись нежно поглаживать друг друга. Ольга вдруг наклонилась вперед и прилегла на руль.

– Погладь меня по спине, – глухо попросила она.

Левая рука Лизы скользнула на ее спину, и погладила – осторожно, только самыми кончиками пальцев. Она потрогала острые лопатки, впадину между ними, пощекотала ногтями шею и запустила ладонь в волосы на затылке.

Она слышала, как участилось Ольгино дыхание, как забилось ее сердце. Она была очень нежной – ласкала затылок, пропуская волосы между пальцами, гладила за ушком, щекотала основание шеи. Горячая волна прокатилась по ее телу. Она наклонилась и поцеловала Ольгино плечо – прямо через шелковую ткань рубашки.

Тут уже и Ольга не смогла сдержаться – откинулась назад, взяла Лизину руку и опустила себе на грудь, в глубокий вырез. Лиза ахнула, ощутив под пальцами твердость сосков и мягкую нежность белья. Она нежно погладила идеальную окружность груди, все еще боясь поднять взгляд и посмотреть Ольге в глаза.

И вдруг все кончилось. Ольга отстранилась, застегнула рубашку, и положила руки на руль.

– Иди, – хрипло сказала она, – ничего не спрашивай, просто иди.

И Лиза не смогла ослушаться. Вылезла из машины, махнула на прощание рукой, и только и успела, что заметить, как автомобиль красным вихрем пронесся мимо, унося в себе женщину, от которой сейчас так билось сердце и такими тяжелыми стали ноги.

***

– Откровенно говоря, они меня немного…

– Достали? – Понимающе усмехнулась Женька. – Называй уж вещи своими именами.

– Да, – согласно кивнула Инна, – я немного от них устала. Каждый почему-то считает, что гораздо лучше чем я знает о том, как мне жить и что мне делать.

Женька улыбнулась, подавая Инне поднос с очередной партией пельменей. Сегодня утром Инна позвонила с сообщением, что у нее день рождения, и она вопреки всему собирается созвать друзей, чтобы отпраздновать. Женька тут же рассыпалась в извинениях и предложила во-первых устроить праздник у нее ("в твоей маленькой квартирке и трех человек не соберешь"), а во-вторых, налепить настоящих сибирских пельменей к столу ("сколько можно уже собираться под Оливье и селедку под шубой?").

И вот теперь они все утро возились на кухне, краем уха слушая, как маленькая Лека крушит что-то в своей комнате.

– У Кристины в этом плане вообще тормозов нет, – продолжила Женя, раскатывая пласт теста, – но вот Леха меня удивляет. Не замечала за ним склонности лезть в чужие дела.

– Он беспокоится, и это естественно, – пожала плечами Инна, – но я правда от этого очень устаю.

– А в чем хоть суть их претензий?

Инна разложила по заголовкам комочки мяса и откинула со лба светлые пряди волос. Она казалась совсем измученной и вялой.

– Понимаешь, они почему-то считают, что мне пора выходить из траура и начинать жить какой-то новой жизнью.

– А ты с ними не согласна?

Инна рассмеялась вдруг.

– Женя, и ты туда же? Скажи, когда ты теряешь близкого человека – какая в этом случае самая естественная реакция?

– Страдать, – не задумываясь, ответила Женя.

– Вот я и страдаю. Любую потерю нужно отгоревать, отплакать, и лишь потом у тебя появятся силы и желание жить дальше. Слова Кристины и Леши очень похожи на предложение станцевать лезгинку на могиле погибшего друга.

– Но может быть, они имеют ввиду, что твое страдание затянулось?

– Ох, Женя…

Инна вытерла руки полотенцем, снова поправила волосы и посмотрела на Женьку своим обычным спокойным взглядом.

– Оно затянулось только для них, потому что очень тяжело находиться рядом с другом, который горюет. Это почти непереносимо – видеть, как близкий человек страдает, и не иметь возможности ему помочь. Но сколько горевать и сколько страдать – может решить только тот, кто страдает. Понимаешь?

– Да, – Женька сглотнула подступивший к горлу комок, – от чужого страдания хочется убежать так же как от своего собственного. Наверное, это высшее проявление дружбы – быть рядом с тем кому плохо, и не пытаться ничего изменить. Просто быть рядом.

Ей вдруг вспомнился Питер. Как забирали ее из больницы Сергей и Макс, как неслышной тенью каждую ночь и каждый день была рядом Олеся. Как они приезжали вечерами, наливали чай, и держали за руку. Кто знает – может, если бы потом они не сдались, все сложилось бы иначе…

– О чем ты задумалась? – Спросила Инна.

– О Марине, – ответила вдруг Женька, – знаешь… Я почему-то вспоминаю о ней гораздо чаще чем о Леке.

– Наверное потому, что за время вашего путешествия, ты смогла ее узнать. А Леку так и не сумела.

Женька только кивнула и вернулась к тесту. Да, Инна была права – наверное, дело было именно в этом. А, может, и в чем-то еще – в чем-то, в чем она до сих пор боялась себе признаться.

– Лиза придет сегодня? – Спросила она, чтобы отвлечься от непрошенных мыслей.

– Думаю, да. Я ее пригласила.

– А не боишься, что ей здесь устроят варфоломеевскую ночь?

Инна снова засмеялась.

– Жень, ну что ты как ребенок, честное слово? Почему меня это должно волновать? Это мой день рождения, и я хочу видеть на нем самых родных и близких, а дальше уж им решать – смогут ли они вести себя адекватно, или захотят испортить праздник. Лиза большая девочка, и сама решит, приходить ей или нет.

– Но ты же понимаешь, что Кристина захочет?

– Ну и пускай. Это будет на ее совести.

Инна накрыла марлей очередную порцию пельменей и кинула взгляд на часы.

– Думаю, пора накрывать на стол. Осталось два часа.

– Давай. А я пока дорежу салаты.

К разговоры они вернулись позже – когда стол украсился приборами и бокалами, а замотанная приготовлениями Женя усадила Леку на стульчик и принялась кормить кашей.

– Скажи мне, – попросила она, отправляя дочке в рот очередную порцию, – после всего, что произошло… Неужели ты все еще ее любишь?

– А что тебя удивляет? – Инна, в халате и с накрученными на бигуди волосами, сидела рядом и пила чай. – Ты же любишь Лену, несмотря на все, что она тебе сделала?

– Но это же другое…

– Почему? Жень, кому как тебе не знать, что любить бочонок с медом – это очень легко и приятно. А любить его, обнаружив в нем несколько ложек дегтя – вот это, по-моему, и есть самая суть любви.

– То есть ты все про нее понимаешь, и все равно любишь?

– Конечно, – Инна сделала еще глоток, – я знаю, что Лиза слабая, увлекающаяся, и что она способна на ветренные поступки. Ну и что? Думаешь, я идеальная?

– Думаю, да, – честно ответила Женька, чем вызвала новый приступ смеха и бурное веселье Леки.

– Ты ошибаешься, – отсмеявшись, сказала Инна и встала из-за стола, – знаешь, думаю, мне пора одеваться.

Женька кивнула, провожая взглядом ее спину. Она снова впала в знакомое в последнее время состояние задумчивости. А что, если Инна права? А что, если суть любви и правда просто в том, чтобы любить и плохое, и хорошее? Любить настоящего человека, а не пасхальную открытку? А что, если…

Она уже закончила кормить Леку, когда на кухне снова появилась Инна.

– Ну как? – Спросила, остановившись в проходе.

Женька только рот раскрыла. Она была… Нет, не то чтобы даже красивой, и не то чтобы даже сексуальной… Она была обворожительна, волшебна, словно принцесса из детской сказки. По открытым плечам рассыпались белые кудри завитых волос, тонкие бретельки белого же платья плавно переходили в изящный вырез на груди, а стройные бедра облегала мягкая нежная ткань, заканчивающаяся на середине голени. Изящные кисти рук были украшены браслетами, а на безымянном пальце – словно в пику всем несчастьям – красовалось платиной обручальное кольцо.

– Ты потрясающая, – искренне сказала Женька, глядя прямо в огромные, мягко накрашенные, голубые глаза, – правда, ты… У меня нет слов.

Инна улыбнулась своей теплой, мягкой улыбкой, и в этот момент в дверь позвонили.

– Иди открывай, – кивнула Женька, прогоняя мурашки, рассыпавшиеся вдруг по спине, – думаю, это гости.

И это были действительно они. Первым пришел Леша – с огромным букетом белых роз, и в галстуке. Он так обалдел от непривычного вида Инны, что двух слов связать не мог. Следующей принеслась Леля – с новой татуировкой на плече и корзиной хризантем. Она сходу принялась очаровывать Лешу, от чего он скоро забился в самый угол стола и перестал вообще подавать голос. Следующими приехали Иннины родители с Дашей – их сопровождал почему-то Славик, он же и нес за ними сразу три букета и три коробки с подарками. И, наконец, приехала Лиза.

Она неуверенно вошла в квартиру, улыбнулась смущенной улыбкой, и вдруг изо всех сил обняла Инну, что-то шепча ей в ухо. Наблюдающая за этой сценой Женька подумала вдруг, что не все у них так уж просто. И, может быть, на самом деле ничего еще не кончено.

Она смотрела, как они стоят, обнявшись – долго-долго, крепко-крепко, как доверчиво придирается Лизина щека к плечу Инны, как нежно гладит она ее спину, и это было так трогательно и так тепло, что Женька тихонько ушла в комнату и прикрыла за собой дверь.