Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)

• Название: Просто мы научились жить (2010-2012)
• Автор: Александра Соколова
• Издательство: © Александра Витальевна Соколова 2010-2012
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

От автора: До сих пор поверить не могу, что я это делаю. Но что-то в глубине души говорит, что всё должно закончиться там же, где и началось.

Не знаю, остались ли здесь еще те люди, с которыми мы бок о бок шли вдоль написания предыдущих двух книг. Буду рада, если да.

Но, так или иначе, закончится всё тут, где началось однажды много лет назад. Где одна юная девушка встретила в залитой комнате светом другую. И эта встреча изменила не только их жизни, но и мою тоже.

Пожелаем им удачи. И посмотрим, что из этого выйдет.

Текст взят: http://www.rxwp.ru/include/phpBB/viewtopic.php?f=28&t=12464

---

Они и правда были уже на месте – высоченный рыжий Миша и его друг, примерно такого же роста, довольно симпатичный, одетый в длинную дубленку и без шапки.

Почему-то Леке он сразу не понравился. Может быть, дело было в том, что мужчины в длинных дубленках напоминали ей Юрия Никулина в пальто, а может, на него она спроецировала общее недовольство ситуацией. Но ради Аллочки решила держаться.

Все перезнакомились. Мишин друг оказался – Лека чуть не расхохоталась, услышав – Юрой, ее же саму представили как Елену.

Помявшись в неловкости, все наконец двинулись к кинотеатру.

Лека подхватила своего кавалера под руку и нарочно вместе с ним немного отстала, чтобы дать возможность Аллочке и Мише поговорить наедине, но вскоре поняла, что еще немного – и начнет хохотать прямо ему в лицо.

Он шел и рассказывал ей о своей жизни, о работе (профессия у него оказалась очень увлекательная – главный бухгалтер), о даче, на которой он летом сажает хризантемы, и о бывшей жене, с которой развелся потому что она изменила ему, пока ездила в санаторий по путевке от предприятия.

И вроде бы все было ничего – нормальный мужчина с нормальной жизнью, но от этой нормальности хотелось немедленно завыть и что-нибудь сломать.

– Прекрати, – скомандовала сама себе Лека, – у тебя есть шанс наконец-то построить нормальные отношения с нормальным человеком. Он же очень хороший, это сразу видно. Понятное дело, тебе бы больше подошел наркоман, или извращенец, или просто мудак, но попробуй хоть раз в жизни обратить внимание просто на хорошего человека.

– Расскажи о себе, – попросил Юра, наговорившись, и Лека вдруг испугалась. А что, собственно, она могла рассказать ему, этому хорошему парню?

Рассказать, как в двадцать лет уехала из Таганрога путешествовать? Как трахала все, что шевелится? Как предала единственного человека, который по-настоящему ее любил? Как отпустила этого человека и попрощалась с ним, хотя хорошо понимала, что только вместе они могут быть счастливы? Как стала алкоголичкой и наркоманкой? Как ездила по России со стриптиз-шоу, не запоминая ни имен, ни дней, ни событий? Как пыталась покончить с собой и лечилась от передоза? Как потеряла ту, кто смог увидеть ее – настоящую? Как на много лет заморозила все свои чувства, и жила словно робот, не позволяя себе ощутить ни радости, ни боли, ни счастья, ни страдания? Как вернулась в родной город зализывать раны, и как поняла, что никому там не нужна?

ЭТО она могла ему рассказать?

– Я тоже люблю цветы, – улыбнулась Лека в ответ на вопросительный Юрин взгляд, – а еще книги. В детстве я как-то мало читала, максимум – то, что требовалось из списка литературы на лето, а сейчас читаю очень много. В основном детям – они очень любят, когда я читаю вслух.

Если Юра и удивился такому ответу, то виду не подал, и всю оставшуюся дорогу до кинотеатра они вдвоем с удовольствием обсуждали литературу.

В какой-то момент Лека даже поймала себя на том, что ей по-настоящему приятно и интересно идти по зимней улице под руку с этим мужчиной, и разговаривать о фантастике, о любовной лирике, о философских трактатах.

– А что, если у меня правда получится? – Подумала она. – Что, если я смогу полюбить его? Без страсти, конечно, но просто такой дружеской, крепкой любовью? Мы поженимся, усыновим нескольких детей из нашего дома, и будем жить как все – спокойно и тихо, по выходным ездить на нашу дачу и сажать хризантемы. И дети будут расти, идти в школу, приводить домой своих любимых, а мы будем стареть рядом – и точно будем знать, что мы есть друг у друга…

– У тебя есть дети? – Спросила она Юру, когда они уже вошли в зал и заняли свои места.

– Нет, – улыбнулся он, – но обязательно будут.

Они обменялись взглядами, и Лека вдруг снова почувствовала себя легко и спокойно.

Начался фильм, но она почти не видела сюжета. Просто сидела, плечом чувствуя Юрино плечо, и погружалась глубже и глубже в свои мысли.

– Но будет ли это честно по отношению к нему? Я не смогу рассказать ему о своем прошлом. Любой нормальный человек, услышав о таком, бросит меня, и будет прав.

И вдруг она почувствовала осторожное прикосновение к своей руке. Юра брал ее за руку медленно и нежно, словно спрашивая разрешения. И она позволила. Расслабила ладонь, позволяя ему обхватить ее своими пальцами, и перестала думать.

Из кинотеатра выходили парами. Аллочка и Миша шли в обнимку, а Лека и Юра держались за руки.

– Девушки, может быть, зайдем в кафе и попьем кофе? – Предложил Миша.

– Нам детей нужно укладывать, – с искренним сожалением отказалась Лека, – давайте в другой день?

И они действительно сделали это в другой день. Каждый день до нового года они встречались вчетвером, шли или гулять, или пить кофе, или снова в кино. Чуть поодаль друг от друга, держась за руки, и улыбаясь.

Леке было хорошо. Она почти не говорила – только слушала – и в этом ее молчании было столько спокойствия и тепла, сколько не было никогда до этого.

Юра не делал попыток сближения – казалось, ему тоже достаточно этого тихого рукопожатия, и спокойных прогулок рядом.

Неотвратимо приближались праздники. Окончательно потерявшая голову Аллочка собиралась встречать новый год вдвоем с Мишей, а Юра – вполне ожидаемо – пригласил Леку встретить новый год с ним вдвоем.

И в этот момент она впервые испугалась. Одно дело гулять вчетвером, держаться за руки и говорить о литературе, и совсем другое – оказаться наедине с мужчиной у него дома, в романтической обстановке. Но отказаться – значило бы струсить, а трусом Лена Савина не была никогда.

– Хорошо, – сказала она, – только одно условие: никакого алкоголя.

Юра радостно согласился.

А вот дети в Лекиных группах далеко не так радостно услышали новость, что любимой воспитательницы не будет с ними в новогоднюю ночь.

– Но почему? – Чуть не расплакалась Маша. – Мы думали, ты будешь с нами!

– Я и буду с вами, почти до половины двенадцатого.

– Но это же совсем не то! Куда ты уходишь?

Лека колебалась недолго.

– Мужчина, с которым я встречаюсь, предложил мне встретить новый год с ним, и я согласилась.

– Он дороже тебе, чем мы?

– Нет, – Лека покачала головой, – вы дороже. Но если я откажусь, у меня не будет возможности продолжить с ним отношения. А мне это действительно важно.

На это детям возразить было нечего, и пообижавшись еще немного, они поняли, что для Леки это действительно важно.

Последние два дня перед праздниками были наполнены суетой больше чем остальные – Лека бегала по городу, выбирая подарки для детей, и занималась подготовкой праздничного концерта, а между делом еще успевала поговорить с Аллочкой, которая то и дело прибегала к ней советоваться о том, что приготовить на новогодний ужин, да что подарить Мише, да что ей следует надеть на праздник…

И вот наконец праздник наступил. Отгремел концерт, закончился торжественный ужин, Лека выложила под елку подарки, и, пожелав всем счастливого нового года, вышла из корпуса, где прямо у дверей ее уже ждал Юра.

– С наступающим, – сказал он, передавая ей замерзшую розу в целлофане.

– И тебя, – улыбнулась в ответ она, – пошли?

И они пошли. До Юриного дома было недалеко, всего минут десять, но все эти десять минут Леку аж трясло от волнения. Они практически не разговаривали – кроме первых двух фраз, обменялись еще от силы двумя.

А вот наконец и нужный дом. Подъезд, пахнущий всеми видами физиологических выделений сразу, исписанные надписями стены, каменная лестница наверх, на третий этаж.

Дверь совершенно обычная, и два замка, открытые Юрой один за другим.

Тесная прихожая, старенькие обои, куртка, висящая на крючке и многочисленная обувь, вповалку наваленная на полу.

– Проходи в комнату, – пригласил Юра, – там елка, и все остальное.

Лека разулась и прошла. Елка действительно была – маленькая, зеленая, наряженная старыми советскими игрушками. И стол был – накрытый на двоих, заставленный вазочками с салатами и большой, накрытой подушкой, кастрюлей.

– Сам готовил? – Спросила она, чувствуя, как усиливается дрожь.

– Нет, мама, – ответил Юра. Теперь, когда он разделся, Лека могла видеть, как он подготовился к празднику – на нем был надет серый костюм-двойка, а под костюмом виднелась белоснежная рубашка и галстук. Надо сказать, ему очень шел этот наряд, он делал его одновременно солиднее и почему-то моложавее.

Сама Лека чувствовала себя немного скованно в платье, но признавала про себя, что наряд выбрала удачно.

Они присели за стол. Юра включил телевизор, по которому уже шло поздравление президента. Алкоголя на столе, как и договаривались, не было, зато стояло две бутылки минеральной воды и одна – газированной.

– Что тебе налить? – Спросил Юра.

– Минеральной.

От вида как он разливает минералку в высокие бокалы, Лека чуть не расхохоталась, но заставила себя оставаться серьезной. Ощущение, что «что-то не так» усилилось, но и его она подавила.