Павел Мельников-Печерский - На горах (Книга 1, часть 1)

• Название: На горах (Книга 1, часть 1)
• Автор: Павел Мельников-Печерский
• Жанр: История

---

- Со всяким моим удовольствием,- отвечал Смолокуров.- Ты без нас уж не езди. Не поверишь, сколь я рад, видевшись с тобой да с Татьяной Андревной... Видишь ли, у меня Дарья Сергевна, покойника брата Мокея невеста - по хозяйству золото, а по эвтой части совсем никуда не годится... Смиренница, постница, богомольница, что твоя инокиня... Ни за что на свете не поедет она не токма в театр, а хоша б и под Главный дом... А без старшей из женского полу как девицу в люди везти?.. А с Татьяной-то Андревной оно и можно... Ты уж сделай милость, Зиновий Алексеич, с сей минуты от нас ни на пядь... По старой дружбе не откажи, пожалуйста.

- Радехонек, Марко Данилыч,- отвечал Доронин.- И девицам-то вместе поваднее будет.

- Главное, на людях-то было бы пристойно да обычливо,- поддакнул Марко Данилыч.- Вот и Петра Степаныча прихватим,- с улыбкой прибавил он.

Быстро с места вскочил Самоквасов и с сияющими глазами стал благодарить и Марка Данилыча и Зиновья Алексеича, что не забыли его.

Решили на другой же день в театр ехать. Петр Степаныч взялся и билеты достать.

- Вот и согрешим,- с довольством потирая руки и ходя по комнате, говорил Марко Данилыч.- Наше от нас не уйдет; а воротимся домой, как-нибудь от этих грехов отмолимся. Не то керженским старицам закажем молиться. Здесь же недалече... Там, брат, на этот счет ух какие мастерицы!.. Первый сорт!..

- По-моему, и грех-от не больно велик,- отозвался Зиновий Алексеич.- Опять же ярманка!

- Конечно,- согласился Марко Данилыч.- А потом выберем денек, да к ловцам рыбу ловить. Косных у меня вдоволь... Вверх по Оке махнем, не то на Волгу покатим... Уху на бережку сварганим, похлебаем на прохладе!.. Так али нет, Зиновий Алексеич? - прибавил он, хлопнув по плечу друга-приятеля.

- Идет,- весело ответил Зиновий Алексеич.- Песенников не прихватить ли?

- Можно и песенников,- согласился Смолокуров.- У Петра Степаныча ноги молодые да прыткие, а делов на ярманке нет никаких. Он нам и смастерит. Так али нет, Петр Степаныч?

Самоквасов с радостью согласился. Об одном только просил - не мешали бы ему и ни в чем не спорили. Согласились на то Смолокуров с Дорониным.

Вплоть до сумерек просидели гости у Марка Данилыча. Не удосужилось ему съездить к водяному. "Делать нечего, подумал, завтра пораньше поеду".

Только что вышли гости, показался в передней Василий Фадеев. Разрядился он в длиннополую сибирку тонкого синего сукна, с мелкими борами назади, на шею повязал красный шелковый платок с голубыми разводами, вздел зеленые замшевые перчатки, в одной руке пуховую шляпу держит, в другой "лепортицу". Ровно гусь, вытянул он из двери длинную шею свою, зорко, но робко поглядывая на хозяина, пока Марко Данилыч не сказал ему:

- Войди!

Фадеев вошел и стал глядеть по углам, отыскивая глазами икону. Увидев, наконец, под самым потолком крохотный, невзрачный образок и положив перед ним три низких поклона, еще пониже, с подобострастной ужимкой поклонился хозяину, затем, согнувши спину в три погибели, подал ему "лепортицу".

- Насчет рабочих давеча по утру приказали сготовить,- сказал он сладеньким и подленьким голосом.- Насчет, значит, ихних заборов.

Молча взял бумагу Марко Данилыч. Быстро просмотрел ее и, вскинув глазами на приказчика, строго спросил:

- Это что у тебя за отметки? Сбежал, сбежал, сбежал.

- Давеча, только что изволили съехать с баржей, они гурьбой-с!..- пожимая левым плечом и слегка откинув правую руку, ответил грозному хозяину Фадеев.Цела половина сбежалась. Шестьдесят человек.

- А пачпорты как же? - спросил Марко Данилыч.

- Слепые были-с,- не разгибая спины, но понизив голос, молвил Василий Фадеев.

- Все шестьдесят?

- Так точно-с,- ответил Фадеев. Заискивающим взором только что побитой собаки робко, умильно взглядывал он на хозяина.

- Гм! - под нос себе промычал Смолокуров и, потирая губу о губу, продолжал рассматривать "лепортицу" , чистенько переписанную, разлинованную, разграфленную - хоть самому губернатору подавай.

- Более четырехсот целковых экономии-с,- хихикнул Василий Фадеев.

- Жаловаться не стали бы,- думчиво молвил Марко Данилыч.

- Как же смеют они жалобиться?.. Помилуйте-с!..- возразил Василий Фадеев.Ни у кого никакого вида нет-с... Жалобиться им никак невозможно. В остроге сидеть аль по этапу домой отправляться тоже не охота. Помилуйте! - говорил Фадеев.

- А другие что? - спросил Марко Данилыч.

- Смирились-с. На всю вашу волю полагаются. Оченно просят вашу милость, простили б их супротивленье,- умиленным голосом и с покорным видом наклонясь, говорил Василий Фадеев.

- А тот сызранский-от? Из Елшанки, Сидор Аверьянов? - спросил Марко Данилыч.

- Сбежал-с,- тряхнув головой и погладив прилизанные виски, быстро ответил Фадеев и, ровно в чем провинился, уставился на хозяина широкими глазами.

- Без вида был?

- Как есть-с... Замолчал Смолокуров.

- Самый буянственный человек,- на все стороны оглядываясь, говорил Василий Фадеев.- От него вся беда вышла... Он, осмелюсь доложить вашей милости, Марко Данилыч, на все художества завсегда первым заводчиком был. Чуть что не по нем, тотчас всю артель взбудоражит. Вот и теперь - только что отплыли вы, еще в виду косная-то ваша была, Сидорка, не говоря ни слова, котомку на плечи да на берег. За ним все слепые валом так и повалили.

- Впрямь сызранский он? - спросил Марко Данилыч.

- Навряд-с...- тряхнув головой, ответил Фадеев.- По речам надо быть ему ярославцем... Из служивых, должно быть, солдатик горемычный... беглый... попросту сказать.

- То-то, солдатик. А ты будь пооглядчивей да поопасливей...- внушительно сказал приказчику Марко Данилыч.- Не ровен час - могут неприятности последовать. Больно-то много слепых не набирай.

- Вашей же милости сходнее, Марко Данилыч,- пожав плечами, с плутовской ужимкой, ответил Василий Фадеев.- Слепые-то супротив зрячих много дешевле. Опять же слепенького, когда понадобится, и укротить сподручнее; жалобиться не пойдет, значит, из него хоть веревку вей... Вот хоша бы сегодняшна ваторга (Ваторга - шум, буйство, драка.) - будь они с пачпортами-то, всей бы оравой сейчас к водяному, а не то и к самому губернатору. Судьбище пошло бы, вам неприятности от начальства, а теперича и жалобщиков нет, и без малого пятьсот целковых в экономии.

- Так-то оно так, а все-таки промеж дверей пальца не тычь,- сказал Марко Данилыч.- Нынче, брат, не прежнее время... Строгости!..

- Известно, по нонешним годам много строже пошло,- встряхнув волосами, молвил приказчик.- Однакож никто как господь... Бог милостив.

Марко Данилыч отвернулся от Фадеева, молча прошел к окну и стал разглядывать улицу. После короткого молчанья Фадеев, неслышно шаг за шагом ступая вперед и вытянув шею по-гусиному, спросил вполголоса Марка Данилыча:

- Насчет остальных какое будет от вашей милости приказание? Ни слова не ответил Марко Данилыч.

- Дрожмя дрожат-с, до конца сробели... Милости просят,- немножко помолчав, опять стал клянчить у хозяина Василий Фадеев.

- А те?.. Дядя-то с племянником, что в первых были?- спросил Смолокуров, продолжая глядеть в окошко.

- Не они были зачинщиками, Марко Данилыч,- проворно отвечал Фадеев.- Всему делу голова Сидорка. Он всю ваторгу затеял; он всех подбил, а Карпушка с племянником люди тихие, смирные... Им бы и в голову не могло прийти, чтоб супротив хозяина буйство поднять... Карпушка-то придурковат маленько; Сидорка ему и пригрозил: не полезешь, дескать, вперед, в воду тебя кину... Он сдуру-то и поверь, да по глупости своей и полез. Ежели б не Сидорка, Карп словечка не молвил бы, потому человек он не смелый... А Софронка, племянник-от его, и вовсе рта не разевал. Мальчишка еще глупый - куда ему?.. Просто разиня рот возле дяди стоял.

- Кто ж, опричь Сидорки, больше всех бунтовал? - спросил Марко Данилыч, все еще не повертываясь к приказчику.

- У меня они все переписаны,- быстро сказал Василий Фадеев и, вынув из кармана записочку, стал читать по ней:- Лукьян Носачев, Пахомка Заплавной, Федька Квасник, Калина Затиркин да Евлашка Кособрюхов... Только их теперь донять невозможно.

- Отчего? - повернувшись к Фадееву, спросил Смолокуров.

- Сбежали-с. Тоже из слепеньких были,- проворно перебирая пальцами, с плутовской ужимкой молвил приказчик.

Опять к окну повернулся Марко Данилыч, опять на улице начал прохожих считать.

- По правде сказать, как я уж вам и докладывал, одни слепые и озорничали,после короткого молчанья заискивающим голоском опять заговорил Фадеев.Останные, кажись бы, стояли смирнехонько... Потому нельзя им буйства заводить - пачпорты. Молчал Смолокуров.

- Опять же и то взять,- опять помолчав, продолжал свое нести Фадеев.Только что приказали вы идти каждому к своему месту, слепые с места не шелохнулись и пуще прежнего зачали буянить, а которы с видами, те, надеясь от вашего здоровья милости, по первому слову пошли по местам... Самым главнеющим озорникам, Сидорке во-первых, Лукьяну Носачеву, Пахомке Заплавному, они же после в шею наклали. "Из-за вас, говорят, из-за разбойников, нам всем отвечать..." Народ смирный-с.