Святослав Аладырев - Извек (Княжье похмелье)

• Название: Извек (Княжье похмелье)
• Автор: Святослав Аладырев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Мокша все дивился на странного скакуна. Поначалу, когда из-за кустов выехали двое на чудном рогатом коне, подумал, что оборотни. Однако, услыхав из уст незнакомцев имя Извека, успокоился и проводил новых друзей к ожидавшим в лагере дружинникам. Там, вместе со всеми, второй раз выслушал рассказ о приключениях Сотника. В конце истории, услышав про напутствие Извека, весело хлопнул Микишку по плечу. - Радуйся, паря! Попал куда надо! Я и есть Мокша, а вон тот, длинный как копье и есть Эрзя. А это - доблестные княжьи дружинники, которые по милости одного из нас торчат теперь здесь, вместо того, чтобы сидеть в какой-нибудь харчевенке и следить, чтобы кружки не стояли пустые. Когда хохот утих, Мокша хлопнул себя по лбу. - Да вы небось голодные! Алтын с Дарькой замотали головами, но великан уже взгромоздил себя на ноги, заглядывая в висящий над костром котел. Теперь уже никто не подтрунивал над его привычкой таскать в седельном мешке пузатую походную посудину. Поначалу, конечно, веселились над чудачеством балагура, который может забыть и накидку, и шлем, и кольчугу, но меч и котел - никогда. Тяжелые ножны оттягивали окованный пояс, а заветная железяка, на десять человек, постоянно раздувала мешок позади седла. Вода закипела. Мокша достал крупу, но Дарька тут же оказалась рядом: - Давайте я постряпаю. Ваше дело воевать. Мокша хмыкнул, расплылся в улыбке. С готовностью отдал мешок, кивнул на разделанные тушки двух зайцев. - Уважь, милая, а то не дай боги пересолю, придется все самому слопать. Скоро в котле весело булькали куски зайчатины, покрывая разваривающуюся крупу слоем жира. Между пузырей кувыркались мелко накрошенные коренья и душистые травы. Микишка довольно наблюдал, как Дарька хлопочет у котла с кашей. Вместе с дружинниками ловил носами дразнящий запах. Глотая слюнки, все терпеливо ждали когда еда поспеет, поглядывали на изнывающего Мокшу. Тот уже дважды примерялся выхватить из-за голенища любимую ложку, да снять пробу, но укоризненный взгляд Эрзи всякий раз усаживал на место. Наконец Дарька подула на мешалку, попробовала крупинку каши и, ко всеобщей радости, кивнула, что готово. Мокша, не доверяя никому столь сложное дело, тут же ухватился за жердь и не дыша переместил котел на траву. Едва приготовился наполнить плошки, когда донесся ослабленный расстоянием протяжный свист. Головы вскинулись, взгляды вперились в сторону холма. Со склона, атакующим соколом, летел дозорный. Дружинники, забыв о каше, бросились отвязывать лошадей. Через несколько мгновений, разгоряченный дружинник осадил жеребца, едва не порвав удилами конскую пасть. Прямо с седла заорал: - Степняки! Больше сотни, догоняют одного. Беглец правит туда! - он указал рукой на обрыв, подступающий почти вплотную к реке. - Только боюсь не доедет. На той стороне в лесу еще десятка два конных! Не успел он договорить, как кто-то взлетел на коня. Скрипнуло седло и всадник стрелой сорвался с места. В мгновение ока все, кроме внучки волхва и Мокши, оказались верхом. Балагур проводил Поповича укоризненным взором, поморщился, вдевая ногу в стремя. - Скоренек Попович на подъем, ох и скоренек. Сигает пуще блохи, ящер задери-прожуй-выплюнь. Уже со спины своего битюга, оглядел отряд, ухмыльнулся. - Поспешим, гои! А то, самое веселое, пропустим...

...Сотник правил вдоль берега, туда где вдалеке угадывался проход между рекой и крутым склоном холма. Там хоть и не Калинов Мост, но браниться с такой оравой все же способней чем в поле. На узком пятачке сразу не окружат, посему можно продать себя подороже, тем паче, что всадникам придется путаться среди мощного орешника. К близкому лесу сворачивать не стал. Издали заметил среди зелени подозрительные проблески: не иначе засада. Будто в подтверждение, лес выдохнул пару десятков конных, которые погнали коней наперерез. - Чтоб вам всем салом подавиться! - прошипел Сотник, направляя Ворона ближе к берегу. Выпрямившись в седле, прикидывал, успеет ли проскочить за холм. Выходило, что степнякам от леса ближе, однако Ворон пока шел резвей, да и по кустам, на степняцкой лошадке здорово не разгонишься. Внезапно, из-за далекого обрыва, навстречу выметнулся всадник. - О! Еще один вой-одиночка. - пробормотал Извек. - Неужель дурню не видать, какой хвост за мной увязался? Он бросил взгляд назад, выругался - такую ватагу и слепой за тридевять земель увидит. Но, смельчак явно не был слепым и стремительно приближался, ловко правя между орешинами. Сотник уже собрался махнуть рукой, чтобы тот поворачивал, когда узнал знакомую фигуру и разглядел оскаленное лицо Лешака. - Тебя только не хватало! - расхохотался Извек в отчаянии. - И так тесно, аж вожжей не прокинуть... Приготовившись уклониться от столкновения, подобрал повод и пригнулся к шее коня. Однако, Попович выдернул меч и молнией промчался мимо. Сотник растерянно оглянулся. Лешка, оттянув руку с клинком за спину, летел на степняков. Загораживая его, из орешника вырвался засадный отряд. - Приехали, тормози! - крикнул Извек Ворону и откинулся в седле. Разгоняя коня вслед за Поповичем, изо всех сил гаркнул: - Ишь, какой прыткий! На мою добычу глаз положил? Я их заманивал, а ты на готовенькое навострился... Лешка скрылся в гуще погони, а ближайшие степняки уже подлетали к Извеку. Ворон бесстрашно принял первого коня грудью и, опрокинув вместе со всадником, сделал несколько скачков в сторону. Возникла свалка. Волна кочевников раскололась и завертелась двумя беспорядочными потоками. Пробиваясь сквозь них, Сотник метнул взгляд поверх голов. Старался разглядеть Лешку, который завязал бешенную канитель в хвосте отряда, и сигал из стороны в сторону, ловко уворачиваясь от ударов. Оглянувшись, Извек не поверил своим глазам: из-за холма выметнулись около десятка ратников на мощных киевских конях. По кустам стегнул молодецкий свист. За ним донесся неистовый рев Мокши: - Да будет сеча славной, а смерть красной! - Яга! - пронеслось над полем боя и солнце засверкало во вскинутых клинках. Извек хохотнул. Сморгнув внезапные слезы, хрипло крикнул Ворону: - Держись, милый, осталась самая малость! Ворон будто не слышал его слов, метался среди степняцких коней, как кистень в крольчатнике. Сшибался грудь в грудь, опрокидывал на круп, рвал зубами, бил копытами. Когда же рядом с Вороном врубился разъяренный Шайтан, Сотник пожалел, что не успел свалиться раньше. Теперь сил едва хватало, чтобы держаться на черном урагане. В очередной раз проморгавшись от кровавых брызг, набрал в грудь воздуха и что есть духу заорал рассвирепевшему жеребцу: - Стоять, дурень! Сдохнешь! В берсерки захотелось!? Стоять сказано! Натягивая повод, едва не рвал коню губы, снова орал, пока тот не остановился на краю свалки, рыча и топорща круглые ноздри. Боясь, что он вновь бросится в безумную атаку, Сотник наклонился к крупным ушам и торопливо заговорил ласковым голосом: - Умница! Все, отдышись! Не хватало нам еще от усталости пасть! Пока уговаривал, не заметил бросившихся к ним всадников. Углядел опасность только когда Ворон неожиданно скакнул вперед. Один степняк пролетел мимо, конь другого тоже не успел притормозить и натолкнулся на черную громадину. Будто пес, ловящий муху, Ворон извернулся и цапнул конягу за морду. Держал визжащего сородича, пока Извек не раскроил череп седоку. В следующий миг уже развернулся в другую сторону и замер в готовности. - Вот и гоженько, - торопливо похвалил Сотник. - Теперь давай потихоньку, полегоньку, одного за другим. Ворон послушно загарцевал посреди сумятицы. Колол черепа попадающимся под копыта степнякам, вовремя поворачивался нужным боком, давая Извеку пустить в ход меч. Кочевники, мешая друг другу, бестолково толклись вокруг отдельных свалок. Численный перевес оказался бесполезен: каждый из русичей оттягивал на себя горстку всадников и начинал вертеться среди них, разя все, до чего дотянется. Кони с пустыми седлами тут же добавляли сумятицы, не давая зажать ратников в плотный круг. Степняки пробовали пустить в ход луки, но, в стремительной круговерти, стрелы не приносили пользы и язвили соплеменников. От визжащего Шайтана шарахались и свои, и чужие. Почуяв, что его сторонятся, козлорогий быстро смикетил что к чему. Выбирал кучу погуще, коротко разгонялся и врезался рогами вперед, калеча коней, уродуя всадников. Уцелевших мгновенно доставал Микишкин шестопер. Мокша, громко крякал, помахивая лопатой тяжелого клинка. Одного за другим, будто кружки со стола, смахивал кочевников с седел. Когда не дотягивался до седока, бил плашмя по конским лбам и стаптывал битюгом свалившихся всадников. Разошедшись не на шутку, едва не зашиб на замахе подвернувшегося под руку Поповича. Тот, как всегда, веником сновал по полю боя. Оказывался то тут, то там, успевал помочь завязшим в гуще врагов и тут же, рубя направо и налево, несся в другую сторону. Эрзя, как всегда, бился экономно. Пользуясь длинной рук, пренебрегал защитой и выдавал быстрые встречные удары. Краем глаза приглядывал за горячащимся Микулкой. Тот колошматился самозабвенно и, вгорячах, лез в самую сутолоку. Вот и теперь вокруг молодого витязя замкнулось кольцо мохнатых шапок. Эрзя смял крайних, но видел, что не успевает. Несколько клинков уже достали Микулку, но пока без особого вреда. Половина атакующих отвлеклось на Эрзю. Молодец начал было справляться, но среди прочих вырос огромный степняк, сжимающий в древообразной руке саженный клинок. Тяжелая сабля ударила по шлему и, едва Микулка пошатнулся, достала открытый бок. Когда Эрзя пробился к нему, парень уже уткнулся в конскую гриву. Несколько рук взметнулись добить, но удары долговязого дружинника опередили. Сбив нападавших с коней, Эрзя оказался перед потным громилой. Зазубренная оглобля сабли пошла вверх, но меч оказался проворней. Острие влетело в оскаленную пасть и, пробив небо выскочило обратно. Степняк уронил руку и, заливая себя кровью, мягко завалился на спину. Быстро оглядевшись, Эрзя поворотил коня к Микулке. Тот пытался выпрямиться, руки соскальзывали с шеи коня. - Жив! - выдохнул Эрзя. - Ага, - растерянно ответил тот. - А где мой меч? - Под копытами глянь, щит там же. Только погодь малость, отдышись. Сеча сместилась вдоль реки и, судя по всему, подходила к концу. Заметив, как Микулка скользнул с коня, Эрзя закружил вокруг, оттягивая атакующих на себя и, едва паренек снова оказался в седле, поспешил к раскрасневшемуся Мокше. Балагура обложили со всех сторон, но это не особо смущало круглолицего весельчака. Полуторный меч неутомимо описывал дугу за дугой, каждый раз губя то неосторожную лошадь, то зазевавшегося седока. Смертоносная мельница приостановилась на лишь миг, когда сзади донесся задорный крик друга: - Ну ка, коновал, подвинься, дай другим погреться! - Валяй! - откликнулся Мокша. - Для хорошего человека дерьма не жалко! Как там хлопец? - Цел! - Ну и гоже! Мелькнула фигура вездесущего Лешки. Поучаствовав несколькими ударами в общем деле, понял, что управляются и погнал взмокшего коня дальше. На скаку ловко увернулся от тела, сорвавшегося с Шайтановых рогов и восторженно хохотнул: - Вот бы мне такого! - Больше нету! - отозвался запыхавшийся Микишка. Сеча уже не кипела отдельными очагами, а бурлила сплошной беспорядочной толчеей. Внезапно один из степняков вырвался из свалки и, схватив лук, издал гортанный крик. Повинуясь приказу, полдюжины всадников двинулись к нему. Ревяк вовремя заметил грозящую опасность и погнал коня к стрелку. Тот уже наложил стрелу и, поджидая прикрытия соплеменников, высматривал цель. Заметив спешащего к нему дружинника, вскинул оружие. Ревяк не успел пригнуться. Свисающую у виска косичку больно дернуло. - А, пес! - воскликнул Ревяк и дернул повод. Конь послушно вильнул из стороны в сторону. Выгадав заминку, певец швырнул меч, будто простую дубину. Клинок сорвался с руки и огромной стрекозой устремился к цели. Удар опрокинул готовый выстрелить лук и стрела ушла в небесную синеву. Еще мгновение и железные объятия дружинника выдернули лучника из седла. Хватая ртом воздух, степняк попытался ухватиться за нож, но пара оглушительных зуботычин окончательно выбила из него дух. Ревяк тряхнул разбитой рукой, завертел головой в поисках меча. Близкий топот заставил броситься в сторону. Едва поднялся, как другая конская туша вновь сбила на землю. Спасаясь от копыт, извернулся ужом, откатился вбок, заметил в двух шагах холодный блеск своего клинка. Кувырнувшись через плечо, успел схватить рукоять, вскочил. Завертелся посреди подоспевших степняков. Изловчился рубануть одного по колену, под крики боли и досады, пару раз достал лошадиные морды. Потихоньку отступал к коню, пока не получил удар поперек спины. Дыхание перехватило. Меч выпал из руки. Над макушкой снова просвистела сабля, но подогнувшиеся колени сберегли голову от смертельного удара. Ревяк понял, что теперь не уцелеть. В глазах темнело, жухлая трава медленно двинулась навстречу...