Павел Мельников-Печерский - В лесах (Книга 2, часть 4)

• Название: В лесах (Книга 2, часть 4)
• Автор: Павел Мельников-Печерский
• Жанр: История

---

- Да знаем же мы эту сказку, все знаем,- в один голос опять закричали девицы.

И опять нахмурилась Никитишна, опять сказала с притворной досадой:

- Сказка от начала зачинается, до конца читается, в середке не перебивается. Слушайте, красны девицы, что дальше было!

- Да знаем мы, всю до конца ее знаем,- веселыми криками перебивали девицы Никитишну.- Ну, Иван-царевич женился, жена народила ему сыновей, сестры позавидовали,. щенятами их подменили, царевну в бочку посадили, бочку засмолили, по морю пустили...

- А коль знаете, так сами сказывайте, а я буду слушать,- молвила Никитишна.

- Да мы не умеем,- говорили ей.

Не умеете про царевен, про королевен, так про себя поведите речь,улыбаясь, сказала Никитишна.

- Как же так про себя? - спросила Фленушка.

- А вот как,- молвила Никитишна.- Вы девицы, хоть не родные сестрицы, зато все красавицы. И вас не три, а целых семь вкруг меня сидит - Груню в счет не кладу, отстала от стаи девичьей, стала мужней женой, своя у ней заботушка... Вот и сидите вы теперь, девицы, в высоком терему, у косящата окна, а под тем окном Иван-царевич на коне сидит... Так, что ли? Засмеялись девицы.

- Поглядеть в самом деле, не сидит ли у кельи Иван-царевич на сивке, на бурке, на вещей каурке...- сказала чернобровая Варя улангерская. Проходя мимо открытого окна, Фленушка заглянула в него... Как в темную ночь сверкнет на один миг молния, а потом все, и небо, и земля, погрузится в непроглядный мрак, так неуловимым пламенем вспыхнули глаза у Фленушки, когда она посмотрела в окно... Миг один - и, подсевши к столу, стала она холодна и степенна, и никто из девиц не заметил мимолетного ее оживленья. Дума, крепкая, мрачная дума легла на высоком челе, мерно и трепетно грудь поднималась. Молчала Фленушка.

- Сто лет во все окна глаза прогляди, никакого царевича здесь не увидишь,брюзгливо промолвила Марьюшка в ответ на слова Вари улангерской.

- Ну его к богу, Ивана-царевича,- добродушно улыбаясь, сказала девицам Дарья Никитишна.- Пусть его ездит под светлым месяцем, под белыми облаками, под частыми звездами. Сказывай, девицы, по ряду одна за другой, как бы каждая из вас с мужем жила, как бы стала ему угождать, как бы жизнь свою с ним повела?

- Что это вы, Дарья Никитишна! - усмехнувшись, молвила Варя, головщица улангерская.- Аль забыли, что мы Христовы невесты? В кельях живем, какие женихи к нам посватаются?

- К примеру, милая, молвится! - возразила Никитишна.- А и то сказать: здесь не одни девицы обительские; есть и такие, что, поди, зачастую про женихов с подушкой беседуют... Дунюшка, Параша, правду аль нет говорю? усмехнувшись, прибавила она.- Нуте-ка, девицы, зачинайте... Да смотри у меня, говорите правду, без хитростей. Котора что думает, без утайки, как на ладонке передо всеми думы свои выкладывай... А я, старуха, вас послушаю да после того каждой правду-матку скажу, котора из вас будет лучше всех. Начинай, Варюша,обратилась она к бойкой, веселой, голосистой чернобровке улангерской, малым чем уступавшей по красоте Дуне Смолокуровой, по демественному пению Марьюшке головщице.

Долго чинилась Варя, не сразу ответа добилась от нее Никитишна. Стыдно было ей первой говорить... Облокотясь на стол, склоня хорошенькую головку на руку и закрывая пол-лица пышным миткалевым рукавом, долго и много она отнекивалась. Наконец, общие просьбы девиц и неотступные убежденья Никитишны развязали Варе язык.

- Когда б судьба моя не такая была, когда б не в кельях, а в миру я жила, волею замуж я не пошла бы,- так, подняв голову, начала говорить чернобровая смуглянка, и яркий багрянец разлился по лицу ее.- Дивлюсь я девицам, что охотой замуж выходят! Что за неволя менять девичью волю на замужнюю долю? А если б по родительскому приказу была я замуж выдана, мужа бы я почитала, во всем бы воле его покорялась, всем бы ему угождала. Жирные щи он бы хлебал, кашу ел бы крутую, рассыпчатую, блины, пряженцы каждое утро пекла бы ему, все бы на нем я зашила, все бы ему зачинила, в доме добрый порядок во всем повела.

- Ладно, Варюшка, хорошо ты сказала, красавица,- молвила Дарья Никитишна.Хорошо... Добрая из тебя вышла б хозяйка, если б судьба велела тебе замужем быть. Твоя очередь, Дуня,- обратилась она к развеселой, болтливой Дуняше улангерской.

- Сама бы волей своей замуж я не пошла, как и Варя,- так зачала Дуняша, и глаза у ней загорелись, брызнув огнем искрометным.- А если б супротив воли выдали замуж меня, мужа бы я под свой салтык подвела. Ни ткать я, ни прясть не горазда, стряпать, варить не умею, горазда была бы я песенки петь. Была б у меня на муже рубашка изорванная, одежа была б у него незаплатанная, ел бы не пышно, ложился бы спать натощак. Зато веселехонько жизнь бы наша пошла: с ранней зари муж за гудок, я бы за песенки. То-то пошло бы житье развеселое!

Все засмеялись, даже стыдливая Дуня Смолокурова. Сама Аграфена Петровна улыбнулась на затейные речи Дуняшины.

- Король-девка! - вскликнула Дарья Никитишна.- Только знаешь ли, что скажу я тебе на это, Дунюшка? Живучи с такою женой, муж-от не вытерпел бы, не гудок, а плеть в руки взял бы - запела б песню другим голосом, как раз-другой обошел бы он тебя дубовым корешком.

- Встарь таки дела бывали, что жен мужья бивали, а теперь сплошь да рядом живет, что жена мужа бьет, особенно как пьяненький под руку попадет,подхватила Дуняша. Так и покатились все со смеху.

- Ах ты, шальная!.. Ах ты, озорная!..- сама смеясь, говорила Дарья Никитишна.- Ухарь-девка, неча сказать! Хорошо, Дуняша, что в Христовы невесты угодила: замуж пошла бы, и на печи была бы бита, и о печь бита, разве только печью не была бы бита... От такой жены мужу одно: либо шею в петлю, либо в омут головой.

- А туда ему и дорога! - махнув рукой, шаловливо засмеялась Дуняша. И пуще прежнего все захохотали. А Дуняша им:

- Так уж и быть, пусть бы его уж побился, только бы сам утопился.

- Безумная!.. Что говоришь-то?.. Экое слово ты молвила! - вскликнула Дарья Никитишна.

- А как же, по-твоему? - сказала Дуняша и бойким, задорным взором обвела всю беседу.- Нешто лучше, как муж жену бьет, а сам топиться нейдет?.. Громкий хохот покрыл затейную речь.

- Ну, понесла!.. Пошла городить!.. Будет с тебя, довольно!.. Других надо слушать, не ты одна в нашей беседе,- молвила Дарья Никитишна.- За тобой черед,- обратилась она к сидевшей рядом с Дуняшей маленькой, беленькой Домнушке.

Заревом вспыхнуло миловидное личико нежной Домнушки, зарделось оно, ровно маков цвет. Заискрились умные очи, и ровно застыли, смежились дотоле весело смеявшиеся уста. Молчала она.

- Говори же. Что беседу задерживать? - молвила ей Дарья Никитишна.- Все говорят, все должны говорить, не тебе же одной в молчанки играть.

Собралась с духом Домнушка. Стыдясь и потупя глаза, стала она говорить:

- Не была б я самовольная, жила бы покорливо, почитала бы мужа, как крест на главе, и все по хозяйству справляла б, как следует... А попался б на горе-несчастье непутный какой и заел бы век мой, зла ему не помыслила б, слова супротивного ему не молвила бы... А не стало бы силы терпеть, сама б на себя руки я наложила.

Смолкла, и все замолчали. Ни слова не молвила Дарья Никитишна, не сказала, каково показалось ей задушевное слово маленькой Домнушки.

- Марьюшка, тебе говорить,- обратилась она к головщице.

Ровно осенняя ночь, нахмурила Марьюшка брови и мрачно на беседу взглянула. С недовольным видом брюзгливую речь повела.

- Не нам бы, бессчастным, не нам, бесталанным, про брачное дело, про мирское житье разговоры водить. Мы, скитские белицы, все едино что отпетые, только в землю не закопанные мертвецы... Нет у меня ни роду, ни племени, не видала я родной матушки, про отца и не слыхивала... Бессчастная, безродная, подневольная!.. А была б я дочь отецкая, да жила б я в миру, у хороших родителей, не выдали б они меня замуж, разве сама бы охотой пошла. А вздумали б выдавать меня за постылого, нелюбимого - камень на шею да в воду бы кинулась. Кто полюбился, за того охотой пошла бы, а не стали б отдавать, убежала бы с ним, самокруткой свенчалась, поймали бы - петлю на шею. А любимого мужа всячески б стала беречь я и холить. И была бы ему я верна, не осрамила б его головы, не нанесла покора ни на род, ни на племя его... Да что пустое говорить!.. Дело нестаточное! Все промолчали. Сказала Никитишна Фленушке:

- Твой черед. Начала Фленушка:

- Мне про мужа гадать не приходится - сызмальства живу я в обители. С раннего детства спозналась я с жизнью келейною. Не знаю, что и сказать тебе, Дарья Никитишна.

- Что на разуме лежит, то по правде, без утайки и сказывай,- молвила Никитишна.

- То-то и есть, что с разумом собраться не могу... Вздору, пожалуй, наплету,- сказала ей Фленушка.

- Не у попа на исправе, не на дух пришла исповедоваться,- заметила Дарья Никитишна.- Не для ради дела, ради забавы беседу ведем. И вздору наплетешь, денег с тебя за то не возьмем. А ты сказывай, не отлынивай, остальных не задерживай, черед за тобой.

- Не таковская я, чтоб отлынивать,- с живостью, высоко подняв голову и гордо оглядев круг девичий, молвила Фленушка.- Ничего не потаю, все по правде выскажу, все по истине. Слушайте!