Юрий Никитин - Тангейзер

• Название: Тангейзер
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54571-1

Рыцарь-миннезингер, участник Шестого крестового похода, великий поэт, что дружил с императором, ссорился с папой римским, побеждал в бою, на турнирах и поэтических состязаниях, провел семь лет в подземном мире волшебницы Голды, откуда та выезжает со свитой демонов на Дикую Охоту, познал абсолютно все секреты чувственной любви, но преодолел чары и вышел иным человеком…

Исполинская и трагическая фигура Тангейзера волновала многих творцов. Вагнер создал оперу «Тангейзер», о нем писали Генрих Гейне, Тик, Эйхендорф, Гофман, Новалис, Франкль, Мангольд, Гейбель и многие-многие другие.

Возможно, все-таки не стоит забывать настоящих героев? Может быть, дадим вторую жизнь в книгах, играх, фильмах, сериалах?

---

Карл сдвинул плечами.

– Не берусь судить, – прогудел он густым голосом, – но наш император да, повел себя весьма достойно и отважно! Передал управление Сицилией жене, а сам рискнул отправиться в Германию, по дороге заверяя всех в дружбе. Из Рима сразу в Верону, а так как все проходы в Альпах перекрыты войсками императора Оттона, сумел в труднейших условиях перейти Швейцарские Альпы по таким трудным тропам, где точно даже горный козел свернул бы себе шею…

– Вот-вот, – сказал Константин. – У Баденского озера к нему присоединились шестьдесят рыцарей, но этого хватило, чтобы завоевать Германию!

Карл уточнил:

– Когда вошел в Базель, у него уже было не меньше пяти тысяч одних только рыцарей.

Тангейзер присел к огню и слушал, оба рыцаря знают неизмеримо больше, он может опередить их только в сочинении песен, но это не слишком заметное в походе достоинство.

– Еще год-полтора, – продолжал Константин, – которые ему понадобились для дипломатии, и вот уже вся Германия признала его своим королем!.. Ты догадываешься, что это значит?

Карл проворчал:

– Боюсь и верить слухам.

– Я тоже, – сказал Константин.

Вальтер помалкивал и молча жрал мясо, Тангейзер спросил, не выдержав:

– Вы о чем?

– По слухам, – пояснил Константин значительно, – еще когда император был в Палермо, к нему зачастили послы от сарацин.

– И что?

Константин ответил так же загадочно:

– Все может быть. В том числе и то, чего мы совсем не ждем.

– А чего мы не ждем? – поинтересовался Тангейзер.

Константин сказал с насмешкой в голосе:

– Мы все готовы сложить головы в красивой войне за правое дело. Но если император вступит в переговоры?

Тангейзер умолк, не зная, что сказать, а Карл прорычал, как большой медведь в берлоге:

– Я бы не исключал такую возможность. Император воевать умеет, но где можно чего-то добиться простыми переговорами, он предпочтет переговоры. И, самое главное, только он ведет войско, только он ведет переговоры, только он решает!

Константин добавил в тон:

– А все войско почти исключительно германцы, так что никаких «вы идите на штурм крепости, а мы посмотрим, и если у вас не получится, то пойдем мы и покажем, как это делают герои»!

Они вынимали поджарившееся мясо с обуглившимися краями, смаковали и запивали вином из фляг. Тангейзер тоже ел молча, думал об императоре. Его личность и раньше волновала и привлекала, он знал по рассказам о нем, что тот настолько любит искусство, что пожаловал своему трубадуру город Оранж, находившийся в королевстве Арелат.

Сперва это казалось ему вымыслом, затем он как-то проезжал в своих странствиях по королевству Арелат, и там в городе Мец ему рассказали, что Фридрих II подарил королевство Арля и Вьенна великому трубадуру Гильему I де Бо, принцу Оранжскому.

Еще он слыхал, что Фридрих любит гостить у своего двоюродного дяди ландграфа Германа I Тюрингского, тот в свое время написал два латинских гимна, покровительствовал миннезингерам и однажды организовал поэтическое состязание в Вартбурге, пообещав богатые награды победителям, и даже отчеканил для них именные кубки из золота.

Помогала ему супруга София, дочь Оттона I Виттельсбаха, герцога Баварии, и графини Агнессы ван Лоон.

Император, который настолько ценит искусство и покровительствует миннезингерам, казался ему очень привлекательным человеком, и он мучительно подыскивал повод, чтобы, как только тот явится в воинский лагерь, предстать перед ним и блеснуть своими талантами.

Глава 2

В лагере звонко пропели трубы, усталые рыцари начали подниматься, помогать оруженосцам седлать коней.

Тангейзер быстрее всех справился со своим, подошел помочь Константину и сказал тихонько:

– Ты не подскажешь, как мне суметь приблизиться к императору? Если он так покровительствует миннезингерам, то мне хотелось бы… ну, сам понимаешь…

Константин довольно хохотнул:

– Правда, хотелось бы?

– Еще как!

Константин сказал с насмешливой доброжелательностью:

– Сперва тебе придется расширить свой весьма узенький лобик, дружище.

Тангейзер придержал ему стремя, пока грузный рыцарь взбирался в седло, потом в озабоченности пощупал свой лоб, нахмурился, переспросил с подозрением:

– Что ты имеешь в виду?

– Да так, – ответил Константин, – пустячок. Как ты относишься… ну, к сарацинам?

– Всех перебить, – без малейшего колебания ответил Тангейзер.

– Почему?

– Враги, – ответил Тангейзер безапелляционно.

– Та-а-ак… а к иудеям?

– Тоже враги, – ответил Тангейзер уверенно.

– Почему?

– Ну… все же говорят так! Что тебе еще надо?

– Понятно. А… православные?..

Тангейзер поморщился.

– Ну, это все-таки христиане, хоть и никчемные. Потому я бы просто изгнал их из Европы вообще.

– Куда?

– Да туда, откуда взялись. В Византию, к примеру… Что смотришь? Не так что-то?

Константин оглянулся на рыцарей, что по зову трубы выстраиваются в колонну, сказал хладнокровно:

– Что-то?.. Да все не так. Норманны, захватив Сицилию, создали там особые условия. Еще дикий и свирепый прадед императора герцог Роджер, завоевав те земли, сделал их раем. И наш будущий император родился и жил в окружении великолепных византийских мозаик Палатинской капеллы, арабской роскоши замков Зиза и Куба, с детства видел величие Норманнского дворца и Успенского кафедрального собора.

Тангейзер вскочил на коня, развернул его и послал рядом с Константином, почти касаясь ногой его стремени.

– Ну… – пробормотал он, ошеломленный таким обилием имен и названий, – разве это так важно…

– Согласен, – сказал Константин, – но с детства он общался с мусульманами, иудеями, православными греками, католиками… причем – итальянцами, лангобардами, норманнами и германцами, а ты знаешь, какие мы все разные христиане, друг другу глотки готовы перегрызть, да и перегрызаем везде в Европе, но только не в Сицилийском королевстве!.. Там все живут дружно. А наш император, чтоб ты знал, кроме обязательной латыни, освоил в совершенстве греческий и арабский, древнееврейский, французский, сицилийский, нормандский, провансальский и средневерхнегерманский диалекты. Одиннадцать языков всего, как тебе?..

Тангейзер даже пошатнулся в седле.

– Что, правда?.. Ничего себе. Большинство из нас и своего как следует не знают. Господи, как я хочу предстать пред его очами!

Константин по большей части смотрит вперед, тяжелый и неподвижный, но на этот раз повернул голову и оглядел его насмешливо.

– Верю.

– Ты можешь как-то это устроить?

Константин кивнул:

– Постараюсь. Тебе же знаком Манфред фон Рихтгофен?

– Да, – сказал Тангейзер торопливо. – Мне кажется, он относится ко мне… хорошо. Разговаривает, как с равным.

– Он со всеми так разговаривает, – ответил Константин. – Он здесь прожил почти двадцать лет, это вошло в привычку.

– Господи, – сказал Тангейзер с суеверным ужасом, – он же тут осарацинится!

– Постарайся понравиться ему больше, – посоветовал Константин. – Это важно.

– А что с ним?

– Они с императором дружны, – объяснил Константин. – Манфред не просто давно поселился здесь, но и пророс связями всюду. У него есть дома во владениях тамплиеров и госпитальеров, а еще, как говорят, и в самом Иерусалиме.

– Ого, – сказал Тангейзер. – То-то он спешит освобождать Святой Город!

Константин покачал головой:

– Ничего подобного.

– Почему?

– Сарацины, – пояснил Константин невозмутимо, – пропускают в город и наших рыцарей, если у тех в Иерусалиме есть дома или другое имущество. В общем, тебя здесь ждет много такого, что откроешь рот и спросишь, в ту ли страну попал, в какую собирался!

Солнце склонилось к далеким горам, из-за дальности почти призрачным, а здесь вдоль дороги кипарисовый лес стал в его лучах зловеще-багровым, песок заблистал грозно, словно расплавленное золото.

Издали донесся частый стук копыт, словно по параллельной дороге их догоняет на полном скаку конница. Тангейзер насторожился, а все трое его друзей торопливо откинули полы плащей и опустили ладони на мечи, хотя, судя по стуку, в их сторону мчится не меньше чем тысяча сарацинских всадников.

Тангейзер с замиранием сердца даже уловил благодаря чуткому слуху музыканта, что не просто сарацины на легких стремительных конях, а тяжелая сарацинская конница, где все в великолепных кольчужных доспехах, вооружены до зубов и где каждый воин стоит десятерых.

Из-за пригорка выметнулись первые всадники на стройных конях с узкими головами и змеиными шеями, за ними несется вся масса, поднимая желтую пыль, донесся хриплый крик «Алла!», и все помчались сперва прямо, а потом взяли в сторону и пронеслись мимо, как грохочущие призраки.