Александр Навара - Злая война

• Название: Злая война
• Автор: Александр Навара
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073649-2, 978-5-271-36118-0

Наемники — самая загадочная и скрытная группировка Зоны, многие даже не верят в ее существование. Солдатам удачи не нужны свидетели, ведь предмет их бизнеса — кровь, и стоит она недешево. Там, где интересы сильных мира сего — запутанный клубок противоречий, где самый длинный путь к цели — прямая, где подчас единственное решение конфликта — удачный выстрел, идет война без правил, а значит, особый спрос на профессионалов.

Мартин — наемник, командир отряда «Серые гуси». После стычки с наемниками под руководством Волкодава, остатки «Гусей» покидают Зону навсегда.

Но судьба распорядилась иначе. «Серые гуси» возвращаются, чтобы выполнить важный заказ. Волкодав объявляет охоту, считая себя обойденным.

Теперь кто прав, кто виноват — разрешат Зона и оружие.

---

— Ну? — ответили чуть ли не хором.

— Для расчета жалованья месяц считался с первого числа до сражения. С каждого боевого столкновения или штурма города считался новый месяц. Во как. А что, мне нравится такая постановка вопроса. Но! Жалованье это так. Самое важное, что солдат мог после боя награбить. Правила были просты и понятны. Вся добыча шла в раздел. Исключение — пушки и порох. Это полностью к капитану уходило. А с другой стороны. Ну на фига наемнику-пехотинцу пушка? Пика, меч, аркебуза, это да. Так на них командиры и не покушались. Кстати, германцы первыми стали пытаться как-то регламентировать грабеж. Это я к вопросу о мародерах. К примеру, саксонский курфюрст, Иоганн Фридрих, по-моему, решил, что на дружественной территории солдаты имеют полное право угонять лошадей, но не имеют права трогать другой крупный скот. Могут забирать съестное. Но только если оно не заперто. Взламывать замки в шкафах и сундуках солдаты уже не могли. Это я к вопросу мародерства у ландскнехтов, вот.

— Слушай, а чего ты со швейцарцев-то начал?

— Ох да, отвлекся, понимаешь.

— Да ладно, по делу все.

— Так вот, швейцарцы считались учителями ландскнехтов. Ну, во-первых, Максимилиан именно по образцу швейцарских наемных подразделений начал создавать свои. Во-вторых, это основное вооружение — пика, и способ боевого построения — коробка. Кстати, когда формировались первые отряды ландскнехтов, коробка была очень передовым видом строя. Это потом уже, когда стали активно использовать огнестрел, коробка себя изжила — слишком цель удобная, особенно для картечи. А в тот момент от умения держать строй жизнь зависела. Ты представь себе ежа. Только очень большого. Тело — строй. Иглы — пики. Главное умение солдата — строй держать. С этим все строго было. Нарушил строй — считай, с поля боя побежал. Дезертировал, значит. Но первым швейцарцев назвал «учителями» легендарный командир наемников Йорг фон Фрундсберг. Некоторые его еще Георгом называют. Слышал о таком?

— Так, краем уха.

— «Краем уха», — передразнил Капрал. — О таких командирах любой наемник знать обязан.

— Ты себя вспомни. Я тебе когда первый раз про Фрундсберга сказал, ты что мне ответил? То-то. Представляешь, сидим мы, как сейчас, у костра. Только что заказ важный сделали. Тяжелый день был. Я и говорю этому умнику, типа Мартин наш очень на Фрундсберга похож. Знаешь, что он мне ответил? «А что, — говорит, — за кликуха такая странная. Ты где с ним встречался-то». Так что зря парня не позорь. Не так много людей Фрундсберга знают. Даже не все историки сразу сообразят, о ком речь.

— Ладно, ладно, — Капрал примирительно поднял руки. — Проехали. Не обижайся, брат.

— В общем, не только за тип строя и науку использовать практически четырехметровые пики Фрундсберг швейцарцев «учителями» называл. Получив во время швейцарской войны на границе четырнадцатого и пятнадцатого веков несколько довольно болезненных поражений, Фрундсберг, можно сказать, опытным путем выяснил все слабые стороны ландскнехтов. Но одна битва запомнилась ландскнехтам надолго. Уж больно было горьким то поражение.

— Это ты про Брегенцскую могилу?

— Про нее самую. Про битву на Боденском озере. Ох, несладко там ландскнехтам пришлось. Ох, не сладко. Против швейцарцев в битве участвовало десять тысяч бойцов. Погибли практически все.

— Ничего себе! А швейцарцев там много было?

— Да нет. Не так чтоб очень. В разы меньше германцев.

— А почему сцепились-то?

— Мутное это дело, брат. — Ангел пошуровал в сваленном у костра хворосте, достал веточку и, задрав локоть, почесал себе загривок. — Затеял свару Максимилиан, когда вступил в Швабский союз. Он как мальчиш-плохиш сразу начал подзуживать мирных рыцарей и губернаторов: «Дайте мне войско, пойду воевать». А те отнекивались, волынили, ибо не видели для себя особой в том нужды.

— Стоп! — сказал Дайс. — Все снова и по-честному. Швабский союз — это что такое?

— Союз между городами и князьями Швабии с целью поддержания земского мира в стране, — отчеканил Ангел.

— Земской мир, значит, внутренний мир, — пояснил Капрал. — Ребята заключили соглашение о том, типа, чтобы между собой не драться.

Дайс почесал затылок:

— А Швабия, это где? Про Швамбранию слышал чего-то, а про Швабию…

— Ну-у, парень, с Луны свалился? Швабия там… там, где… Хм… — замялся Ангел. — Короче, местечко такое, где живут швабы, то бишь немцы, которые говорят на швабском диалекте. Немножко во Франции, немножко в Швейцарии, ну и в Германии, конечно. Так вот, затеял создать Швабский союз император Фридрих Третий. Забавный был дядька, но дурной. Увлекался алхимией и астрологией, неплохое хобби для императора, верно? Интересно, как к этому папа относился? Короче, в конце пятнадцатого века, когда создавался Швабский союз, Фридриху было уже под восемьдесят, и войнами на своем веку он нахлебался по уши. А Максимилиану надо было отвоевывать то, что папочка просрал, поскольку наследство ему досталось то еще. Чехию отдал, Венгрию отдал, часть Австрии тоже потерял.

— С Венгрией совсем бездарно вышло, — не выдержал Капрал. — Фридрих вечно сидел в долгах, вот и продал корону святого Иштвана Матьяшу Хуньяди за 80 000 золотых форинтов. Тот, не будь дураком, едва взойдя на престол, развернул, как это говорится, крупномасштабные военные действия против императора. А его наследник король Матиуш Корвин отхряпал значительную часть Австрии, не подавился, и Веной закусил.

— Зашибись! — с чувством сказал Дайс. — Какая-то зачуханная Венгрия завоевала Вену? Ну дают ребята.

— Недолго музыка играла, Максимилиан их оттуда выбил. Однако что-то я далеко забрался от ландскнехтов. Короче, когда Фридрих ушел вроде как на пенсию, Максимилиан занял его место в Швабском союзе и выступил с претензией, чтобы ему дали войска. Князья ответили, что могут оказать помощь, но не по указу императора, а по его просьбе, ибо, согласно уставу общества, члены его равны, и император числился в союзе только как владетель замка в Швабии.

Получив поддержку, Максимилиан решил начать свою карьеру с укрепления позиций в регионе и объявил войну Швейцарии. В самом деле, швейцарцам Римская империя была как кость в горле: налоги плати, приказам императора подчиняйся, мужиков в армию отправляй. Кроме того, Франция казалась им более интересным союзником.

Но, видимо, аура старика Фридриха еще висела над империей, так что сперва у Максимилиана все шло наперекосяк. То князья не присылают обещанного, то наемники разбегаются. В конце концов с грехом пополам собрали двенадцать тысяч пехотинцев и поперли на швейцарцев.

— Там еще что было, — встрял Капрал. — Германские наемники считались как бы вторым сортом. Швейцарским наемникам больше платили, разрешали грабить первыми. Вначале это было оправданно, германцы только учились, а уж как научились… тут и зависть пошла, и открытая вражда, причем взаимно.

Ангел рассеянно кивнул, прикуривая сигарету. Костерок совсем притух. Капрал бросил туда полусырых чурок, которые тут же задымили.

— Вы тут про могилу чью-то говорили, — напомнил Дайс, щурясь от дыма.

— «Bregenzer Grab», Брегенцская могила, — произнес Капрал, устраиваясь на корточках. — Чудовищное поражение немецких ландскнехтов при местечке Хард на Боденском озере зимой 1499 года. Черный, позорный и страшный день, породивший настоящую ненависть между воинами кантонов и немецкими вояками.

— Несколько месяцев война бушевала вдоль всей северо-восточной границы Швейцарии. Закончилась летом после битвы при Дорнахе. Там они очередной раз ландскнехтам накостыляли, но уже не так болезненно. А вот битву при Харде можно считать и одной из ключевых, и самой кровавой.

— Тормози! — взмолился Дайс, окончательно запутавшись в названиях. — Сражение на каком-то озере, битва при Харде, Брегенцская могила. Это все об одном и том же или о разном?

— Об одном, об одном, — успокоил Ангел. — Битва там была жуткая. И еще много народу погибло при отступлении. Представляешь, как два каре с пиками сталкиваются. Вот уж точно, Бог миловал, мы в такую переделку точно не попадем — времена изменились. Представь себе: две линии пик пересекаются. Передние ряды, не в силах противостоять давлению задних, буквально бросаются на оружие противников. В такой ситуации первые шеренги обеих фаланг гибли сразу же при столкновении. Но их товарищи шли по трупам и продолжали битву. Когда отряды в течение некоторого времени переталкивали друг друга, порядки смешивались. Пики уже нельзя было использовать, и они летели на землю. В этот момент в дело вступали алебардисты. Задние ряды пропускали их вперед. Алебардисты рубили и кололи через головы первых рядов. Те тоже не просто так стояли и беседовали. В тесноте резались кинжалами и короткими мечами, швейцарцы — базелардами, ландскнехты — катцбальгерами. Этот момент столкновения — самый смертоносный. В давке бойцы убивали друг друга с ужасающей частотой. Их оружие практически не позволяло парировать чужие удары, а причиненные раны в большинстве случаев были смертельными. Каждый, кто пропускал удар или оскальзывался на теле павшего товарища, был обречен. Убежать из такой свалки тоже практически невозможно — убьют сразу. Не чужие, так свои. Так что пощады не давали и не ждали. Бились до тех пор, пока одна из сторон не дрогнет и не отступит. Потери при этом были страшные. Так вот. В битве при Харде ландскнехты выдержали три таких стычки. Только с третьего раза швейцарцам удалось сломать фаланги германцев. И тут пошла резня в буквальном смысле слова. Тех, кто не удрал сразу на корабли, вырезали до единого. Кто не успел удрать — столкнули в стылую воду. Я говорил, что битва была 22 февраля? Нет. Ну так представь, каково это в воде в феврале. Лед проломился почти сразу. Те, кто успел добраться до кораблей, тоже далеко не ушли. Кораблей мало оказалось. От перегрузки большая часть затонула. Спастись не удалось практически никому. Да и похоронить толком павших не удалось — тела надежно вмерзли в лед. После этой битвы горцы приобрели еще большую ценность на рынке наемников, а к немцам долго потом относились с пренебрежением.