Оса Ларссон - Солнечная буря

• Название: Солнечная буря
• Автор: Оса Ларссон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54020-4

Виктор Страндгорд считался в городе почти святым; перенеся клиническую смерть, он написал бестселлер «Билет на небо и обратно» о своих близких отношениях с Богом. И вот его изуродованный труп найден в церкви, что наводит полицию на мысль о ритуальном убийстве.

Ребекка Мартинссон, преуспевающий сотрудник знаменитой юридической фирмы, параллельно ведет свое расследование. Дела божественные и дела земные сплетаются в один тугой клубок, и Ребекка внезапно понимает, что те же самые люди, которые уничтожили Виктора, уже и ей самой выписали «билет на небо», но только в один конец.

---

Сиввинг закрыл за собой дверь.

«Как тут уснешь?» — подумала Ребекка.

Ее не покидало чувство, что Анна-Мария Мелла ей солгала или, по крайней мере, что-то от нее скрыла. И почему Санна так взъелась, когда услышала, что девочек будут допрашивать? По той же причине, что и она сама, — потому что ее доверие к фон Посту равно нулю? Или потому, что предполагалось участие детского психиатра? Почему кто-то написал Виктору открытку о том, что сделанное ими не было грехом в глазах Господних? Почему тот же человек угрожал Ребекке? Или же это была не угроза, а попытка ее предупредить? Она постаралась вспомнить, что именно было написано на бумажке.

«Боже мой, до сна ли уж тут», — подумала она, глядя в потолок.

И в следующую секунду заснула глубоким сном.

Она проснулась от внезапной мысли, открыла глаза и замерла неподвижно, чтобы не вспугнуть озарение.

Анна-Мария Мелла сказала нечто важное. «У нас есть только косвенные улики».

— А если есть улики, чего не хватает? — прошептала она, глядя в потолок.

Мотива. А какой мотив можно выявить, допросив дочерей Санны?

Пришедший ответ был словно монетка, брошенная в пруд, что блеснула в воде и улеглась на дно. Круги на поверхности разгладились, и картина прояснилась окончательно.

Виктор и девочки. Ребекка пыталась отогнать от себя эту мысль. Нет, это невозможно! И все же, как ни ужасно, возможно.

Она вспомнила, как приехала в Курраваару. Как Лова извозила себя и собаку мылом. Кажется, Санна еще сказала, что она всегда так себя ведет. Разве это не типичная реакция гипервозбуждения у ребенка, который…

Ребекка не нашла в себе сил додумать эту мысль до конца.

Вместо этого она подумала о Санне. Ее вечно легкомысленная одежда. Тяжелый характер отца.

«Как я могла это пропустить? — подумала она. — Семья. Семейная тайна. Этого не может быть. Должно быть, так и есть».

Но все же — не может быть, чтобы Санна сама убила Виктора. Она в жизни не справилась бы с этой задачей, даже если бы очень захотела.

Ребекка вспомнила, как когда-то Санна купила тостер, который оказался неисправным. «Она была не в состоянии пойти и вернуть его, — подумала Ребекка. — Не будь меня, которая взяла его и отнесла обратно в магазин, она так и сидела бы с ним».

Ребекка села в кровати, размышляя. Если Санна категорически не хочет, чтобы девочек допрашивали, то ее родители уже наверняка едут за ними. Вероятно, они успели побывать в доме бабушки и подергали дверь. И в любой момент могут снова вернуться.

Она снова вытащила мобильник и позвонила Анне-Марии Мелле. Та ответила по своему рабочему номеру — голос звучал устало.

— Я не могу ничего объяснить, — заявила Ребекка, — но если вы хотите побеседовать с детьми Санны, я привезу их завтра. После этого у вас, вероятно, возникнут серьезные трудности.

Анна-Мария не стала задавать лишних вопросов.

— Хорошо, — сказала она. — Я все устрою.

Они договорились о встрече на следующий день, и Ребекка пообещала доставить детей.

«Ну вот, одно дело сделано, — подумала она и поднялась с кровати. — Мне жаль, Санна, но я смогу прослушать сообщения в телефоне только завтра во второй половине дня. Поэтому мне пока неизвестно о твоем желании отдать девочек родителям».

Она должна где-то скрыться до завтрашнего утра. Здесь они с детьми оставаться не могут — ведь Санна заходила к Сиввингу.

Анна-Мария сидела на своем рабочем месте за компьютером и просматривала списки участников конференции, имена которых значились в полицейском реестре. Коридор за дверью ее кабинета был погружен в темноту. Рядом на столе лежала недоеденная пицца с тунцом в жирной коробке. Просто поразительно, как много участников Чудотворной конференции значилось в списках подозреваемых и осужденных за различные преступления, в основном связанные с наркотиками в сочетании с насилием.

«Наркоманы и разбойники, обратившиеся к Богу», — подумала Анна-Мария.

Она выписала фамилии и личные регистрационные номера нескольких человек, которых, по ее мнению, стоило проверить.

Когда она уже решила позвонить Роберту и попросить заехать за ней, ее взгляд упал на строку «осужден за убийство». Решением суда города Евле. Двенадцать лет назад. Приговорен к принудительному психиатрическому лечению. С тех пор больше никаких записей.

«Очень интересно, — подумала она. — Его отпустили домой на побывку, и он приехал сюда? Или уже выписался? Его я должна проверить в первую очередь».

Она позвонила домой. Трубку снял Маркус и не смог скрыть разочарования, когда услышал, что это всего-навсего мама.

— Передай папе, что я задержусь, — сказала она.

Ребекка спустилась в кухню. Сиввинг как раз сервировал стол к ужину: выставил те же стаканы, приборы с черными бакелитовыми ручками и повседневный сервиз с желтыми цветами, который она помнила с детства. Ребекка частенько сидела здесь, в кухне, беседуя с Майей-Лизой и Сиввингом.

— На ужин фрикадельки, — сказал он.

— Я просто на грани голодного обморока. Пахнет безумно вкусно.

— Две части оленины и одна часть свиного фарша.

— Где девочки?

Он кивнул в сторону большой комнаты.

— Послушай, — попросила Ребекка, — ты одолжишь мне свой скутер и прицеп? Я поеду с девочками в домик в Йиека-ярви прямо сегодня вечером.

Сиввинг поставил на стол чугунную латку, подложив под нее свернутое вчетверо кухонное полотенце с вышитыми инициалами Майи-Лизы.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

Ребекка кивнула.

— Ничего страшного, но мы не можем оставаться здесь. Если родители Санны приедут и будут спрашивать про нас — ты не знаешь, где мы.

— Хорошо. Вот комбинезоны для тебя и детей, а еду и сухие дрова я дам вам с собой. Мы с Беллой придем к вам завтра утром. Но на пустой желудок я вас не отпущу.

Ребекка зашла в большую комнату. Лова и Сара расстелили на складном столике газеты и в полной сосредоточенности расписывали камни. Посреди стола лежал уже готовый камень, служивший им образцом, — он был чуть больше кулака взрослого человека и представлял собой свернувшегося кота с большими изумрудно-зелеными глазами.

— Мои внуки летом очень этим увлекались, — сказал из кухни Сиввинг. — Я подумал, что Саре и Лове тоже понравится.

Белла, сидевшая в кухне, залаяла, будто учуяла чужих.

— Да прекрати же ты! — буркнул Сиввинг. — Не понимаю, что с ней, — сказал он Ребекке. — Полчаса назад она начала вот так же остервенело лаять. Наверное, учуяла лису или что-нибудь еще. Она не разбудила тебя?

Ребекка покачала головой.

— Смотри, Ребекка, я рисую Чаппи! — крикнула Лова.

— Угу, очень здорово, — рассеянно кивнула Ребекка. — Камни и краски вы возьмете с собой, потому что сегодня мы поедем на скутере и переночуем в избушке моей бабушки.

* * *

В четверть седьмого вечера Ребекка выехала со двора Сиввинга, направляясь к реке. На ней были меховая шапка и капюшон, однако она то и дело моргала, когда снег хлестал ей в лицо. Свет от фар скутера отражался от падающего снега, из-за чего она видела лишь на пару метров вперед. Сара и Лова лежали в санях, накрытые пледами и оленьими шкурами, вместе с багажом, так что торчали только их носы.

Она проехала напрямик через бабушкин двор и остановилась перед домом. На самом деле хорошо бы подняться и забрать пижамы детей, но не хватало еще, чтобы родители Санны приехали именно в этот момент. Нет уж, лучше не задерживаться. Если ей удастся спрятать девочек до завтрашнего дня, с ними побеседует детский психиатр, затем ими займется социальная служба или кто-нибудь еще. Но она, во всяком случае, будет знать, что сделала для них все возможное.

Она нажала на газ и поехала вниз к реке. Темнота укутала ее, как занавес. А ветер тут же замел следы от скутера.

В кухне бабушкиного дома стоит, словно тень, Курт Бекстрём. Он прислонился к стене у окна и смотрит вслед фарам скутера, которые удаляются в сторону реки. В правой руке у него нож. Указательный палец осторожно проводит по лезвию, чтобы почувствовать его остроту. В одном кармане комбинезона лежат три черных полиэтиленовых пакета, в другом — ключи от дома, которые он забрал из кармана пальто Ребекки. Долго простоял он в темноте, поджидая ее, но теперь позволяет себе ненадолго опустить веки. Приятное чувство. Глаза пересохли и горят. «Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет где приклонить голову».

* * *

Анна-Мария Мелла вела машину по Эстерледен в сторону Ломболо. Часы показывали четверть одиннадцатого вечера. Она превышала скорость. Свен-Эрик рефлекторно хватался за крышку бардачка, когда колеса машины проскальзывали на полосах только что наметенного, не утрамбованного снега. Его рука в грубой перчатке не находила за что зацепиться.