Эл Дженнингс - Сквозь тьму с О. Генри

• Название: Сквозь тьму с О. Генри
• Автор: Эл Дженнингс
• Издательство: Интернет-издание
• Жанр: Биографии и Мемуары

Это первый полный перевод Мемуаров знаменитого Эла Дженнингса — ковбоя, юриста, человека вне закона, бандита, налётчика, грабителя, а более всего известного тем, что дружил и сидел в одной тюрьме со знаменитым писателем О. Генри.

Как всегда, глубочайшая благодарность моим замечательным редакторам Linnea, olasalt, а также justserge — за создание обложки.

---

Глубоко запавшие глаза отца горели, он сверлил меня яростным взглядом.

— А это два, — сказал он. — И что ты теперь собираешься учинить? Совсем покончить с нами?

Меня словно плетью по лицу огрели. Я съёжился, как побитая собака.

Мы оба стояли безмолвно и только дыхание с трудом вырывалось из груди. Я видел, как дрожали у отца руки. Я не мог заставить себя взглянуть в его лицо, полное горестной укоризны.

Что он хотел этим сказать? Неужели думал, что я это так и оставлю, в то время как весь Вудворд ждал ответного удара?

Он отлично знал нравы, царящие в этом городке, затерянном в прерии. Расчёты здесь производились быстро и результатом их, как правило, была смерть. Население состояло в основном из бывших беглых преступников и старых, битых жизнью ковбоев, а они к Закону особого уважения не испытывали.

Заправлявшие здесь всем маршалы,[6] на словах оплот закона, сами были отъявленными мерзавцами. Большинство из них в прошлом промышляли либо шулерством, либо угоном чужого скота.

Изгои общества добывали себе средства к существованию при помощи шестизарядника, маршалы же — с помощью бутылки виски.

Я сам не раз наблюдал, как маршалы незаметно подкидывали бутылку в фургоны, пересекающие просторы прерий; потом накидывались на ни о чём не подозревающих переселенцев, переворачивали повозку сверху донизу, находили бутылку; свои жертвы они привязывали к деревьям, а грязный трюк повторяли до тех пор, пока не набиралось с десяток пленных. После этого несчастных гнали в Форт-Смит,[7] фабриковали фальшивые доказательства, вымогали деньги, а затем хладнокровно засаживали ни в чём не повинных людей на четыре-пять лет якобы за попытку провезти виски на Индейскую территорию. Каторжная тюрьма в Огайо, куда я в конце концов угодил, была полна жертв подобных из пальца высосанных дел.

Маршалы огребали по две тысячи долларов за «дело». Ковбои, по стечению обстоятельств иногда становившиеся людьми вне закона, были просто чистые ангелы по сравнению с этими подонками. Так что на справедливость этих «блюстителей порядка» рассчитывать не приходилось.

Я всё это знал. Прикончить того, кто подло выстрелил в спину — на Среднем Западе не убийство, а дело чести.

Но мне не чести хотелось. Я жаждал отмщения. Эд и я были вместе 12 лет, в моей душе он занял место Стентона и Цыпы. Но он значил для меня куда больше, чем те двое. Широкая натура, ясный ум, благороднейший человек из всех, когда-либо живших — и вот он лежит здесь, с головой, развороченной пулями убийц.

— Слушай, что я тебе скажу! — Голос отца пробился сквозь стену боли и заставил меня вздрогнуть. — Слушай меня. Довольно убийств. Хватит горя. Твой брат заплатил высокую цену мести. Джона, возможно, постигнет та же участь. Чем это кончится? Тем, что весь Вудворд захлебнётся в крови?

Он продолжал как в лихорадке:

— Ты не станешь мстить. Я здесь судья. Меня назначили на этот пост, когда образовывали этот округ. Я призван соблюдать закон. Если мой собственный сын не хочет поддержать меня, чего тогда ждать от других?

Он резко остановился. Его бледное, без кровинки, лицо сморщилось, как от боли.

— Эл, обещай мне, что ничего не станешь предпринимать до тех пор, пока не приедет Фрэнк.

И вот из Денвера приехал Фрэнк. Он принял сторону отца.

— Они обязаны предстать перед судом, — сказал Фрэнк. — Так хочет отец. Я не пойду на убийство.

Фрэнк всегда был таким — импульсивным, мягкосердечным, щедрым и нерешительным до той поры, пока не ввязывался во что-либо с головой. Но после этого он шёл вперёд непреклонно и безжалостно, как сам владыка преисподней. Что же до меня, то в моём сердце не было ничего, кроме смертельной ненависти ко всем этим убийцам. Я дал лишь одно обещание — что буду ждать до окончания суда. И если закон даст осечку, тогда я возьму его в собственные руки.

Но мы не могли больше оставаться в Вудворде. Даже наш старик этого не выдержал. Он забрал Джона и уехал в Текумзе, где его почти тотчас же назначили судьёй. Мы с Фрэнком пошли к шерифу, Тобу Олдену, и сказали ему, что будем ждать. Он был явно разочарован.

— Ничего, ребята, вы ещё зададите им жару, только позже, — сказал он. — Когда вы решите взять их за глотки, дом Тоба Олдена — ваш дом.

Глава VI

Почти каждое ранчо в прериях давало приют многочисленным изгоям. От ковбоя до разбойника с большой дороги только маленький шажок.

Мы с Фрэнком отправились на ранчо Спайк-Эс — убить время до суда.

Владельцем ранчо был Джон Харлисс. Змеиный ручей и река Арканзас орошали 100 000 акров его пастбищ. Идеальное укрытие для всяческих бродяг и прочих скрывающихся от закона преступных элементов. Харлисс был гостеприимен.

С одной стороны его хозяйства массивной стеной с огромными чёрными башнями высились горы Конкорда, круто обрывающиеся в ручей. На другом берегу ручья, в обширных владениях Харлисса, невысокие холмы перемежались спокойными долинами.

Стоило только перебраться на гористую сторону Змеиного ручья, как можно было больше не опасаться преследователей: склоны гор покрывали заросли кизила, пекановых деревьев, шиповника и тополей, такие густые, что образовывали что-то вроде джунглей. Ни одному маршалу во всём штате не хватило бы духу направить туда свою лошадь.

Вот как раз туда, через Змеиный ручей и выше, в Конкорду, я и совершил свой последний бег наперегонки с законом — много лет спустя.

Я устроился здесь ковбоем, Фрэнк же отправился на Прайор Крик, в двадцати милях отсюда.

Загон для клеймения находился на опушке леса, на ближнем берегу ручья. Харлисс не особенно интересовался, кто владелец клеймившихся там бычков. Загон был надёжно укрыт от посторонних взглядов.

Как-то утром мы клеймили очередную партию. К нам подскакали пятеро каких-то ребят, кивнули Харлиссу и принялись срезать куски мяса с туши, висящей на дереве. Один из них подошёл ко мне.

— Да ты, никак, не узнаёшь меня? Это ж ты вкалывал на ранчо Ленивого Зеда, у моего отца, ска’шь нет?

Он знал о выстрелах в Лас Крусес. Знал об убийстве моего брата. Знал, что револьвер я выхватываю быстро, а язык держу за зубами. Он рассказал мне об успешном нападении на поезд железнодорожной компании Санта-Фе.

— На ранчо много не заработаешь, — заключил он. — Думаю, скоро ты присоединишься к нам.

Он оказался самым настоящим пророком. Всего месяцем позже Джон Харлисс сидел на крылечке своего дома. Я стоял у двери. К нам подъехал сосед-фермер. Значит, что-то стряслось. Он всегда появлялся только тогда, когда были какие-нибудь новости. Никто в мире не любит сплетничать больше, чем эти мелкие фермеры, рассыпанные по великой равнине. Распространение новостей возвышает их в собственных глазах.

Джон Харлисс, белобрысый гигант, башней возвышался над вертлявым фермеришкой.

— Чё, ещё не слыхали, а? — Тут ему на глаза попался я, и он закончил заговорщицким шёпотом: — Парней, что убили Дженнингсова брата, оправдали.

Хьюстон и Лав на свободе!

Ну вот, то, чего я с таким опасением и надеждой ждал целых шесть месяцев, стало для меня настоящим потрясением. Холодная, яростная решимость обуяла меня. Понятно, что теперь я должен с трезвым расчётом совершить то, что должен был сделать в порыве безрассудства.

Не кровожадность, а жажда справедливой мести — вот что подстёгивало мою ярость на протяжении всей семидесятипятимильной скачки к отцовскому дому.

Топот копыт, прогрохотавших у его порога, разбудил отца. Завидев меня, он застыл, как изваяние.

— Ну что, ваша честь? — Я протянул ему руку. Он не принял её.

— Что ты наделал? — Я никогда не видел у него таких холодных, враждебных глаз. — Что это всё значит?

Он порылся в кармане и, вытащив из него листовку, протянул её мне.

В ней было написано: «За ограбление экспресса Санта-Фе разыскивается Эл Дженнингс». За мою голову была назначена награда.

Я непонимающе уставился в листовку. Конечно, работа Хьюстона и Лава! Им надо было убрать меня с дороги. Чтобы спасти свои вонючие шкуры, они прибегли к трусливому, подлому трюку.

— Да я здесь совсем ни при чём! — неистово закричал я. — Чёрт, какая жалость, что я… — Бешенство душило меня. — Чёрт меня подери, если я имею к этому какое-то отношение! Дьяволом клянусь, они за это поплатятся!

— Если ты здесь ни при чём, то сдайся властям и докажи, что ты чист! Это и будет достойный способ заставить их платить.

Как это часто бывало у моего отца, он перешёл от приказаний к просьбам, и лицо его приняло умоляющее выражение.

— Ты хочешь навлечь позор на наше имя?

— Да будь оно проклято, а вместе с ним все законы и всё, что с ними связано! Ненавижу!

— Если ты не явишься и не докажешь свою невиновность, я больше знать тебя не хочу.

— Я не могу доказать свою невиновность, — ответил я. — Ранчо Харлисса — приют для тех, кто вне закона. Не могу же я попросить у них засвидетельствовать моё алиби! А самого Харлисса там в это время не было. Если сдамся, то меня повяжут и всё.