Эжен Ионеско - Бред вдвоем

• Название: Бред вдвоем
• Автор: Эжен Ионеско
• Издательство: Искусство
• Жанр: Драматургия
• Год: 1991

В сборник включены произведения драматургов: Э. Ионеско (Лысая певица. Бред вдвоем. Жертва долга.), С. Беккета (Театр I. Театр II. Игра. Звук шагов. Приходят и уходят. Сцена без слов I. Сцена без слов II. Развязка.), Ж. Жене (Служанки.), Ф. Аррабаля (Пикник), Г. Пинтера (Пейзаж), С. Мрожека (Кароль. Стриптиз. Дом на границе). Эти пьесы, широко известные в мире, завладевшие театральными подмостками 50-80-х годов, впервые в таком объеме представлены на суд российского читателя.

Eugène Ionesco. Délire à deux. 1962.

Перевод с французского Е. Дюшен

Театр парадокса. Издательство «Искусство». Москва. 1991.

---

Наверху снова поднимается шум. С потолка сыплется. Он и Она прячутся под кровать. Шум на улице становится громче. Слышны пулеметные очереди и крики «Ура!». Мужчина и женщина сидят под кроватью лицом к публике.

Она. Когда я была маленькая, я была ребенком. Дети моего возраста тоже были маленькие. Маленькие мальчики, маленькие девочки. Мы были разного роста. Были самые маленькие, самые большие, блондины, брюнеты и ни блондины, ни брюнеты. Мы учились читать, писать, считать. Учили вычитание, деление, умножение, сложение. Потому что мы ходили в школу. Некоторые учились дома. Невдалеке было озеро. Там плавали рыбы, рыбы живут в воде. Не то что мы. Мы не можем жить в воде, даже пока мы дети; хотя должны бы. Почему бы нет?

Он. Если бы я изучал технику, я стал бы техником. Делал бы разные штуки. Сложные штуки. Очень сложные штуки, все сложнее и сложнее, это облегчило бы мне жизнь.

Она. Ночью мы спали.

С этого момента потолок начинает осыпаться. В конце пьесы не останется ни потолка, ни стен.

Вместо них взору зрителя предстанут лестницы, силуэты, возможно, знамена.

Он. Радуга, две радуги, три радуги, Я их считал. Иногда бывало и больше. Я задавал себе вопрос. Надо было отвечать на вопрос. Какой вопрос я себе задавал? Не помню. Но чтобы получить ответ, должен же я был задавать себе вопрос… Вопрос. Как можно получить ответ, если не задан вопрос? Итак, я задавал вопрос, несмотря ни на что, я не знал, что это за вопрос, но все же задавал его. Это было безобиднейшее занятие. Тот, кто знает вопрос, хитрец… Спросим себя, ответ зависит от вопроса или вопрос зависит от ответа. Это другой вопрос. Нет, тот же самый. Радуга, две радуги, три радуги, четыре…

Она. Жульничество все это!

Он прислушивается к шуму, наблюдая, как сверху сыплется штукатурка и как через всю комнату проносятся совершенно немыслимые метательные снаряды: осколки чашек, чубуки от трубок, головы кукол и т. д.

Он. Некоторые не хотят умирать сами. Они предпочитают, чтобы их убивали. Им не терпится. А может быть, им это нравится.

Она. Может, тогда им кажется, что это еще не настоящая смерть.

Он. Так, наверное, проще. Так веселее.

Она. Это и называется обществом.

Он. Они приканчивают друг друга.

Она. Сначала приканчивают одни, потом другие. Одновременно это никак не получится.

Он (снова погружаясь в воспоминания). Я стоял на пороге. Я смотрел.

Она. У нас там был лес, а в нем деревья.

Он. Какие деревья?

Она. Которые росли. Росли быстрее нас. С листьями. Осенью листья опадают.

Невидимые снаряды пробивают стену, оставляя большие дыры. С потолка сыплется на кровать.

Он. Ай!

Она. Что с тобой? Ты же не ранен!

Он. Ты тоже не ранена.

Она. Так что с тобой?

Он. Меня могло ранить.

Она. Очень на тебя похоже. Всегда ворчишь.

Он. Это ты всегда ворчишь.

Она. Не кивай на других, ты всегда боишься за свою шкуру. Вечно боишься, чтобы не сказать трусишь. Лучше приобрел бы профессию, было бы на что жить. Профессионал всем нужен. А во время войны он не подлежит призыву.

Сильный шум на лестнице.

Она. Возвращаются. Теперь уж это к нам.

Он. Видишь, я не зря беспокоюсь.

Она. Обычно зря.

Он. Но не в этот раз.

Она. Как всегда, хочешь доказать мне, что ты прав.

Снаряды больше не пролетают.

Он. Кончилось.

Она. Наверное, передышка.

Они вылезают из-под кровати. Рассматривают пол, усыпанный снарядами, проломы в стене, которые все время увеличиваются.

Может быть, здесь можно пройти? (Показывает на пролом в стене.) Куда она выходит?

Он. На лестницу.

Она. На какую лестницу?

Он. На лестницу, которая выходит во двор.

Она. На лестницу, которая выходит в какой двор?

Он. Выходит на лестницу, которая выходит во двор, который выходит на улицу.

Она. Который выходит на какую улицу?

Он. Который выходит на улицу, где идет бой.

Она. Итак, мы в тупике.

Он. Значит, лучше никуда не ходить. Не надевай шляпу. Шляпу надевать не стоит.

Она. Ты всегда находишь неудачный выход. Почему ты собираешься выйти там, где выхода нет?

Он. Я собирался выйти, если выйти возможно.

Она. Тогда не надо рассматривать возможность выхода.

Он. Я не утверждал, что рассматриваю возможность выхода. Я утверждал, что рассматривал бы ее только в том случае, если возможность была бы возможна.

Она. Мне не нужны уроки логики. В логике я посильнее тебя. Всю жизнь тебе это доказываю.

Он. Ты слабее.

Она. Я сильнее.

Он. Слабее.

Она. Сильнее, гораздо сильнее.

Он. Замолчи.

Она. Ты мне рот не заткнешь.

Он. Лучше замолчи и послушай.

Крики на лестницах и на улице.

Она. Что они делают?

Он. Они поднимаются… поднимаются, их много.

Она. Они посадят нас в тюрьму. Они меня убьют.

Он. Мы ничего не сделали.

Она. Мы ничего не сделали.

Он. Потому и посадят.

Она. Мы не вмешивались в их дела.

Он. Вот потому и посадят, я же говорю.

Она. А если бы мы вмешались, они бы нас убили.

Он. Тогда мы были бы уже мертвы.

Она. Это утешает.

Он. Все же мы пережили бомбежку. Бомбежка кончилась.

Она. Они поднимаются.

Он. Поднимаются.

Она. Они поют.

Сквозь проломы в стене видны силуэты поднимающихся людей, слышно пение.

Он. Бой закончился.

Она. Это пение победителей.

Он. Они победили.

Она. Кого победили?

Он. Не знаю. Но они выиграли битву.

Она. Кто выиграл?

Он. Тот, кто не проиграл.

Она. А тот, кто проиграл?

Он. Тот не выиграл.

Она. Остроумно. Я и сама об этом догадывалась.

Он. Все-таки в логике ты кое-что смыслишь. Не много, но кое-что.

Она. А что делают те, кто не выиграл?

Он. Либо погибли, либо рыдают.

Она. Почему рыдают?

Он. Их мучают угрызения совести. Они были не правы. Они это признают.

Она. Почему не правы?

Он. Не правы, потому что проиграли.

Она. А те, что выиграли?

Он. Они правы.

Она. А если никто не выиграл и не проиграл?

Он. Наступает непрочный мир.

Она. И что тогда?

Он. Приходят серые дни. И все ходят красные от гнева.

Она. Во всяком случае, опасность миновала. По крайней мере пока.

Он. Тебе больше нечего бояться.

Она. Это тебе нечего бояться. Тебя била дрожь.

Он. Не так, как тебя.

Она. Я не так испугалась, как ты.

Матрас падает. В окно видны знамена. Иллюминация. Вспышки ракет.

Черт возьми! Все сначала. И именно когда матрас упал. Прячься под кровать.

Он. Да нет же. Это просто праздник. Они празднуют победу. Они шествуют по улицам. И, наверное, получают от этого удовольствие. Может быть.

Она. Они не заставят нас к ним присоединиться? Оставят нас в покое? В мирное время они никого не оставляют в покое.

Он. Все-таки так спокойнее. Лучше. Несмотря ни на что.

Она. Нет, не хорошо. Плохо.

Он. Плохо — это еще не самое худшее.

Она (презрительно). Опять твоя философия. Ты неисправим. Жизнь не сделала тебя мудрее. Ты просто стал больше философствовать. Ты, кажется, собирался выйти на улицу? Иди, пожалуйста.

Он. Не при любом развитии событий. Если я там сейчас появлюсь, они станут мне докучать, так что пусть они сперва разойдутся по домам, а я уж здесь поскучаю. А ты иди, если хочешь, я тебе не мешаю.

Она. Ясно, что тебе надо.

Он. Что мне нужно?

Она. Вышвырнуть меня на улицу.

Он. Это ты хочешь вышвырнуть меня на улицу.

Она (разглядывая искореженные стены). Ты меня уже выставил. Мы на улице.