Вильгельм Шульц - Последняя торпеда Рейха. Подводные асы не сдаются!

• Название: Последняя торпеда Рейха. Подводные асы не сдаются!
• Автор: Вильгельм Шульц
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9955-0379-8

Новый роман от автора бестселлеров «„Подводный волк“ Гитлера» и «Последняя подлодка фюрера»! Завершение кровавой одиссеи лучшего Der Seebär (дословно: «морского медведя», хотя русские сказали бы: «морского волка») Третьего Рейха.

Пусть его U-boot давно числится Zosse (потопленной) — подводные асы Кригсмарине не сдаются даже «после смерти». Пусть WunderWaffe создано слишком поздно — немецкий атом, еще более «грязный», чем американский, грозит радиоактивным заражением всему миру. Но самое опасное оружие погибшего Рейха — даже не атомная бомба, а сверхсекретные архивы CC, за которыми охотятся все спецслужбы мира — и ЦРУ, и «МОССАД», и МИ-6, и лучшие агенты Берии. Их война не закончена даже после того, как выпущена последняя торпеда!

---

— Мы давно не виделись, герр, командор, — заметил русский. Он сильно постарел. Как будто время для него тянулось совсем с другой скоростью, чем для Диего. После свержения Берии прошло 10 лет. Это были тяжелые годы для сторонников русского Оттокара. Над Россией опустилась ночь. Британия хорошо усвоила принцип «Разделяй и властвуй», теперь она «разделила» свою бывшую колонию и колонию будущую, как в свое время было сделало с Россией и Германией. Начался новый виток войны на истощение. И вновь это была война не тех и не с теми. Но Третий Рим по-прежнему оставался Римом, и быть Цезарем здесь по-прежнему было опасно. Уже точили кинжал новые Бруты, и тень нового Оттокара вновь маячила за ними. С одним из таких и встречался Диего.

А ведь где-то на краю земли, в благодатных горах Баррилоче, где в зеркальных водах Науэль Уапи[23] отражается яркая зелень, настолько яркая, что больно смотреть, где в дебрях пасутся олени и ничто не может нарушить их покой, кроме местных пум, разумеется, ни о какой войне большинство жителей не имеют ни малейшего представления. И только немногие, кого поломала эта далекая и кажущаяся отсюда почти нереальной мясорубка, кто живет этой войной, как наркоман дозой, готовы в любой момент обнажить спрятанный меч.

— Я кое-что нашел по вашему человеку, дон… — Он сделал паузу. — Диего. Знаете, я даже не представляю, как назвать его: «счастливчик» или «неудачник». Ваш зенитчик жив!

— Надо же! Это хорошая новость!

— Жив и находится сейчас в Восточном Берлине. Это проблема, но не большая. Я в состоянии его переправить в Западный по моему каналу. Так что довольно скоро вы можете увидеть своего сослуживца. Единственно, что могу добавить в качестве ложки дегтя, — ранение не прошло для него даром. Все-таки такое повреждение спинного мозга… Вам придется повозиться.

— Благодарю, Леонид! Вы оказываете мне большую услугу. А что по второму… пункту?

— По второму пункту — хуже. Вы же понимаете, ну как я могу искать человека, о котором я знаю только, что ее звали Марта, что она брюнетка и была медсестрой в Шербурге. Архивы по Шербургу действительно выдают несколько Март, но девичьи фамилии — это, конечно, почти ничего. Была такая неразбериха в 45-м. Ясно, что они все поменялись. Во всяком случае, в Восточной Германии никого из них нет — точно. Я действовал через «Штази». Очень аккуратно, — добавил русский резидент, перехватив взгляд собеседника.

Диего вздохнул.

— У нас на войне-то не было столько потерь, сколько их сейчас…

— Вы правы. Война никак не хочет заканчиваться. Иной раз кажется, ну вот-вот… все! И на тебе, вторая смена!

Они выпили по стакану водки, не чокаясь, как принято у русских, в память о жене Диего и брате Леонида.

— Земля пухом!

— Что дальше? — спросил Диего.

— Ничего. Я уже подумываю, а не стать ли мне невозвращенцем. Примете меня к себе на остров? И как там мой бывший патрон?

— С ним все хорошо. — Диего улыбнулся, давая понять, что старому другу он всегда рад. — У него двое детишек, сын и дочка. Просторный дом…

— Надо было тогда МакАртуру не останавливаться… Уже тогда бы рухнуло все. Не знаю, сколько СССР продержится на космической игле. Хрущев надул пузырь советской военной угрозы своей клоунадой. Англичане с каждым днем контролируют его все больше и больше, но дни его сочтены. Могу вас заверить. Хуже другое — КГБ деморализовано. Всем этим долбаным сотрудникам лишь бы за границу свалить да водку там трескать. КГБ превратился в разведку папуасов! Что им разведывать-то! Да и само название только послушайте KGB — Key GB (Great Britain)! Юмор-то какой!

— Английский…

— Да… Есть слабая надежда на Брежнева, но вокруг него это те еще губошлепы. Устинов куплен британцами с потрохами, Суслов — дегенерат…

— А народ?

— А что народ? Народ никогда не пойдет против победителей. А Хрущев сейчас победитель! И еще какой! Народ любит победителей. Ну вы можете представить себе немцев, восставших против Гитлера во время Берлинской олимпиады? Или во время аншлюса? Гагарин — это та же Берлинская олимпиада. А пропаганда хорошо поддерживает это состояние эйфории… Доходит до того, что само КГБ и выдумывает оппозицию, чтобы с ней бороться. Мерзость. И это чекисты!

— Леонид, вам не страшно жить в стране, курс которой каждые 10 лет меняется на противоположный?

— А вам не страшно жить совсем без страны?

— По крайней мере, это стабильность какая-то. Мы, немцы, очень трудолюбивы и последовательны. Мы обязательно выкарабкаемся, если правила игры не будут меняться.

— Даже если все ваши фигуры ходят как пешки, а фигуры противника как ферзь?

— Плохие правила — лучше, чем никакие. Я понимаю, что вы, русские, так не считаете. Но к чему это приводит у вас? Полная смена всех правил каждые 10 лет? И кто за это платит? Такие, как ваш брат…

Ресторан предоставлял выпивку и закуски без ограничений к заказанному меню, так что беседа еще длилась долго. Подвешенный под потолок телевизионный приемник демонстрировал площадь, запруженную народом. Издалека это напоминало кусок гниющего мяса, по которому ползают черви. И над всем этим возвышались Бранденбургские ворота. Человек в светло-сером костюме выкрикивал в толпу, оживленно жестикулируя:

«Есть такие, которые говорят, что коммунизм — идея будущего. Пусть они приедут в Берлин. И есть такие, которые говорят, что и в Европе, и в любом другом месте мы можем сотрудничать с коммунистами. Пусть они приедут в Берлин. И есть даже такие, которые заявляют, что да, коммунизм является системой зла, но это не мешает нам сотрудничать с коммунистами в сфере экономики. Пусть они приедут в Берлин!»

— Мудило… — пробурчал изрядно подвыпивший дон Диего.

— Да он сам коммунист почище Хрущева, — согласился русский резидент.

* * *

Утро следующего дня дон Диего посвятил исключительно решению вопросов бизнеса. Самолет на Цюрих — только завтра, а сегодня есть шанс отдохнуть. Он заслужил. И эта вчерашняя стюардесса, видимо, считает так же. Вообще, конечно же, это пошло, трахать стюардесс на рабочем месте, но другого варианта, похоже, не было, а то началась бы опять тягомотина Comedie Francaise, бла-бла-бла… А эта сучка — чувствуется, сучка что надо. До покойной супруги ей, конечно, далеко… Да и кто еще мог так работать ртом? Разве что Марта? Но 43-й год уже не вернешь, да и Марта скорее всего погибла в том аду, который потом накрыл Шербург. Жаль ее. Ей бы рожать и рожать, и с ее здоровьем она бы точно не родила наркомана.

1745. Он ждет Полин, если он не ошибается. Кажется, Полин — что там пробурчала вчерашняя стюардесса, когда они прощались? — в парке Отей неподалеку от оранжереи. Над головой на столбе — репродуктор, из которого доносится:

Tameiki no deru you па / anata no kuchizuke ni / amai koi wo yume mina otomegokoro yo…[24]

Он оглядывается вокруг и видит бурлящий летними красками парижский парк. Жизнь бьет ключом, жизнь заявляет о своих правах, в походке этой незнакомой, проходящей мимо девушки, в легком платьице, раздуваемом порывом налетевшего ветра, в том, как подрагивают ее икры, когда она ступает на неудобный высокий каблук, но стремится двигаться быстро. Она кидает беглый взгляд на Диего, Диего улыбается в ответ. Все, как он видел тогда, под ледяным панцирем моря Уэддла в 47-м.

— Добрый день! — слышит он звонкий голосок у себя над ухом. Это Полин. Она в облегающем коротком платье с открытыми руками. Типичная парижанка — зубы как у скаковой лошади, огромные пухлые губы, которые, несмотря на их размер, все-таки до конца не прикрывают зубов, большие глаза с накладными ресницами, короткая стрижка с начесом модными завитками на висках, ну а про задницу твою мне не нужно рассказывать…

— Что сегодня дают в Comedie Francaise? — ухмыльнулся Ройтер. Теперь-то уже все равно.

Начальнику Главного управления разведки Министерства государственной безопасности ГДР

Маркусу Вольфу

Восточный Берлин 04.07.63.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Настоящим сообщаю Вам, что объект «Мустанг» ведется нами с момента появления в Европе. Его плотно опекает агент Lolo, практически начиная с его посадки в самолет. Установлено, что «Мустанг» имел неотслеженный нашими людьми контакт с «Борисом» в Париже и направляется в Цюрих. Официальная версия — бизнес. Однако есть все основания полагать, что главной его целью будет попытка заполучить деньги со счета Демански. Как он это собирается сделать, Lolo пока выяснить не удалось (но выяснит обязательно). <…>

Поскольку «Мустанг» вплотную занялся поиском своих близких и друзей, целесообразно провести определенную поисковую работу по картотекам медучреждений, особенно тех, в которых проходили курс реабилитации моряки-подводники (Брест, Шербург, частично Гамбург, Берлин). <…>

«Мы никогда не примем Аденауэра как представителя Германии. Если снять с него штаны и посмотреть на его задницу, то можно убедиться, что Германия разделена. А если взглянуть на него спереди, то можно убедиться в том, что Германия никогда не поднимется».