Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – князь

• Название: Ричард Длинные Руки – князь
• Автор: Гай Юлий Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55380-8

Сэр Ричард, паладин Господа и сюзерен все разрастающихся земель, мечется по королевствам, пытаясь удержать расползающиеся регионы, и понимает, что так жить нельзя.

Вариант по спасению только один, весьма жесткий… Но кроме основного, появляется и совсем неожиданный. Со стороны эльфов.

---

По дорогам, вздымая пыль, маршируют в сторону юга, пока не в ногу, конечно, крепкие рослые парни, набранные из разных племен. Я как воочию увидел их возвращение, крепких и обросших тугими мышцами, прокаленных походной жизнью, умеющих обращаться с оружием.

Четверть из них вернутся конными, в Гандерсгейме резвых скакунов хватит. Лучших из лучших коней отберем у местных, а кто посмеет пикнуть — таких на кол, горе побежденным!.. Не я на вас напал, отважные вы мои кочевники, так что в праведном гневе возмездия могу весьма круто умиротворить вас, выбить воинственный дух.

А из кого выбить трудно, выбьем вместе с жизнью…

Я перетерпел долгий и довольно тягостный путь, любой становится тягостным, как только теряется новизна, и снова начал думать о способах ускорения. Подземный Вихрь бы, но пока найдешь достаточно глубокие шахты или расщелины, проще доскакать или долететь…

Наконец мимо пошли города и села Варт Генца, я перевел дыхание, наконец знакомые стены. Зайчик и здесь пронесся таким аллюром, в то же время ухитрившись никого не сбить с ног, что нас рассмотрели только перед королевским дворцом.

Стражники бросились принимать коня, Бобик проигнорировал их и весело понесся к ступенькам, пугая встречный народ.

Я передал повод арбогастра в протянутые руки и хозяйски двинулся во дворец, а впереди уже помчались слуги. Я слышал испуганно-восторженный вопль, что вернулся Ричард Завоеватель, вот идет там сзади, свиреп и грозен…

Это я-то свиреп и грозен, мелькнуло у меня. Знали бы, какой я на самом деле зайчик трепетный, но жизнь такая кусабельная, что надо вот делать вид, что страшнее меня нет на свете бандита и разбойника, сразу начну вешать, если что не по мне, сразу уважение и трепет возрастают…

В коридоре, что ведет к королевскому кабинету, слуги уже выстроились вдоль стен, даже не дышат, стражники в блестящих доспехах и с копьями в руках застыли у двери.

— Здравствуйте, ребята, — сказал я.

Они так растерялись от того, что наследник Фальстронга их заметил, что даже не проревели извечное «Рады стараться!», а я толкнул дверь и вошел в кабинет, где ничто не изменилось, словно в мое отсутствие никто и не заходил.

Вошел с кипой бумаг в руках и остановился в смиренной позе ожидания сэр Клифтон, все в том же оранжевом с черным, лицо суровое и непроницаемое, на груди все так же сдержанно и с достоинством поблескивает золотая эмблема короля.

Из-за его светлых глаз и неторопливости мне он всегда казался некой сонной рыбой, что не делает ни единого лишнего движения, однако все просчитывает, и когда говорит или двигается, то всегда к месту.

— Сэр Клифтон, — обратился к нему я.

— Ваше высочество, — ответил он с поклоном.

— Сэр Клифтон Джонс, — произнес я со вкусом, — хорошо звучит! Доверенный слуга Его Величества, его личный секретарь… и вообще патриот, это я о том эпизоде, когда вы при попытке переворота спасали королевские бумаги и печати…

— Ваше высочество?

— Это я к тому, — пояснил я, — что, будучи патриотом, вы способны и на самостоятельные действия по спасению, упрочению, продвижению и благоденствию. То есть в мое отсутствие вы не откладываете срочные дела до моего возращения, а что-то да решаете… Верно?

Он поклонился, развел руками:

— Только неотложные, ваше высочество. И что в моей компетенции. В вашу я вторгаться не осмелился.

— Прекрасно, — сказал я. — Тогда давайте сразу те, что требуют моего высокого и зело мудрого внимания.

— Спасибо, ваше высочество, — ответил он ровным голосом. — Вот, прошу вас.

Я охнул и опасливо покосился на бумаги.

— Что, так много?

— Было в десять раз больше, — ответил он невозмутимо, — остальное разобрал сам и… принял меры.

— Господи, — сказал я с ужасом, — вы, наверное, и к бабам не ходите?

— Ваше высочество, — сообщил он суховато, — я женат. У меня четверо прекрасных детей.

Я покачал головой:

— Счастливец… Но только не сорвитесь, а то у таких, благополучных, если что-то соскакивает, вообще идут вразнос. Потому что не прививали иммунитет малыми дозами… Та-а-ак, это что за перечень?

— Земли лордов, — сообщил он, — которые поддержали мятеж Эразма. В этой стопке те, что были убиты, в этой — живы, но виновны, а это вот отдельно с делами тех, кто был с принцем Марсалом, перешедшим на сторону Гиллеберда.

Я указал на стол, где он разложил бумаги по стопкам, отодвинув их на разные края, чтобы я не перепутал.

— Хорошо, — сказал я, — буду знакомиться. Решение приму позже. Завтра-послезавтра, а то и через недельку. В таких делах спешить рискованно, можно невинного обидеть. Что-то еще?

Он ответил ровно:

— Да много всякого, но вы пока знакомьтесь с этими делами, это самое важное.

— Хорошо, — сказал я. — Итак, все за работу! Я тоже.

Он отступил к двери и еще раз поклонился:

— Ваше высочество.

— Когда мое высочество зовет, — сказал я, — можно помнить и о своих столь важных для каждого интересах, но когда зовет Господь, ему нельзя повиноваться наполовину. Мы призваны Господом, чтобы нести Его волю!

— Аминь, — ответил он поспешно и растворился.

Глава 8

Я работал до обеда, устал, начал подумывать насчет того, что перекусить бы, да и Бобик вылез из-под стола и, глядя на меня с укором, требовательно гавкнул.

В кабинет вошел Клифтон, взглянул вопросительно:

— Звали, ваше высочество?

— Что, — спросил я, — похоже?.. Нет, но пора сделать перерыв на обед.

Он сказал торопливо:

— Может быть, успеете принять сэра Варвика?

— Это кто еще?

— Варвик Эрлихсгаузен, — пояснил он, — князь Стоунбернский, властелин Реверенда и Амберконта!.. Примчался, как только узнал о вашем прибытии.

Я скривился, но кивнул:

— Зовите, но пока изволю принимать этого заносчивого магната, вы напишите указ об освобождении его сына…

— Людвига фон Эрлихсгаузена, герцога Ньюширского?

— Памятью хвастаетесь? — буркнул я. — Да. И о прощении моей милостью.

— Вашим высочеством, — уточнил он.

— Знаю, — огрызнулся я, — это я напоминаю, что я сама милость к падшим! А так да, я — мое милостивое и вообще замечательное высочество.

Он исчез, а через пару мгновений в кабинет вошел Варвик Эрлихсгаузен, князь.

В прошлый раз это был уверенный такой господин, на меня смотрел, как на лакея, сейчас тоже держится уверенно, это в крови, но на меня смотрит почтительно.

Лицо все такое же пергаментное, изрезано глубокими ущельями морщин, темные мешки под глазами, крючковатый нос, в глазах, помимо спокойствия высокорожденного лорда, я увидел и глубоко запрятанный вопрос.

Он поклонился и застыл с опушенной головой. Я выждал некоторое время, давая понять еще раз, что хозяин положения по-прежнему я, для меня никакие лорды — не лорды в период военного времени, ну, почти военного, наконец произнес с холодком в голосе:

— Лорд Варвик?

Он разогнулся и произнес почтительно, тоже все понял, не однажды грамотный:

— Выше высочество…

— Лорд Варвик, — спросил я, — что привело вас ко мне, своему сюзерену?

Он слегка дернулся при таком напоминании, но ответил смиренно:

— Ваше высочество, война окончена… И, как я слышал, даже мятежный Зигмунд Лихтенштейн прекратил сопротивление…

— А, — сказал я довольно, — вы совершенно правы! Тяжелая и кровопролитная война закончена, теперь будем пожинать плоды мира. Кстати, хорошее занятие… Ну, вы знаете, я думаю.

В кабинет без стука вошел сэр Клифтон, в руках бумаги, положил передо мной.

Я посмотрел с подозрением на стопу.

— Почему так много?

Он ответил невозмутимо:

— Да заодно уж подпишите еще несколько…

— Ничего себе, несколько!

— Несколько десятков, — уточнил он.

Я сказал раздраженно:

— Хорошо, но только печать прикладывайте вы!

— Кольцо на вашем пальце…

Я с грохотом вытащил из ящика стола шкатулку, открыл и сунул ему в руки большую королевскую с удобной ручкой и полустертым штампом.

— Можете этим.

Сэр Варвик стоит как столб, не смея прерывать государственную полемику насчет моментов работы, я быстро подписывал, а сэр Клифтон разогревал сургуч, капал им на бумаги и прикладывал печать.

Я закончил с последней, когда он со вздохом капал разогретым сургучом только на третью. Первой я подписал о помиловании Людвига фон Эрлихсгаузена, герцога Ньюширского, теперь там остывает сургуч, я взял ее и внимательно прочел:

— Сэр Клифтон, что это вы мне подсунули?.. Указ о помиловании Людвига фон Эрлихсгаузена?.. Гм, я намеревался этого мятежника завтра казнить… Ну да ладно, не будем бумагу переводить, что написано моим пером — не вырубить ничьим топором. Да и бумага пока еще дорого обходится…