Джеймс Риз - Досье Дракулы

• Название: Досье Дракулы
• Автор: Джеймс Риз
• Издательство: Эксмо, ИД Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39616-0

В руки лондонских издателей попадает дневник писателя Брэма Стокера, рассказывающий о его жизни еще до выхода знаменитого романа «Дракула». В этом дневнике, дополненном письмами и другими материалами, отражена история странных и даже сверхъестественных отношений Стокера с таинственным американским доктором Тамблти.

Лето 1888 года. Лондон потрясен серией жестоких убийств, совершенных маньяком по прозвищу Джек Потрошитель. По воле случая главным подозреваемым становится Брэм Стокер, которого обнаружили неподалеку от места, где нашли первую жертву (кстати, убитую ножом, принадлежащим Стокеру). Чтобы снять с себя подозрения, Стокер вынужден лично заняться расследованием, для чего заручается поддержкой своих именитых друзей, входящих в тайное общество — «Орден Золотой Зари». Он присутствует на обряде посвящения, в котором участвует также доктор Тамблти, и во время этого действа происходит нечто чудовищное…

---

«Сто-кер, Сто-кер».

— Кейн! — окликнул я своего приятеля, который стоял, прижимая одной рукой ко рту платок, а другой схватившись за сердце, словно боясь его лишиться. — Кейн, ты это слышишь?

— Что?

— Да слушай же, — буркнул я, когда имя, мое имя прозвучало снова. Ближе? Громче?

— Ох, Кейн, ну неужели ты ничего не слышишь?

Он поклялся, что нет, а я не решался растолковать ему, что слышу сам, чтобы Кейн не запаниковал. Но я не собирался ждать и выяснять, значит ли это, что Тамблти вернулся в Альберт-Мэншнз.

— Идем, — сказал я. — Немедленно.

Кейн, хотя и горел желанием убраться отсюда, покинуть свою квартиру раз и навсегда, все же спросил меня:

— Почему немедленно? Что ты слышал? И что ты сказал насчет запаха?

Однако я пресек эти расспросы, решительно заявив:

— Ступай, скажи хозяйке, что вернешься через несколько дней, и пусть она не заходит в твою квартиру, решительно дай ей это понять. Но попроси, если кто-то к тебе наведается, пусть она немедленно направит посыльного на Сент-Леонардс-террас.

— Могу я спросить у нее, кто здесь побывал?

— Кейн, мы знаем, кто здесь побывал, слишком хорошо знаем. И у меня есть основание полагать, что твоя домовладелица его не видела.

«…что я могу становиться невидимым и непонятым…»

— Но она обязана следить за всеми ключами, Брэм. Должен же был Тамблти каким-то образом заполучить ключ, иначе как же он?..

— То, что он здесь бывает, — непреложный факт. Я думаю, те немногие ответы, которые мы можем получить у домовладелицы, не стоят риска пробудить в ней любопытство и подозрительность. Помни, Кейн, мы должны обезопасить это место. В конце концов, оно твое.

И, чтобы он лучше понял сказанное, я добавил:

— Это личная квартира Томаса Генри Холла Кейна.

И мне подумалось, что слово «скандал» не может описать возможных последствий полностью. Тут больше подошло бы слово «катастрофа».

— Более того, — добавил я, — создается впечатление, что Тамблти не нуждается в ключах, чтобы проникать туда, куда ему надо.

Когда Кейн поднял брови, мне пришлось пояснить:

— Доказательств у меня нет, по крайней мере сейчас, однако достаточно сказать, что в свое время он, не имея ключа, каким-то образом пробирался в «Лицеум». Это он может делать и сейчас.

Данное обстоятельство меня отнюдь не воодушевляло: ведь теперь, когда мы обнаружили и спугнули его в Альберт-Мэншнз, закрытый на лето «Лицеум» представлялся самым подходящим для него логовом. Никто не станет искать его там сейчас, и о его возвращении в Лондон заставит Кейна запереться в замке и, таким образом, предоставить свою холостяцкую квартиру в его распоряжение. Но как он узнал о квартире, естественным или сверхъестественным путем? И если последнее?..

Я гадал об этом, когда услышал его снова:

«Сто-кер, Сто-кер».

— Что это, Брэм?

— Пойдем, — сказал я. — Давай запрем дверь и уберемся.

Что мы и сделали. Я взял с собой черный саквояж Тамблти с его мясницкими орудиями. Я понятия не имел, что буду с ними делать, но, зная, что с ними делает он, считал своим долгом забрать у него ножи и тем самым по возможности затруднить его кровавую работу.

Мы ехали в кебе и уже находились на полпути к дому, когда я вдруг понял, что Кейн ко мне обращается. Я был настолько поглощен тем, что слышал или, наоборот, с огромным облегчением не слышал свое, повторяемое нараспев имя, что отвлекся от всего прочего.

Пришлось извиниться.

— Я просто говорил, что должен немедленно оставить квартиру и поселиться где-нибудь в другом месте…

— Ничего подобного ты не сделаешь, — отрезал я.

— Прошу прощения, Брэм, но если я…

— Думаю, эти комнаты еще некоторое время должны оставаться за тобой.

Я выразительно посмотрел на Кейна, проверяя, понял ли он смысл сказанного.

— Да, полагаю, квартира еще не готова к сдаче, — кивнул он.

— Вот именно!

— И полагаю, мы должны избегать ненужного риска, пока со всеми этими инфернальными делами не будет покончено. Я имею в виду — никаких резких движений… Но как поступить с квартирой, Брэм?

Мы не можем ни вызвать полицию, ни оставить все как есть. И я не вернусь, не могу туда вернуться.

— Нет, нет, — заявил я. — Не мы, конечно, кто-нибудь другой должен привести помещение в порядок, прежде чем кто-либо кроме нас увидит его в нынешнем состоянии. Иначе на тебя падет подозрение.

— Да, да, ты совершенно прав. Кто нам нужен, так это толковая уборщица, такая, чтоб на все руки…

— Да никакая прислуга не возьмется за такое, будь она сто раз «на все руки». Кто нам нужен, так это женщина осмотрительная, но находящаяся в затруднительном положении.

— Ну и где ее такую взять? Где, Брэм? Надо поскорее начинать уборку. Ты и так страху нагоняешь, говоря, будто меня могут счесть причастным к…

— Не бойся. Я знаю одну такую женщину.

Так оно и было. Точнее, так оно и есть.

— Скажи, Кейн, у тебя есть с собой наличные деньги?

— Есть. И если дело в деньгах, то можешь их не считать.

— Замечательно, — сказал я. — Завтра мы наймем эту женщину.

Завтра, естественно, превратилось во вчера, четверг 19 июля, и я дополняю эту запись рассказом о том, как мы на деньги Кейна обеспечили себе услуги миссис Лидии Квиббел, в недавнем прошлом смотрительницы за смотрительницами кошек театра «Лицеум». Однако все по порядку.

Из Альберт-Мэншнз мы вернулись на Сент-Леонардс-террас. Я был рад тому, что Флоренс с Ноэлем отбыли на несколько недель к Торнли в Дублин. Там они будут в безопасности.

Что касается Кейна, то ни одного человека, знающего его, ничто не убедило бы в том, будто с ним сейчас все в порядке. Дело обстояло как раз наоборот, и я боялся, чтобы он не довел себя до смерти своими страхами. Необходимость как-то успокоить Кейна была очевидна, ибо он то и дело вставлял в наш ночной разговор вопросы типа: «А что, если кто-то зашел в квартиру в мое отсутствие и увидел?..» — и прочувствованные комментарии вроде: «Брэм, ну и дураки же мы! Нам нужно было поискать письма!»

На это я успокаивающе возразил:

— Тебе не кажется сомнительным, что Тамблти оставил письма в квартире человека, который больше всего хотел бы их уничтожить? И позволь мне, Кейн, напомнить тебе еще кое-что: Тамблти никоим образом не давал нам понять, что собирается тебя шантажировать.

Что хотя и было правдой, но уверенности в этом ни у одного из нас не было.

— И поскольку его… работа в этой квартире уже сделана, риск твоего разоблачения минимален.

Я не стал говорить о том, что в последнее время риск увеличился, ибо ничто не способно возбудить подозрения домовладелицы так, как просьба держаться подальше от закрытых дверей квартиры. И прежде чем Кейн успел прийти к такому же выводу, я предложил:

— Бренди?

— О да, пожалуйста, — отозвался Кейн.

И мы долго сидели с ним за бутылкой, сначала потягивая бренди, потом перейдя на виски, а я знакомил его с мифом об Осирисе, рассказывая о Сете все, что частично вычитал сам, а частично недавно узнал от Сперанцы. И все это время Тамблти вполне мог…

Увы, до меня вовремя не дошло, что после того, как мы растревожили его логово, Тамблти будет искать возможность в отместку ответить тем же. И уж конечно, мне не стоило забывать про те кровавые визитные карточки, что были им оставлены. Но я про них забыл, несомненно, потому, что хотел это забыть. Более того, я открыл окно гостиной, поэтому Тамблти, находясь под ним, в кустах, мог услышать все, что я выкладывал Кейну о Сете. А в том, что он действительно побывал там до рассвета, мы вскоре убедились.

Поскольку я сам в последнее время прибегал к опиумной настойке, у меня имелся достаточный запас этого снадобья, чтобы позднее, вечером, предложить Кейну. Идея ему понравилась, после чего мы, каждый с графинчиком, поднялись в свои спальни.[173]

Как ни удивительно, мне удалось немного поспать. Еще удивительнее, что, когда я проснулся, первая мысль была не о мистере Пенфолде, а об открытом окне гостиной: Флоренс сняла бы с меня голову за то, что я оставил все убранство помещения на милость царящим снаружи пыли и грязи лондонской ночи, лондонского рассвета. Проснулся я на заре, чтобы вовремя обнаружить трупики животных, если они есть, прежде чем их заметят соседи, приходящие ранним утром развозчики угля или шныряющие по Сент-Леонардс-террас мальчишки-рассыльные из мясных лавок. И лишь потом до меня дошло, что я оставил окно открытым не только для грязи. Я оставил его открытым для демона.

Сбежав по лестнице вниз в одной ночной рубашке, я захлопнул открытое окно, тщательно проверил все подоконники и, не обнаружив никаких трупов, надеясь, что этот четверг обойдется без крови, отправился на кухню, чтобы сделать хотя бы минимум того, чем обычно занимается прислуга. (На заметку. Сообщить Мэри и Аде, что они могут оставаться в отпуске сколько захотят, с сохранением жалованья. Последний пункт обговорить с Кейном.)