Денис Юрин - Призраки подземелий

• Название: Призраки подземелий
• Автор: Денис Юрин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55524-6

Отправившись в подземный мир, чтобы спасти плененных вампирами друзей, моррон Дарк Аламез неожиданно встречает давно погибшего приятеля, гнома Румбиро Альто. Много лет назад Альто вместе с другими боевыми соратниками Дарка ценой собственной жизни спас человечество. Верховное божество гномов, Великий Горн, воскресило своих сынов ради высокой цели: им предстоит сделать все, чтобы в руки шеварийских вампиров не попали тайные знания подземного народа. И теперь уже Дарк Аламез должен помочь гномам в этом нелегком деле…

---

Не столько желая досадить демонстрировавшей ему затылок обидчице, и уж вовсе не для того, чтобы проверить, насколько он соблазнительно смотрелся в неглиже, Дарк скинул с себя мокрое, зловонное и липкое после купания по гнилостным водам рва платье, но не спешил облачаться в приготовленную для него одежду. Утренний холодок жадно накинулся на разгоряченное, изрядно промокшее тело. С одной стороны, это было очень опасно, ведь морроны хоть и не люди, но, к сожалению, не избавлены от многих болячек, в том числе и простудных. Подхватить воспаление легких или застудить спину в самом начале похода было бы очень некстати. Однако, с другой стороны, холодный ветер приятно обдувал истосковавшееся по свежести, очень давно немытое тело Аламеза. Чтобы заглушить запах своей специфической крови, который прекрасно распознавали чуткие вампирские носы, моррону приходилось вот уже около месяца воздерживаться и от малых, и от основательных водных процедур. Он привык к слою грязи на коже и принюхался к едкому запаху собственного пота, но в душе его всё равно тянуло к свежести и чистоте. Жизнь несправедлива, и в ней ответственным людям частенько приходится делать то, чего они совсем не хотят, забывая о собственных пристрастиях, мечтах и желаниях. Так любителю чистоты приходится вести образ жизни грязнули, выслушивая по десять раз на дню незаслуженные упреки, которые, кстати, и колют его намного сильнее.

– Будь добр, оденься! Так куда ядреней смердишь! – оторвавшись на миг от фляжки, подала свой далеко не женственный и не нежный голосок Ринва, примерно на третьей-четвертой минуте «воздушной ванны» Дарка. – К тому же что-то Крамберг задерживается, надо его искать. Надеюсь, ты в непотребном виде по лесу шляться не собрался?

– А почему бы и нет? – решил поиздеваться Аламез, наслаждавшийся последними мгновениями освежающей прохлады. – Мы ж в лесу, а не в городе. Если кто вдруг и встретится, то только враг, и его все одно упокоить придется. Так какая разница, узрит он перед смертью мой упругий зад иль нет? Если ж ты за Крамберга волнуешься, то зря, матушка, зря… Мы с ним почти от самой границы вместе лесами прошли, успели друг к дружке и приглядеться, и принюхаться, да и видом обнаженного мужика ни меня, ни дружка твоего не смутить. Кто в походе хоть раз побывал, к приличиям снисходителен и безразличен…

– Ну-ну, как знаешь, – с напускным безразличием заявила Ринва, поднявшись с травы и без смущения повернувшись лицом к Дарку, – но только на твоем месте я всё же кое-что тряпочкой бы обвязала. Болтаться при ходьбе будет, да и вдруг зверя какого повстречаем. Еще, не ровен час, оттяпает гордость твою. А славным герканским рыцарям негоже ни честь, ни «достоинство» терять… – добавила разведчица с ехидным смешком.

– Негоже, – кивнул в знак согласия Дарк, натягивая неприятно покалывающие кожу штаны, – как, впрочем, и милой барышне так пристально на рыцарское «достоинство» пялиться. Можно подумать, она настоящего рыцаря в жизни не видела…

Действительно, хоть Ринва и вела себя спокойно, внешне игнорируя соседство обнаженного мужчины, но тайком косяка на него всё же давала, оценивая, однако, Дарка не столько как представителя противоположного пола, сколько как бойца. Тех потаенных мест на мужском теле, куда женщины при случае прежде всего смотрят, беглый взор Ринвы почти и не касался, но зато несколько раз пробежался по крепкому торсу моррона и его сильным, хоть и не устрашающим горой мышц рукам, а затем сразу перескочил на колени и икры, оценивая выносливость ног. Девица поддалась соблазну и не смогла удержаться от изучения тела потенциального конкурента, а быть может, в скором времени и врага. Однако Аламез отдал ей должное – исследователь в юбке провел осмотр быстро, деликатно и практически незаметно; с напускным безразличием, достойным очень высокой оценки.

– Идти нам долго еще? До полудня на месте будем? – сменил тему разговора моррон, с трудом натянув жмущие, явно маловатые ему сапоги и начав облачение в грубую, сшитую, похоже, из мешковины рубаху.

– Уже не знаю. – Спутница пожала плечами в ответ. – Всё зависит от того, как долго Вильсета проищем. Ладно, коль дурень заплутал, а если врагам в руки попался?

– Исключено, – уверенно заявил Дарк, засучивая до локтей мешавшие свободному движению рук рукава. – У меня в отряде он одним из лучших был. В лесу толк знает… – встал на защиту своего бывшего солдата командир, а затем не удержался и, сам не зная зачем, добавил: – В отличие от тебя.

Есть вещи, которые никогда нельзя говорить, чтобы не нажить смертельного врага: ругать при матери ее взбалмошного, дурно воспитанного ребенка; ставить под сомнение красоту самовлюбленной «серенькой мышки»; и констатировать явный факт заигравшейся в воительницу и шпионку барышне, что она не разбирается в азах воинского мастерства. Аламез знал это и довольно долго сдерживался, но все же под конец не смог пересилить себя и в результате безвозвратно испортил кое-как балансирующие на условной отметке «прохладно нейтральные» отношения с той, с кем ему еще предстояло проделать долгий и опасный путь под землей.

Ринва ничего не сказала в ответ, и это было плохо, очень плохо. Ее лицо превратилось в неподвижную бледную маску, мышцы шеи напряглись, а губы слились в одну тонкую, идеально прямую линию. Про взгляд же любимицы фон Кервица не стоило и говорить, он обжигал моррона лютой ненавистью и усилившимся во сто крат от нанесенной обиды презрением. Нервно подергивающая пальчиками правая ладонь девицы пока еще не легла на рукоять меча, но уже теребила тоненький поясок и вот-вот могла быстро скользнуть в сторону ножен.

Дарк испугался, притом довольно сильно. Однако учащенно забившееся сердце в его груди преисполнилось страхом отнюдь не за собственную жизнь. Рыцарь не сомневался, что легко справится с тщетно пытавшейся испепелить его гневным взором соперницей всего за несколько минут, но не был уверен, что сможет скрестить мечи аккуратно, то есть не убив и не причинив ощутимых увечий. В последнее время Аламез довольно редко имел дело с противниками; гораздо чаще ему попадались враги, которых приходилось уничтожать, а не деликатно обезвреживать, притом желательно без крови и с минимальным числом ушибов. Девица была настроена серьезно и не думала отступать (хотя, к счастью, пока еще и напасть не решилась). Если бы началась схватка, то легкое ранение ее вряд ли успокоило бы, а среднее или тяжелое, даже без последующего за ним смертельного исхода, привело бы к трагичным последствиям. От спасения плененных вампирами товарищей Дарку пришлось бы отказаться, да и в Герканию ему можно было бы не возвращаться, по крайней мере в ближайшие двадцать-тридцать лет, то есть пока покровительствующий Ринве фон Кервиц не состарится и не уйдет на покой.

Мозг моррона быстро просчитал ситуацию и пришел к прискорбному выводу, что самый верный способ исправить незавидное положение дел – извиниться; извиниться за правду, которую он неосмотрительно осмелился озвучить вслух. Это была бы жертва во имя благого дела; мощнейший удар по собственному самолюбию с непредсказуемым числом удручающих последствий, которые должны были обрушиться на его голову в ближайшем будущем. Но ради соклановцев, ради тех, кто был ему дороже, чем обычным людям кровная родня, моррон был готов на нее пойти.

Дарк уже открыл было рот, чтобы пролепетать жалкие извинения и возненавидеть за них себя, но от этой незавидной участи его избавил внезапно появившийся из-за деревьев Крамберг; окровавленный, пошатывающийся, в разодранных одеждах, но почему-то глупо улыбающийся и довольный.

– А вот и мы, – заплетающимся, будто у пьяного, языком возвестил Вильсет о собственном прибытии, но почему-то во множественном числе.

– Кто «мы»? – мгновенно позабыв об обиде, спросила Ринва. – И где, черти тя задери, ты вообще шлялся?

Так уж вышло, что Крамберг появился у девушки за спиной, а иначе бы она этих вопросов не задавала. Стоявшему лицом к разведчику Дарку сразу стало понятно, в каких нелегких и опасных трудах провел парень последнюю четверть часа. Крамберг еле стоял на ногах, но это ему не мешало утруждать руки еще большей, чем ранее, поклажей. Окровавленный и ободранный воин медленно продвигался в сторону спорщиков, волоча за собой одной рукой столь же полный, как и прежде, вещевой мешок, а другой – два только что отделенных от туши, оставляющих на земле кровавый след кабаньих окорока.

Говорят, что дуракам везет; что поразительное везение компенсирует им недостаток мозгов. Вильсет глупцом вовсе не был, но удача улыбнулась ему целых три раза подряд. Разведчику посчастливилось натолкнуться на добычу в лесу, из которого по причине близкого расположения шеварийских войск уже давно разбежались все звери, за исключением разве что привыкших к такому тревожному соседству гадюк, ежей да юрких полевых мышек. Крамберг хоть и пострадал, но отделался легкими ранениями в схватке один на один с грозным лесным зверем, охотиться на которого, как и на медведя, было принято большими группами, со сворой собак, да еще и не покидая седла. Рассвирепевший кабан (а это животное мгновенно приходило в ярость, когда боролось за свою жизнь или защищало свои угодья) мог покончить с пешим охотником всего одной напористой атакой, всего одним стремительным и мощным ударом – повалить его наземь с разбегу, подмять под себя и мгновенно распороть брюшину острыми клыками. Вильсет выжил, хоть, судя по его плачевному виду, явно подвергся нападению зверя, и в этом состояло его второе везение. Ведь если бой человека с кабаном начался, то кто-то непременно станет пищей другого. Дикий лесной свин никогда не отступает и не дает врагу бежать. Ну и, в-третьих, Крамберг как-то умудрился дотащить часть добычи, причем вместе с мешком. Немногие решились бы в походе на такую растрату сил после уже пережитого, да еще в свете того, что им впереди предстоял полный трудов день.