Старец Фаддей Витовницкий - Мир и радость в Духе Святом

• Название: Мир и радость в Духе Святом
• Автор: Старец Фаддей Витовницкий
• Жанр: Религия

---

После окончания средней школы с отличием Фомислав пошел учиться в торгово- ремесленное училище на портного, поскольку не мог заниматься земледелием по физической слабости. Но не преуспел он и в портновском ремесле, вновь претерпев и здесь много обид и грубости. Вскоре он заболел туберкулезом.

***

К восемнадцати годам (1932 год) Фомиславом полностью овладел вопрос о смысле жизни; в глубине его сердца разгоралось желание уйти в монастырь. Он пишет письмо в монастырь Горняк с просьбой принять его туда послушником. По промыслу Божиему ответа не было полгода, и то, что произошло за этот период, решающим образом повлияло на дальнейшую жизнь будущего подвижника. Болезнь принимала все более тяжелую форму, и лечение в больнице стало необходимостью. Фомислава поместили в белградскую больницу на Дедине[5], где он находился сорок семь дней. Состояние его оставалось тяжелым. Тогда был собран консилиум, который решил применить очень сложную и болезненную терапию: накачивание легких сжатым воздухом, соединенным с лекарствами. Прогноз врачей был суровым — без такого лечения больной не проживет больше пяти лет. Приняв такой диагноз как недвусмысленный знак и призыв Божий отрешиться от этого мира и жизни, Фомислав отказывается продолжать лечение, под собственную ответственность уходит из больницы и полностью предается в руки Божий. Понимая, что не позже, чем через пять лет, то есть до 1937 года, он, скорее всего, умрет, юноша принимает решение посвятить последние пять лет жизни одному Господу, живя в монастыре. «Никому ничего не сказав, не встав на диспансерный учет, не предупредив отца, я поехал в монастырь Горняк, чтобы поговорить с настоятелем». Он объяснил настоятелю свою жизненную ситуацию, сказал, что не проживет больше пяти лет и хочет отдать их Богу, живя в смирении, покаянии и молитве.

Чудесным промыслом Божиим при разговоре Фомислава с горняцким игуменом Серафимом, русским монахом, который спустя три года постриг его в мантию, присутствовал «какой‑то русский старец–монах», Богом посланный издалека (как когда‑то юному Растко — будущему святому Савве). Мудрый валаамский старец на следующий день сам подошел к юной богожаждущей душе и сказал: «Я вчера слышал твой разговор с настоятелем. Ты не найдешь ни в одном из здешних монастырей того монашества, каким ты себе его представляешь; такое устройство есть только в монастыре Мильково, там собрались русские монахи, бежавшие из Валаамского монастыря, в Финляндии. Ты должен идти туда — там ты найдешь то, чего ищет твоя душа!» Так тихий Христос повел за руку того, кто всем сердцем искал Его с юных лет. И юный Фомислав из Горняка, задушбины[6] святого князя Лазаря Сербского, «оставив все, пошел за Христом» в монастырь Мильково, близ Свилайнца. Было это 24 июля 1932 года.

***

В монастыре Мильково в то время жили русские монахи, которые пришли в Сербию из известного Валаамского монастыря. В 1918 году Валаамские острова — «северная Святая Гора» — отошли к Финляндии, и монастырь попал под юрисдикцию Финской Православной Церкви, которая в 1921 году перешла на «новый календарь». Финские власти в 1925 году, после большого противостояния, навязали Валааму «новый календарь», и большинство русских монахов, верных церковному календарю Русской Православной Церкви и не желавших подчиниться такому административному насилию, в 1925— 1927 годах были изгнаны из монастыря. Многие из них, прибыв в Сербию, были приняты Сербской Церковью и распределены по монастырям. Некоторые из них оказались в монастыре Мильково.

Они, духовно окормляемые схиархимандритом Амвросием (Кургановым)[7], духовным чадом преподобного Амвросия Оптинского, принесли с собой молитвенный дух валаамского общежительного монашества, воспринятый им от Оптиной пустыни. Оптина пустынь, этот «общежительный рай на земле, увенчанный благодатью старчества», посвященная Введению во храм Пресвятой Богородицы, созрела как сокровенный плод святогорской пустыни, ибо в конце XVIII — начале XIX века ее основали ученики именно святогорского подвижника, святого Паисия (Величковского).

Итак, монастырь Мильково жил по строгому валаамскому уставу — с многочасовыми «русскими» службами, строгими постами, длительным монашеским правилом. Божественную Литургию служили каждый день. И старец Фаддей всю свою священно–монашескую жизнь будет стараться хранить это правило и подвиг ежедневного служения Литургии, даже в дни тяжелой болезни, повторяя слова святого Иоанна Кронштадтского, как свои: «Когда я не служу Литургию, я не живу!»

В монастыре было около тридцати монахов, в основном, русских. Настоятелем был упомянутый схиархимандрит Амвросий, которого Фомислав, войдя в монастырь «в плаще и с куском хлеба в руке», застал «босиком, в препоясанной мантии, месящим грязь, смешанную с мякиной». Схиархимандрит Амвросий был живым солнцем монастыря и «подвижником святой жизни». В Оптиной пустыни он был послушником преподобного Амвросия Оптинского, от которого и принял монашеский постриг. Он стяжал непрестанную молитву и жил в постоянной смертной памяти. Вокруг него разливался мир и радость Царства Небесного. По свидетельству старца Фаддея, который до конца своих земных дней сохранил пламенную любовь к своему духовному учителю: «Отец Амвросий излучал невероятную чистую любовь, от оп- тинских старцев он воспринял лучшее — любовь, он ни разу не рассердился ни на одного монаха, ни на одного послушника, не сказал никому ни одного резкого слова. Он много терпел, но все прощал. Все свои заботы и трудности он возлагал на Господа и Ему одному открывал сердечную боль. Он старался собственным примером передать это качество и братии, и многим удалось научиться у него хранить эту необъятную бесстрастную любовь на протяжении всей жизни».

Этим духом Божественной любви, собственным примером христианской жизни старец Амвросий воспламенил чистую душу послушника Фомислава, для которого они навсегда стали мерой истинной жизни, а сам старец Амвросий остался для отца Фаддея неугасимым факелом святости, который вел и вдохновлял его всю жизнь: «Он всегда первым приходил в церковь на Богослужение и становился на настоятельское место. Было заметно, что он сильно угнетен, но все заботы он возлагал на Бога и никому ничего не говорил. Никогда никого не наказывал, ни о ком не думал плохо, ни на кого не смотрел с раздражением. Каждого любил таким, каков он есть, и молился Богу, чтобы Он просветил человека. Он учил примером своей жизни и старался привести каждого на путь спасения».

Первые дни монастырской жизни стали временем самого большого счастья для юного Фомислава, которого в монастыре ласково звали по–русски Фомушка: «Когда я пришел послушником в монастырь Мильково, мне дали четки и научили молиться по ним, так я и делал. Я полностью предался Иисусовой молитве. Я думал: "Тебе осталось только пять лет жизни, давай, не трать их напрасно, найди путь к своему Господу!"»

Со временем его физическое здоровье окрепло, особенно от постов. «Слава Богу, я поправился, но нервы все еще были подорваны, все мы гордые, мамины сынки», — говорил старец о тех днях.

«Когда я пришел в монастырь Мильково, первое мое послушание было на винограднике, я должен был его охранять. Меня мучила сонливость; случилось, что я задремал и не заметил, как воры украли виноград. Просыпаюсь, вижу — нет винограда. Испугался я и в страхе ждал прихода эконома; тот пришел, все увидел, но мне ни слова. Ничего не сказал! Весь виноград украден, а он ни слова. На следующий день приходит ко мне и говорит: "Фомушка, батюшка благословил дать тебе новое послушание. Будешь пасти овец и коз на лугу вдоль Моравы ". Итак я стал пастухом. Но и тут натворил бед. Мне дали Часослов, чтобы я научился его читать, пока пасу овец, и коз. И, читая Часослов, я опять начал засыпать, а когда проснулся, смотрю, где овцы? Осталась только одна старая коза, все остальные куда‑то ушли. Вскакиваю, иду искать. А они ушли в поле, проломили ограду и съели всю фасоль у хозяина. Коза, увидев, что я бегу к овцам, бросилась за мной и чуть полностью не развалила забор. Когда хозяин увидел, что наделали овцы и козы, то пошел в монастырь жаловаться отцу архимандриту. Отец Амвросий попросил эконома возместить ущерб, и на этом все закончилось. А чтобы кто‑то из братии мне что‑то сказал? Никто, ничего! На следующий день отец эконом снова приходит и говорит: "Батюшка благословил тебе новое послушание. Теперь на другом пастбище будешь пасти коров". Но история повторилась. У нас было шесть коров, а среди них была одна постарше, которая любила тайком уходить и вредить посевам. Пока я пас коров, я тщательно пересчитывал их, чтобы опять не повторять ошибку. Я брал с собой и Часослов и читал его время от времени. И так, пока я читал, та старая корова ухитрилась уйти и влезть в ближайшие огороды. Я читал и поглядывал на коров, думая, что все на месте, а когда в следующий раз внимательно посчитал их, то увидел, что нет той коровы. Я обомлел и побежал искать. Пока искал ее то в одном, то в другом огороде, она уже была в третьем, изгрызла и потоптала всю капусту. Снова крестьянин жаловался, снова приходил эконом. Следующее мое послушание было в трапезной и в храме».