Евгений Вецель - Социальная сеть "Ковчег"

• Название: Социальная сеть "Ковчег"
• Автор: Евгений Вецель
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Вы так говорите, как будто вы сами не люди, – немного обиженно сказал я.

– Я думал ты об этом, сразу догадаешься, – улыбнулся Штерн.

– Видимо у нас недостаточно рекламы, – весело рассмеялась Тринити.

– Догадаюсь о чём? – непонимающе спросил я.

– Давай намекну тебе, – сказал Штерн, и расстегнул свою рубашку. Под ней был медальон с перевёрнутой пятиконечной звездой, как у Аполлиона. Я хорошо знал значение этого знака.

– А ты, Тринити, кто? – спросил я, кивнув Штерну.

– Вот смотри, – сказала Тринити, протягивая мне лист, – вводи там моё имя на английском.

В листе была знакомая страница обычного англо-русского словаря. Я вызвал клавиатуру и стал вводить Trinity. После того, как я нажал Enter, я мгновенно получил перевод: «Троица».

Я посмотрел на эту парочку и стал догадываться, кто они.

Рекурсия

– Ты только не бойся, – сказала Тринити, – мы не сильно отличаемся от людей. Общайся с нами на равных.

– А что с Юлей? – спросил я.

– Ей сейчас примерно 69 лет, – сказал Штерн, – она прожила хорошую жизнь. Если ты согласишься, то ты, возможно, её увидишь.

– Соглашусь на что? – спросил я.

– На вторую жизнь, – сказала Тринити.

– Это будет первый человек, которого ты увидишь при возвращении, – улыбнулся Штерн.

– Вы предлагаете мне вернуться? – спросил я.

– Да, – ответил Штерн, – но мы вернёмся к этому вопросу позднее. Ты ещё ничего не понял.

– А что мне ещё нужно понять? – спросил я, быстро выпивая свой остывший кофе и ставя кружку на поднос.

– Мы так будем двигаться в час по чайной ложке, – задумчиво сказал Штерн, ставя свою кружку рядом с моей. – Давай я лучше сам буду задавать тебе вопросы. Они выведут тебя в нужное русло.

– Давайте, – приготовившись к интервью, сказал я.

– В каком возрасте пропал твой отец? – спросил Штерн.

– Когда мне было три года, – ответил я с непониманием.

– В каком возрасте тебя переместили в будущее? – спросил Штерн.

– В 33 года, – ответил я.

– Символично, – улыбнулась Тринити, – это возраст Христа.

– А что значит возраст Христа? – спросил я.

– В этом возрасте он умер и потом воскрес, – загадочно сказала Тринити.

– Это я знаю, я читал Библию, – быстро сказал я, – а я тут причём?

– Пока ни при чём, – улыбнулась Тринити.

– Ты помнишь Всеволода Владимировича? – продолжил спрашивать Штерн.

– Конечно, он мне очень помог обустроиться в будущем, – уважительно отметил я.

– Ты помнишь, как он пропал? – спросила Тринити.

– Это нужно спросить вашего Михаила Петровича Коровина, – сказал я.

– Не Коровина, а Коровьева! – поправил меня Штерн.

– В каком возрасте пропал Всеволод Владимирович? – намекая на что-то, спросила Тринити.

– На вид ему было около 60-70 лет, – ответил я.

– Когда мы тебя забрали из прошлого, сколько лет было твоему сыну? – спросила Тринити.

– Примерно три года, – ответил я, вконец запутавшись в их вопросах.

– Когда мы вернули тебе сына, сколько ему было лет? – продолжила допрос Тринити.

– Около тридцати, – ответил я, задумавшись.

– Вопросов больше нет, ваша честь, – смеясь, сказала Тринити и посмотрела на Штерна.

– Может, тебе дать листочек и ты запишешь все эти цифры? – издеваясь, спросил Штерн.

– Не надо, я вконец запутался, – сказал я, – может, вы мне объясните без вступлений и допросов?

– Хорошо, давай я тебе намекну, – улыбаясь и наклонившись вперёд, говорил Штерн.

– Давайте, – с раздражением попросил я.

– Тринити, допей, пожалуйста, свой чай, – попросил её Штерн.

Пока Тринити пила свой чай, Штерн взял кружку Коровьева и сам залпом выпил остывший кофе. Когда кружка освободилась, он перевернул все их вверх дном и расставил на подносе. Когда четыре чашки стояли в ряд, он сказал:

– Тринити, дай маркер, пожалуйста.

Тринити щёлкнула пальцами, и в её руке оказался перманентный маркер. Она передала его Штерну. Тот, в свою очередь, снял колпачок и с противным, вызывающим во мне мурашки звуком, подписал дно кружек следующим образом: «№ 1», «№ 2», «№ 3» и «№ 4». Потом он сгруппировал кружки № 1 и № 2 вместе и стал объяснять.

– Сконцентрируйся, пожалуйста, – попросил он, – твои предшественники не с первого раза понимали эту запутанную историю.

– Слушаю внимательно, – сказал я, глядя на эти две кружки.

– Вот представь, что кружка №2 – это ты, – ткнув пальцем в меня, сказал Штерн. – Запомнил?

– Да, запомнил, кружка №2 – это я.

– Кружка №1 – это Всеволод Владимирович. Запомнил?

– Да, – сказал я, – рассматривая первую кружку.

– Теперь давай отвлечёмся, – отодвигая эти две кружки в сторону, сказал Штерн. – Скажи мне, какой у тебя талант? Только давай без ложной скромности!

– Сейчас подумаю, – закатив глаза, начал я. – Я умею продавать автомобили. Умею управлять людьми. Знаю экономику и бухгалтерию. Могу планировать производство. Разбираюсь в инвестировании…

– Хватит, – остановив меня рукой, сказала Тринити, – у нас нет времени слушать про все твои таланты. Ты действительно молодец.

– Кто тебя научил всему этому? – спросил Штерн.

Я посмотрел на кружки, стоящие на подносе и, указав пальцем на № 1, сказал:

– Всеволод Владимирович.

– Правильно, – кивнул головой Штерн и продолжил, – а теперь вспомни, кого ты обучил всем этим премудростям? Кто из твоих знакомых владеет похожими талантами?

– Аполлион? – спросил я.

– Нет, – жёстко ответил Штерн.

– Таня? – спросил я.

– Нет, – повторил Штерн, – не притворяйся глупым, с нами можешь быть откровенен. Никто теперь не пропадёт. Говори.

– Мой сын показывает похожий талант, – сдался я.

Штерн взял третью кружку в руки и сказал:

– Будем считать, что это твой сын.

Он поставил эту кружку рядом с первыми двумя и спросил:

– Ну, ты ещё не догадался?

– Да нет же, я не понимаю, к чему вы клоните, – раздражённо сказал я.

Штерн взял первую чашечку, встал со своего места и, подойдя ко мне, протянул её. Три раза постучав ногтём по фарфору, он спросил:

– Включи своё чутьё! Кем должен оказаться Всеволод Владимирович, если вы уже третий раз на твоей памяти передаёте друг другу свой талант?

Мне казалось, что мой мозг сейчас вскипит. Я держал первую кружку и вспоминал Всеволода Владимировича. В моих глазах мерцали белые огоньки, так было всегда, когда я выпью много кофе. Казалось бы, тут ничего сложного, так происходит на любой работе: я передаю свой талант преемнику, он передаёт своему и история повторяется.

– Преемник? – спросил я, обрадовавшись.

– Уже теплее, – улыбнулся Штерн и переглянулся с Тринити.

– Он твой отец! – резко сказала женщина, встав со своего места и прижав лоб к окну.

Я смотрел на кружку в своих руках и не понимал, почему это Всеволод Владимирович – мой отец. Я вообще мало думал о том, что у меня есть отец. Мне всю жизнь было достаточно мамы. Отец бросил нас, когда мне было всего 3 года. Как это Всеволод Владимирович, живущий в будущем, может оказаться моим отцом? Бред!

– Давно замечаю, что когда люди в шоке, – начал Штерн, обращаясь к Тринити, – им проще убегать, чем думать головой. Давай подождём, сейчас до него дойдёт, что не может быть таких совпадений.

Тринити отстранила свой лоб от стекла. Она подошла к моему креслу, присела на корточки и, держа вместе со мной кружку № 1, стала объяснять:

– Ты спокойно мог догадаться сам, не бывает таких совпадений. Твой отец исчез в неизвестном направлении, когда тебе было 3 года. Ты исчез у своего сына, когда ему было 3 года. Если бы ты поговорил с ним, то выяснил бы, что ты забрал его из прошлого, когда его сыну было 3 года.

Я смотрел на Тринити, которая находилась совсем близко. Я мог ощутить её запах. Когда она говорила, пахло чаем с клубникой. На её лбу отпечатался овал от окна. Я больше думал обо всех этих мелочах, но даже так до меня стало доходить. Точнее, ещё не до меня, а до моего подсознания. В это время Тринити повернулась к подносу, взяла кружку под № 4, и сказала:

– Это сын твоего сына.

– Внук? – ещё не понимая, резюмировал я.

– По-моему, до него начинает доходить, – радуясь, заключил Штерн.

Штерн встал со своего места и, взяв кружку № 1 у меня и кружку № 4 у Тринити, выстроил их на подносе по порядку. Тринити немножко сдвинулась вбок, чтобы мне было видно. Штерн, поочерёдно показывая на кружки, перечислял:

– Это твой отец. Это ты. Это твой сын. Это твой внук.

– История повторяется уже давно, – кивнув головой, тихо сказала Тринити, ласково заглядывая мне в глаза.

Прошло добрых десять минут, пока я соображал. Я никогда не был силён в шахматах, и такая многоходовка долго не помещалась у меня в голове. Получалось, что эти два чудика вытаскивают всех мужчин из нашего рода, когда их детям исполняется три года, и отправляют их в будущее, где они учат друг друга своим талантам.