Майкл Ридпат - 66 градусов северной широты

• Название: 66 градусов северной широты
• Автор: Майкл Ридпат
• Издательство: Астрель, ВКТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40601-0, 978-5-226-05027-5

Большие деньги — большие проблемы…

ОЧЕНЬ большие проблемы. Смертельные проблемы.

В лондонском особняке находят убитым миллионера Оскара Гуннарссона. У него было много врагов, и поначалу Скотленд-Ярд считает, что искать в деле «исландский след» не стоит.

Но Магнус Йонсон придерживается другого мнения. Он уверен: убийство Гуннарссона напрямую связано с еще одной таинственной смертью, недавно зафиксированной в Исландии и принятой местной полицией за самоубийство.

Слишком многое связывало жертв.

Слишком многое свидетельствует о том, что расправились с ними одни и те же люди…

---

— И что дальше?

— Я отправилась на Банкастрайти. Зашла в бар и принялась ждать. Габриэль все не появлялся. К тому времени я уже здорово подвыпила. Мне начал докучать какой-то студент. Я дала ему пощечину. Он ответил мне тем же. Несколько человек подошли, чтобы защитить меня. Бармен вышвырнул студента на улицу.

— Как звали студента? — спросил Магнус, зная ответ из записей Арни.

— Кажется, Исак, — ответила Харпа. — Не помню.

— Что потом?

— Я получила от Габриэля текстовое сообщение. Что-то вроде: «Пошел купаться. Извини. Прощай». Находясь под градусом, я толком не поняла, что он, собственно, хотел сказать. Пожалуй, сочла, что Габриэль просто издевается надо мной. И вообще я чувствовала себя обманутой в своих ожиданиях, поэтому позвонила Бьёрну и попросила встретиться со мной.

— В какое время это было?

— Не знаю. В полночь? В час ночи? В два? Я тогда сказала вашему коллеге.

«А мой коллега не записал», — подумал Магнус.

— Так. И куда вы пошли с Бьёрном?

— Вернулись на квартиру его брата, — ответила Харпа. — А о произошедшем потом можете догадаться.

— Видели вы его брата?

— Да, но только на следующее утро. Увидела, когда уходила.

— В какое время?

— Не представляю. Не помню. Но когда шла домой — я всю дорогу шла пешком, это я помню, — начала думать о сообщении, отправленном мне Габриэлем. Оно меня обеспокоило, и поэтому, придя домой, я позвонила в полицию.

Эта история была правдоподобной — маловероятной, но возможной. Но одна подробность показалась Магнусу лишенной какого-либо смысла.

— Чего ради вы ни с того ни с сего позвонили Габриэлю Орну? Вы несколько минут назад объяснили мне, что ненавидели его, и для этого существовали вполне основательные причины.

Магнус ждал, пока Харпа морщила лоб в раздумье. Ему казалось, что она силится что-то вспомнить, а не понять, словно главным для нее было повторить то, что уже говорила, а не сказать правду.

— Видимо, я все еще любила его.

— Да бросьте вы! — и не пытаясь сдерживаться, воскликнул Магнус. — Он отвратительно обошелся с вами.

— Да, — сказала Харпа. — Но я действительно тогда слегка перебрала. И потом, у меня не было мужчины после Габриэля Орна, я была нервозной, даже испуганной. Чувствовала себя виноватой.

Магнус покачал головой:

— Я не верю ничему из этого.

— Мне плевать, чему вы верите! — выкрикнула Харпа. — Теперь я сама не знаю, чему верю. После смерти Габриэля все изменилось. Я не помню, почему любила его, не помню, как относилась тогда к нему. Человек, которого я любила, покончил с собой! Да, я ненавижу его. Да, иногда я его люблю. И временами чувствую себя виноватой. Не знаю почему, но это так. — Она силилась овладеть собой. — Теперь я не представляю, почему позвонила ему. Тогда я была совсем другой.

Этому Магнус мог поверить. Конечно, трудно представить, что творится в душе у нормальной женщины, если ее бывший любовник покончил с собой, как бы отвратительно он ни обошелся с ней. Он понимал, что поведение в таких случаях отличается нелогичностью и непоследовательностью.

Но, так или иначе, напрашивалось предположение, не очень-то нравившееся Магнусу.

— Харпа. — Магнус подался вперед, глядя на нее через кухонный стол. — Как думаете, существует вероятность, что Габриэль Орн не покончил с собой?

— Нет, — ответила Харпа. — Ни малейшей. Это было самоубийство. Иначе не может быть. Вы же сами установили это.

— У Габриэля Орна были враги? — спросил Магнус. — Помимо вас, разумеется.

— На что вы намекаете?

— Я просто спрашиваю.

— Габриэля Орна недолюбливали многие. Он был, в сущности, жуликом.

— И мир без него стал лучше?

— Нет! — сказала Харпа. Казалось, она вот-вот заплачет. — Нет! Совершенно нет! Вы искажаете мои слова. Его смерть была ужасной, то же можно сказать и об Оскаре. Почему бы вам серьезно не взяться за это дело и не выяснить, кто их убил?

— Их? — переспросил Магнус с полуулыбкой.

— Его, черт бы вас побрал! Оскара! И не пытайтесь запутать меня, этим вы ничего не сможете доказать. Теперь, пожалуйста, уходите.

— Арни, твоя интуиция тебя не обманула, — заметил Магнус, когда они ехали обратно в центр города. — Понятно, почему Харпа захотела, чтобы отец ушел. Она ведь так и не сказала нам правды.

— Я так и подумал. Полагаешь, разговор следовало вести при Эйнаре?

— Нет, она бы тогда совсем замкнулась, — сказал Магнус. — Арни, записи нужно делать подробнее. То, что ты зафиксировал во время январского опроса, бесполезно. Ты должен заносить в блокнот конкретные вещи. Таким образом ты сможешь уличить людей, когда они путаются в показаниях.

— В то время это не казалось важным, — сказал Арни. — Мы тогда просто выполняли формальность. Большой Лосось ясно дал понять, что это самоубийство, и только. — Большим Лососем коллеги прозвали Снорри Гудмундссона, комиссара национальной полиции. — К тому же я был совершенно измотан после всех тех событий. Я ведь тоже был на демонстрации, и в меня бросали скиром. Мобилизовали всех, в том числе и ребят из уголовного розыска; мы охраняли здание парламента в шестнадцатичасовых сменах. Я, наверное, простоял двенадцать часов подряд, до того как получил приказание расследовать это дело.

Магнус хмыкнул, просматривая записи Арни с опроса Бьёрна Хельгасона. Они тоже не страдали длиннотами.

— Бьёрн подтвердил слова Харпы?

— Да, — ответил Арни. — И был гораздо более убедителен. А почему бы нам не проехать к нему в Грюндарфьордюр, а? Туда по меньшей мере два часа езды. Путь туда и обратно займет у нас целый день.

Магнус понимал, что следовало бы там побывать. В рассказе Харпы имелся пробел, и было бы естественно обратиться к Бьёрну, чтобы заполнить его. Но Грюндарфьордюр находился далеко, на полуострове Снейфеллс, на западе Исландии. И у Магнуса были личные причины не появляться в том районе.

— Может быть, потом, — сухо ответил он.

* * *

Траулер «Криа» возвращался домой. День был отвратительным, настроение у всех — скверным. Команде не терпелось вернуться в гавань и отделаться от дневного улова мелкой пикши.

Было темно. На востоке Голова Буланда поднималась грозным черным силуэтом, хорошо заметная на фоне более светлого неба и рваных туч. Впереди по курсу виднелся маяк Кросснес — они узнавали ритм его мигания еще издалека. Команда стояла в молчании. Густи, шкипер, совершил промах. Он недооценил воздействие прилива на сеть: при третьем заводе ее отнесло к находившемуся в том месте остову затонувшего судна, и она зацепилась за него. Сообразив, где они оказались, Бьёрн попытался предостеречь Густи, но тот не внял его доводам. Потом они провели остаток дня, пытаясь освободить сеть, и наконец махнули рукой на снасть ценой двести тысяч крон. Задолго перед тем Бьёрн предложил обрезать ее — по крайней мере они могли бы тогда воспользоваться запасной сетью и провести с пользой остаток дня.

Быть шкипером рыболовного судна нелегко. Нужно уметь находить богатые рыбой места и постоянно соизмерять риски различных методик лова. У Бьёрна были способности к этому. У Густи нет. А Густи, судя по всему, решил не слушать советов Бьёрна.

Бьёрн был для Густи и помощником, и конкурентом. С тех пор как лишился своего судна, Бьёрн выходил в море с любым из шкиперов Грюндарфьордюра или окаймлявших северный берег полуострова Снейфеллс маленьких портов — таких как Риф, Олафсвик или Стиккисхольмюр. Траулер «Криа» принадлежал не Густи, а рыболовецкой компании, и хотя Бьёрн был на десять лет моложе шкипера, все в Грюндарфьордюре знали, сколь хороший он рыбак. Густи опасался за свою должность. Бьёрну приходилось быть осторожным, иначе Густи мог просто отказаться от его услуг.

Утешало лишь то, что и небольшой улов имеет свои положительные стороны. Ведь теперь не потребуется много времени на то, чтобы разгрузить судно и привести его в порядок. После этого Бьёрн сможет отправиться в Рейкьявик и встретиться с Харпой.

Харпа привлекала его, как до сих пор ни одна женщина. Она была совершенно не его типа, и он начинал понимать, что именно это и возбуждает его. Бьёрну нравились самоуверенные женщины, знающие, чего хотят, а хотели они секса с ним. Он охотно сходился с такого рода особами, а когда отношения неизбежно становились несколько сложными, нервозными, обременительными, то включал механизм ротации. Кое-кто из этих женщин расстраивался, большинство изначально знали, что так и будет. Как-то прожил целых два года с женщиной по имени Катла, но только потому, что им удавалось сохранять эмоциональную дистанцию, хотя они делили кров и постель. Однако как только появлялись первые признаки перехода этих отношений в нечто большее, они тут же прекращались.

Но Харпа была иной, несколько более умной — во всяком случае, Бьёрну очень нравилось и разговаривать с ней. Харпа тоже пострадала от креппы, хотя совершенно по-другому. Она была уязвимой, и в этой уязвимости такой способной женщины было нечто привлекавшее Бьёрна. Харпа нуждалась в нем так, как, наверное, ни одна его женщина до нее, причем он не бежал от нее, а отвечал взаимностью.