Павел Стовбчатый - В бегах. Цена свободы

• Название: В бегах. Цена свободы
• Автор: Павел Стовбчатый
• Издательство: АСТ-ПРЕСС КНИГА
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-462-00649-4

Долгих шестнадцать лет вор-рецидивист Михей вынашивал мечту о побеге. Первая попытка вырваться с зоны оказалась неудачной, и он вновь оказался на нарах. Но судьба предоставила Михею еще один шанс. Один из тысячи! И не воспользоваться им было бы непростительно. Тем более что запах свободы и смертельный риск пьянили и обостряли все чувства до предела. Будто затравленные звери, пробираются Михей и его подельник по кличке Граф по непроходимой тайге. Любая их попытка войти в контакт с людьми становится смертельно опасной и для них самих, и для окружающих. За все приходится платить, а за свободу вдвойне. И цена этой свободы — велика.

---

— Кто-то идет, двое! — тихо вскрикивал он, показывая рукой в направлении поселка. — Да у них ружья, бля! — Картоха присел на корточки и поднес ладонь к глазам. — Точно. Идут прямо на нас!

Мы уже и сами заметили приближающихся к нам путников. Двое мужиков с ружьями за плечами бодро шагали в нашем направлении. Ясно, что они вышли из заброшенного «хутора», больше неоткуда. А до него они проходили через поселок, если вообще не жили в нем. Отойти в сторону? Дать им возможность зайти нам в тыл? Нежелательно, мы не знаем, кто они. Значит, придется «принять» гостей, делать нечего. Мы чуть рассосались и засели за стволами больших деревьев, держа автоматы на изготовку. Мужики приблизились к нам метров на десять, но еще никого не заметили. Они о чем-то оживленно болтали между собой, громко смеясь и шутя. Я и Картоха встали почти одновременно с разных сторон, Граф и остальные — чуть позже.

— Стоять! Документы! — приказал Картоха и направил на них свой «ствол».

Я разинул рот от изумления. Ни дать ни взять заправский мент, оперативник чистой воды! Одна интонация чего стоит. «Подыграю ему», — подумал я и тоже взмахнул «стволом».

— Беглые? Попались, субчики! Вас-то мы и поджидаем. Ну-ка на землю, живо!

Мужики — обоим лет под сорок — не пошевелились, но застыли на месте.

— Да вы что, ребята?! — воскликнул один, не ложась, как велели, а только приседая, как бы готовясь лечь.

— Оперпост. Ваши документы, — жестко потребовал я, опережая Картоху.

— Да мы местные, какие документы? — воскликнул другой. — Дом — в километре отсюда. Честное слово, — поклялся он.

— Ложись! Потом будешь объяснять. На землю!

Они нехотя растянулись на земле.

— Фамилия? — спросил я у первого, рыжего.

— Матвеев. Иван Матвеев. Улица Духова, дом тридцать пять.

— Твоя.

— Клочков. Сергей Петрович, дом пятьдесят шесть.

— С одной улицы, что ли?

— Ну да, говорили же.

— А ружья зачем? — поинтересовался Борман, кося под дурачка.

— Да пострелять малость. Может, че попадется. Недалеко тут, так, для разнообразия, — пояснил Матвеев.

— А про побег заключенных слышали? — спросил я с ударением. — Из тюрьмы которые?

— Кто же не слыхал? Кто-то из них целую семью у нас расстрелял… А может, и не они, кто знает, — поджал губы мужик.

— Когда это произошло? Мы уже третьи сутки в лесу караулим.

— Да сегодня, сегодня! — Матвеев вскочил на ноги, не дожидаясь разрешения. — Одна девчонка легко отделалась, повезло девке. А так всех, гад, положил — хозяйку, сына, соседского парня. А Коля, хозяин значит, так тот чуть от инфаркта не помер, еле до больницы довезли. Бедняга. — Матвеев замолчал и опустил голову.

— А девчонка что ж? Видела кого из них? Что рассказывала? Как они были одеты? Сколько их?

Я расспрашивал мужика о собственных «подвигах», а самого прямо наизнанку выворачивало. Девка ничего не видела и не знала, возможно даже и не описала мою внешность. Убийств сейчас хватает по всей России, никто особо не удивился.

Матвеев продолжал рассказывать о трагедии в поселке, но я его уже не слушал. В памяти тотчас всплыли лица покойников, и от этого «видения» стало жутко. Однако усилием воли я овладел собой и сделал то, что наверняка делают все убийцы и киллеры мира — загнал мысли в тупик, отгородился от них, «обманул» себя. Всю свою жизнь я старался избегать встреч с убийствами и смертями, но, увы, получалось как раз наоборот, хотел я того или нет. Судьба словно потешалась над несчастным придурком и понуждала его стать зверем. Ну и чего мне теперь делать со своими чувствами, с проклятым сожалением и болью?! Я убил не ментов, не палачей, я убил невинных! Теперь еще эти двое… Как спасти их от пули, как? Простые мужики, народ. Они еще не поняли, с кем имеют дело, но вот-вот поймут. На наших лицах ведь все написано. Но даже если они не «въедут», кто мы, оставлять их нельзя, никак нельзя. Особенно в том случае, если мы решим двигать в город. Проклятье!

Я посмотрел на рыжего и заметил, как изменился его взгляд. Мужики тем временем выговорились и замолчали. Молчали и мы, не зная, как поступать дальше. Ломать комедию не имело смысла — они не сопротивлялись и стояли как ягнята, с ружьями за плечами.

— Ну вот что… — Граф посмотрел на Бормана, затем снова на мужиков. — Ружья мы у вас пока отберем, а дальше будет видно. Проверьте их, — кивнул он Картохе и Борману. Те с ходу бросились к стоявшим и мигом отобрали у них ружья.

— Ничего ружьишки, — оскалил зубы Борман, рассматривая ружья охотников. — А теперь расстегните куртки и вытряхните свои карманы, — потребовал он. — Порядок есть порядок. — Мужики явно замялись и не спешили выполнять приказ. — Чего еще?! — удивился Борман.

— Нечего показывать, — глядя на него исподлобья, процедил рыжий.

— Есть или нет, а проверить надо, — вставил Картоха присказку карманников.

Когда рыжий расстегнул свою куртку, мы увидели под ней портативную рацию. Она висела на боку. У второго была точно такая же.

— Странно, — сощурил глазенки Картоха, пытаясь сообразить, для чего простым мужикам, живущим рядом, понадобились такие «игрушки». Но я уже все понял, понял и Граф.

— Кто вы? — спросил он в лоб. — Нам некогда, учтите. Или говорите как есть, или останетесь здесь навсегда. — «Охотники» переглянулись между собой и первым не выдержал Матвеев.

— Ребята, у нас дети! — воскликнул он. — Мы внештатники, мы не опера.

По одному этому возгласу мы разом поняли, что они знают, кто мы.

— Где находится блокпост? Вы успели сообщить, что заметили нас? — Граф мигом изменился в лице.

— Да. Вам уже не вырваться, — вместо Матвеева ответил другой. — Мы заметили вас издалека и сразу сообщили. Основной блокпост — в километре от нас. Советую вам сдаться. — Он явно играл на нервах и брал нас на арапа.

— Мразь! — Борман врезал ему ногой в пах, и тот согнулся пополам.

— Говори ты, — обратился Граф к Матвееву и повел «стволом». — В километре или дальше? Я жду.

— Не стреляйте, прошу вас! — взмолился внештатник. — Мы действительно сообщили, да, но они не так близко. Основной блокпост там, — он указал рукой в сторону от поселка. — Пять человек, вроде пять.

— Кто еще?

— Еще три группы по три человека идут лесом. Несколько человек внештатников.

— Всё?

— Вроде так, мы точно не знаем. Мы…

— Успокой их, — кивнул Граф Борману, и почти в то же мгновенье последний метнул свой нож. Лезвие кинжала воткнулось прямо в горло Матвееву, и он захрипел. Второй было дернулся, но, видимо, передумал бежать. Стоял и тупо смотрел, как помирает его напарник.

— Вы все подохнете, твари! — успел прокричать он, прежде чем упал рядом со скрученной набок головой. Шея его аж хрустнула, я слышал этот холодящий сердце звук. Борман не моргнул и глазом, словно это были не люди, а соломенные чучела. Мне показалось, он даже любовался своей работой. Да, это был самый настоящий людоед, я не ошибся. Хорошо помню, что именно в тот момент я его возненавидел. Убийца — убийцу. Наверное, так и рождается возмездие, не знаю. Когда-то отомстят и мне, за всё.

Мы отошли от трупов.

— Выхода нет, Граф, — сказал я, проанализировав ситуацию. — Мы не вырвемся, увы.

— Не блажи! — Граф понемногу, но возвращался в себя прежнего, в себя — того. Смертельная опасность и безысходность возрождали этого человека прямо на глазах.

— Расходимся прямо сейчас. Ночи ждать нельзя, — приказным тоном сказал он. — Я иду в город.

— Я тоже, — воскликнул Борман.

— Вы? — задал Граф вопрос нам.

Картоха смотрел на меня, я — на Графа, Валет — на Бормана. Каждый из нас желал идти с кем-то, и это было ясно без слов.

Трое — много, по двое не получается. Граф понимал Бормана, тот был привязан к нему как собака, но он не мог бросить и меня. Мне было жаль Картоху, но и я хотел идти с Графом. Валет, очевидно, тяготел и к Графу, и к Борману.

— Бросаем жребий — и вперед. У кого есть монета? — Граф протянул руку и замер.

— У меня, — отозвался Валет и полез в карман. Он достал монетку и положил ее в ладонь Графа. Граф повернулся к Борману:

— Бросишь ты?

— Нет, — отмахнулся тот.

— Тогда ты, Михей. Если упадет решкой вверх, пойдешь с ними. Орлом — со мной.

Я взял монету и, не глядя на нее, подкинул вверх. Очень высоко. Пока она падала, я прощался с Графом взглядом. Я был уверен, что мне не повезет; но меня поразила мудрость и честность Графа: земляка и родственника он не поставил выше меня, Михея. Это был поступок. «Если упадет орлом вверх, останусь жив», — загадал я, и монета упала на землю.

— Посмотри, Картоха, — попросил Граф, и Картоха нагнулся к монете.

— Орел, — вздохнул он, и я вздрогнул.

— Орел!!! — Мне повезло.

— Прощаемся, братва. — Граф не стал тянуть время и сразу же начал прощаться со всеми. — Так уж распорядилась Судьба, — сказал он Борману, и тот закивал в ответ.