Олег Ивановский - Первые ступени

• Название: Первые ступени
• Автор: Олег Ивановский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Техническая литература
• Год: 1970

На протяжении 15 лет работал автор в коллективе, которым руководил академик С. Королев. За это время наша страна прошла большой путь в освоении космоса: от запуска первого искусственного спутника Земли до автоматических станций на Венеру. И во многих этих событиях А. Иванов был участником. О них, а вернее — о первых запусках, рассказывает он в своей книге. Здесь и полет Ю. Гагарина на корабле «Восток», и запуск первого искусственного спутника Земли, и спутников с Лайкой, Белкой и Стрелкой.

---

Но далеко не у всех было так. У целой группы испытателей в таких же точно условиях появлялись иллюзии падения, переворачивания, вращения тела в неопределенном направлении. Порой им казалось, что они подвешены вниз головой.

Эти ощущения в первые несколько секунд сопровождались беспокойством, потерей ориентации, совершенно неправильным восприятием окружающей обстановки. Было отмечено, что при этом появляется смех, игривое настроение, совсем не вызываемые ситуацией. Люди забывают о задаче эксперимента.

Один из врачей, исследуя воздействие невесомости, получил возможность проверить его на себе, и вот что он запомнил.

Сначала почувствовал, что проваливается в бездну, затем перед его глазами «поплыли» товарищи, кто вверх ногами, кто как-то боком. Они двигались, кувыркались, принимали необычные позы, отталкивались от пола, потолка, стенок и быстро проносились перед его глазами. Врач ожидал, что ощущение невесомости он будет переносить плохо, а получилось так, что он чувствовал себя достаточно хорошо. Это вызвало у него чувство восторга. Однако при втором заходе самолета на невесомость наступила полная дезориентация. Но потом он постепенно стал видеть пол, потолок, стенки, затем ему показалось, что кабина самолета быстро удлиняется, словно он смотрит в перевернутый бинокль. Предметы под ним и по сторонам казались рядом, а дотянуться до них рукой он не мог.

Интересны самонаблюдения одного летчика, который впервые пилотировал самолет в условиях невесомости. Он через несколько секунд почувствовал, будто голова у него начинает распухать и увеличиваться. Еще через несколько секунд появилось впечатление, будто тело крутится в неопределенном направлении, затем он полностью стал терять пространственную ориентацию и вынужден был прекратить режим невесомости.

Еще один пилот ощущал очень неприятное чувство беспомощности и неуверенности, которое не покидало его весь невесомый период. Оказалось, что есть и такая группа людей, у которых пространственная дезориентация выражалась очень сильно и сочеталась с признаками морской болезни. Появляются иллюзии падения, чувства ужаса, человек начинал кричать, не воспринимал указаний товарищей, нередко после полета не помнил, что с ним происходило…

Вот что примерно знали ученые к началу 1961 года о таинственной невесомости. Сегодня, после множества исследований, известно, что невесомость не так уж страшна, а «страхи» порождены в основном слухами. Людей, плохо переносящих кратковременную невесомость, оказалось очень мало. Но это сегодня. А тогда?!.

После тщательного отбора кандидатов с хорошим, так сказать, запасом прочности их стали тренировать на переносимость перегрузок в специальной центрифуге, где вес их тела возрастал во много раз; они привыкали к кабине космического корабля — «обживали» ее, тренировались в «одиночном заключении» — сурдокамере; упорно и настойчиво занимались спортом. Кстати, о принципах отбора и подготовки людей для космических полетов написано уже немало книг и научных трудов, много сделано докладов, о многом рассказано нашими космонавтами на пресс-конференциях. Но, повторяю, это все было после; а в начале 60-х годов ничего еще этого не существовало: был поиск, и все было впервые. Однако выбранный тогда путь блестяще себя оправдал, и в этом большая заслуга наших ученых — биологов, медиков, летчиков-испытателей, инструкторов-парашютистов, опытнейших людей, отдавших все свои силы и знания подготовке первого человека, дерзнувшего вырваться в таинственные глубины космоса…

Усилия людей науки и техники не пропали даром. Теперь можно! Путь человеку в космос был открыт!

* * *

На космодроме, в правом коридоре первого этажа громадного монтажного корпуса, слышался стук молотков, пахло свежей краской. Взволнованные хозяйственники и рабочие сновали взад и вперед. Пришли машины с мебелью и прочей бытовой утварью. Оборудовались комнаты для космонавтов: комната отдыха; «кресловая», где предстояло готовить к полету кресло пилота; «скафандровая» — для подготовки скафандра; «испытательная», где все это должно еще и еще раз испытываться; «медицинская» — для предполетных врачебных освидетельствований и установки на теле пилота миниатюрных датчиков-сигнализаторов; и, наконец, «гардеробная», где пилот облачится в свой космический костюм — скафандр.

Еще не успела высохнуть краска, как комнаты стали заполняться «обстановкой». Расставлялось оборудование — приборы, самописцы, манометры, баллоны с кислородом, подставки, тележки, колбы, пробирочки, микроскопы…

Прилетел самолет с «Востоком», и за стеной, в монтажном зале, началась его подготовка. Первые сутки испытаний прошли нормально. Утром следующего дня в «скафандровой» появились Юрий Гагарин и Герман Титов. На столах лежали два подготовленных для них технологических скафандра, двойники тех, в которых им предстояло лететь. Чтобы случайно не повредить «настоящие», решено было все тренировочные работы проводить в скафандрах технологических.

Первым одевается Гагарин. Сначала он надевает тонкое белое шелковое белье, затем герметичный костюм со сложной системой вшитых в него трубок для вентиляции, следующая деталь туалета — капроновый ярко-оранжевый маск-чехол, кожаные высокие ботинки и, наконец, специальные перчатки на металлических герметизирующих манжетах.

Федор Анатольевич внимательно наблюдает за процедурой одевания, изредка вмешиваясь в нее. Здесь каждый этап тщательно продуман и предварительно оттренирован: только нужные движения, только нужные вещи под рукой — ведь все надо делать быстро. Таков закон.

Посмотрев, как облачается космонавт в свои доспехи, я вышел в монтажный корпус проверить, все ли готово к тренировочной посадке.

«Восток» во всем своем величии стоял на специальной подставке, освещенный юпитерами (этот этап подготовки, как и все предыдущие, снимался кинооператорами). Чтобы космонавт в скафандре не лез по стремянке на четырехметровую высоту, был специально изготовлен легкий передвижной лифт. Только-только мы успели проверить работу этого сооружения, прокатившись на нем раза три вверх и вниз, как в дверях корпуса показались две неуклюжие ярко-оранжевые фигуры. За ними в белых халатах целая свита медиков и инженеров.

Сергей Павлович шел рядом с Юрием Гагариным, поддерживая его под руку и, очевидно, рассказывая что-то смешное, так как и они, и идущий рядом Герман Титов улыбались, едва удерживая смех.

Я подошел.

— Так вот что, порядок принимаем следующий, — заметил Сергей Павлович. — Первым садится Юрий Алексеевич. Вы и Федор Анатольевич ему помогаете. Больше никого не надо. Ясно? Потом, когда космонавт сядет, можно будет поднять медика, и связиста, и телевизионщика, и вообще всех, кого сочтете нужным. Только не злоупотребляйте. Понятно? После Юрия Алексеевича будет садиться Герман Степанович. У вас все готово?

— Готово, Сергей Павлович.

— Ну добро! Все их замечания запишите. Потом разберем. Действуйте!

Мы подошли к площадке подъемника; Федор Анатольевич уже ждал наверху.

В зале корпуса собралось довольно много зрителей. (Смотреть можно, мешать нельзя!) Прутики-стойки с белой ленточкой из стеклоткани отгораживали площадку, где стоял «Восток».

Десять секунд подъема, и Юрий Алексеевич перед открытым люком. В кабине пока полумрак: свет он включит, когда начнет проверять приборы управления и связи. Сев в кресло, Гагарин с Федором Анатольевичем начинает проверку, и тут, явно нарушая установленный порядок, на площадке появляется кинооператор и нацеливается своей камерой.

Юрий Алексеевич заканчивает сегодняшний экзамен приборам управления.

Затем все то же самое от начала и до конца проделывает Герман Степанович.

Нам было известно, что американцы при подготовке своих космонавтов рассчитывали, что перед стартом человек будет находиться в кабине чуть ли не 4–5 часов. Мы стремились это время сократить до минимума.

Внимательно наблюдая за космонавтами, я понял, что надо самому ощутить и отработать все те движения, которые одному из них придется выполнять при посадке в корабль, перед стартом.

Надо было самому почувствовать, что и как делается в скафандре, насколько затруднены движения, легко ли подняться по ступеням лестницы, ведущей к лифту. Все это можно было понять и представить себе, лишь надев скафандр и походив в нем.

Как только этот план у меня созрел, Федор Анатольевич был взят «за бока». Я поймал его в коридоре около «кресельной» комнаты.

— Федя! Знаешь, о чем я очень хотел тебя попросить? — взмолился я, налегая на слово «очень». — Мне бы хотелось надеть скафандр и представить себя космонавтом!

— Ну, брат, нет, я тебе не верю. Говори, что задумал.

Пришлось рассказать. Мы быстро договорились. Правда, как на грех, Федор Анатольевич не привез с собой скафандров на больший рост, но не это было главным. Запершись в маленькой комнатке в конце коридора (подальше от случайных глаз), Федор Анатольевич с двумя своими помощниками облачил меня в космические доспехи и «по технологии» заставил провести весь цикл проверки систем скафандра.