Михаил Барщевский - Из жизни Вадима Осипова

• Название: Из жизни Вадима Осипова
• Автор: Михаил Барщевский
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-98720-022-9

Михаил Барщевский сегодня — один из наиболее известных и успешных российских юристов. Основатель первого в России адвокатского сословия — золотой медали им. Ф. Н. Плевако. Профессор Московской Государственной Юридической Академии и прочая, и прочая, и прочая. Михаил Барщевский известен еще и по своим многочисленным выступлениям в печати, на телевидении и радио. На протяжении пятнадцати лет он — не просто постоянный участник, но и звезда программы «Что? Где? Когда?». В последние годы Барщевский — частый гость информационных и аналитических программ центральных телеканалов. Герои рассказов Барщевского — адвокаты, прокуроры и судьи, крупные бизнесмены, актеры, телезвезды, суперпопулярные писатели и отчаянные газетные репортеры. С этими энергичными, успешными, яркими, но в то же время противоречивыми людьми, жителями огромного столичного мегаполиса, автор знаком лично: день за днем судьба сталкивает с ними самого Барщевского — знаменитого адвоката, блестящего оратора, хитрого чиновника, а теперь и писателя…

---

— А оттуда, что я к нему несколько раз приезжала. И сама видела. Так что не спорь! — резко отбрила сестру Мила.

— Хорошо. Пошли дальше, — продолжил Вадим, — а днем ты ему часто звонила?

— По нескольку раз в день.

— Он всегда был на месте?

— Практически да. Если только не выходил в туалет. — Мила радостно расхохоталась над собственной шуткой.

— Сколько у Сергея длился обеденный перерыв?

— Сорок минут, — неожиданно ответила за Милу Лена.

— Сорок пять минут, — подтвердила Мила.

— Ну а теперь, Мил, скажи, уважающая себя баба станет терпеть любовника, который забегает к ней на сорок минут? Скажи, санет?

— Ну нет. Я бы не стала.

— Так. А Сергей станет общаться с бабой, которая сама себя не уважает?

— Точно не станет.

— Вот ты сама и ответила на свой вопрос. Я не знаю, была ли у него любовница, но я знаю, и ты знаешь, что ее быть не могло.

Ночевать остались у Татьяны, Все-таки Вадим немного, но выпил, а в таком состоянии он за руль не садился. Утром проснулись и отправились по домам.

Лена сидела в машине злющая. Молчала. Вадим несколько раз спрашивал, что случилось.

Жена отвечала ледяным тоном:

— Все в порядке. Нормально. И вдруг ее словно прорвало:

— Я сама тебе поверила. Как ты мог так врать?!

— А что, мне надо было сказать, что у Сережи была Лариса?

— Нет, конечно нет! Но так врать! Если бы не я сама разруливала их приходы с Милой в суд, то я бы тебе точно поверила. Железная логика.

— Ну так что в этом плохого? Похвалила бы, наоборот…

— Но это значит, ты и меня так обманываешь?!

Вадим промолчал, Против женской логики адвокатская бессильна.

Снег

Машку уложили спать, и наконец появилось время чуть-чуть пообщаться. Это стало традицией: как бы ни налила усталость с ног, Лена с Вадимом садились на кухне выкурить последнюю сигарету и поговорить. Либо о делах дня прошедшего, либо о планах на выходные, либо о чем-то отвлеченном. Зависело и от настроения, и от актуальности событий.

Сегодня у Лены было философское настроение.

— Слушай, а тебе не надоело вести уголовные дела? — задала она неожиданный вопрос.

— Да как тебе сказать… Они проще. Хотя нервов требуют побольше, но скоротечны. Соотношение «время-деньги» в них лучше, чем в гражданских.

— А «время-деньги-нервы»? — не отставала Лена.

— Пока нервов хватает. Хотя ты права — в этой системе координат гражданские дела привлекательнее. А почему ты спросила? — всерьез удивился Вадим.

— Понимаешь, меня очень часто стали спрашивать: «Как это ваш муж может защищать преступников?»

— И что ты отвечаешь?

— Отвечаю, что это его профессия. Что кто-то должен это делать. Что любой человек имеет право на снисхождение. Но, похоже, это никого не убеждает, — несколько смущенно ответила Лена.

— Все не так! Вообще, здорово — прожили вместе, девять лет, я уже четыре года адвокат, Й ты так и не поняла, чем я занимаюсь! — обозлился Вадим.

— Ну что делать, если у тебя жена дура, а времени научить ее уму-разуму ты найти никогда не можешь! — обиделась Лена.

— Не заводись! Этого и правда никто не понимает. Для всех адвокат — враг правосудия и приспешник преступников. Смотри. С древнейших времен, исключая период инквизиции, считалось, что видимое не есть сущностное…

— А можно попроще, для тупых? — все еще зло вставила Лена.

— Перестань злиться! Мы оба сегодня вымотались, держи себя в руках.

Лена собралась было что-то ответить, но Вадим резко вытянул руку вперед, ладонью к Лене, и, хотя знак был достаточно красноречив (именно так рисовали руку на плакатах «Стой! Впереди опасная зона!» или «Не влезай! Убьет!»), на всякий случай добавил:

— Стоп! Остановись!

Лена рассмеялась.

Вадим обожал это ее качество — способность вдруг перейти от плохого настроения к хорошему, моментально сняв напряжение, не допустить ссору и порой просто поставить его в тупик — нельзя же злиться на женщину, которая радостно и ласково смотрит на тебя и смеется.

— Итак, продолжаю повествование на адаптированном для детского, прости, женского уровня языке. Давно подмечено, что не всегда то, что кажется очевидным, и есть правда. Кроме того, может быть, это и правда, но ее понимание может оказаться превратным.

— Например? Только без хохм! — на всякий случай предупредила Лена.

— Хорошо! Например. Есть фотография — лежит труп…

— Точно лежит? Не стоит? — Лена прыснула.

— Ну как с тобой разговаривать? Сама же просила без хохм, — обиделся Вадим.

— Ты — без, а я — с! Или тебе не нравится, когда у жены хорошее настроение? Больше не буду, продолжай.

Вадим улыбнулся. «Все-таки она прелесть!» — в очередной раз заверил сам себя и продолжил:

— Так вот, труп лежит. Над ним стоит наклонившись некто, его рука сжимает нож, торчащий из груди убитого. О чем говорит фотография? О том, что мы видим удачно сфотографированный момент убийства и доказательство того, что человек на фото убийца и есть?! Отнюдь! Может, это прохожий, который пытается вынуть нож, спасти человека! Задача адвоката — все подвергать сомнению, все, что против его подзащитного. Предлагать суду любые, пусть самые фантастические, но реальные объяснения событий в пользу его клиента…

— Реалистичные, — уточнила Лена.

— Что?! — не понял Вадим.

— Нереальные объяснения, а реалистичные, — учительским тоном поправила Лена.

— Слушай, ты не у себя в институте. Суть понятна?

— Суть понятна. Более того, понятно, что в этой ситуации — он точно не убийца!

— Почему?! — искренне заинтересовался Вадим.

— А потому что если он ударил ножом в сердце, то вряд ли он продолжал за нож держаться, пока труп падал.

— Ну ты и Шерлок Холмс! — искренне поразился Вадим.

Зазвонил телефон. Оба с удивлением посмотрели на часы — время без пяти час ночи, — друг на друга и потом на продолжавший звонить телефон.

Вадим схватил трубку. Ночные звонки при наличии немолодых родителей пугали и Лену и Вадима.

— Слушаю! — Голос Вадима звучал напряженно.

— Вадик! Привет. Не разбудил? Это Слава Хандроев!

— Уф~ф, привет! Нет, не разбудил. Что-то случилось? — Видя напряженный взгляд Лены, Вадик, прикрыв трубку рукой, прошептал: — Славка Хан.

Лена успокоенно кивнула.

— Слушай, есть шанс вместе посидеть в интересном деле.

— Уголовном?

— Разумеется!

— Вообще-то я с уголовными потихоньку завязываю, к тому же ты — специалист, а я так…

— Не скромничай! Специалист ты у нас хороший, а главное, мне твои актерские способности нужны. И вообще, есть шанс порезвиться.

— Я спать пойду, — прошептала Лена. — Это, видно, надолго.

Вадим кивнул.

— Так об чем песня? — Вадим поерзал на стуле, пытаясь устроиться поудобнее.

Первый вопрос, который Лена задала утром, был:

— Во сколько ты лег?

Вадим ответил, что около трех. Обсуждали со Славкой новое дело. Лена воспользовалась предлогом и продолжила вчерашний вечерний разговор:

— Ну, вот. Опять уголовное дело! Пойми, мне страшно становится от того, что твои мозги, твои способности — все это направлено на одно: вытащить преступника из-за решетки! Когда Машка вырастет и спросит, чем папа занимается, ты что ответишь — преступников спасаю?

— Давай еще раз объясню, — вполне мирно начал Вадим, продолжая варить в турке кофе. — Вот ты говоришь: «преступник». Это ты решила, что он преступник? Тогда зачем вообще нужен суд? Кстати, американский суд Линча — сами решили, сами повесили, тебе, наверное, не понравится. А в чем, собственно, разница?

— Не передергивай, ты не в суде!

— Я не передергиваю. Я рассуждаю. По-твоему, получается, что если человека арестовали, если следователь его в чем-то обвинил, то он уже виноват? А вдруг следователь ошибся?

— Вадь, я не об этом. Ноты-то сам видишь, что защищаешь преступника?! Это же не абстрактный некто, обвиняемый в чем-то! Ты читаешь дело и сам понимаешь, что защищаешь негодяя!

— Первое, не каждый преступник негодяй! — Вадим начал злиться. Развернулся к жене, забыв о кофе. — Второе — я не вижу! Я не судья. Я иначе читаю дело — я не пытаюсь найти, где правда, а я пытаюсь поставить под сомнение любое доказательство его вины. Это и есть моя функция! Да пойми ты, черт побери, что каждый может ошибаться — и следователь, и я. Поэтому и есть суд. Так вот, чтобы минимизировать возможность ошибки суда, человечество и придумало такую систему — один обвиняет, другой защищает! И оба встают на уши, чтобы доказать свою правоту. А судья решает, кто из нас прав! Это как в боксе — я ему по морде, он мне по печени. А кто-то за канатами считает очки…

— У тебя кофе убежал! — вскрикнула Лена.

— Тьфу! Нашла тему для утренней беседы! — Вадим снял турку и, пока не присохло, стал тряпкой вытирать убежавший кофе. — Это соревнование. Только приз здесь не медаль, а судьба человека!