Эмиль Новер - Капитан «Дьявол». История пирата (часть первая)

• Название: Капитан «Дьявол». История пирата (часть первая)
• Автор: Эмиль Новер
• Издательство: Ростоиздат
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2003

Приключенческий роман Эмиля Новера «Капитан Дьявола» — увлекательное повествование из времен морских пиратов, жестоких рабовладельцев и «рыцарей из низов», светских красавиц и самоотверженных поклонников. Действие романа разворачивается во второй половине семнадцатого века в бассейне Карибского моря неподалеку от Багамских островов.

---

— Сэр!

Джон хотел сказать что-нибудь обнадеживающее, но в это время на улице послышался цокот копыт и властные команды.

Сэлвор бросился к окну, глянул в него и отшатнулся.

— Драгуны!

Скарроу лишь доли секунды находился в растерянности.

— Дверь!

Звякнула щеколда, запирая дверь.

— Воду!

Схватив ведро с водой, Кинг поставил его на табурет.

— Одеяло!

Грубое шерстяное одеяло с головой накрыло Майкила.

— Покрывало!

Покрывало легло поверх одеяла, маскируя роялиста.

Джон толкнул Кинга к табурету и бросил ему полотенце.

— Улыбайся!

Быстро оправив одежду, Джон подошел к двери, трещавшей под ударами ног, и отодвинул щеколду.

Дверь распахнулась и в комнату ворвалось полдюжины драгун во главе с лейтенантом, маленькие свиные глазки которого бегали так, словно хотели увидеть все сразу. Солдаты немедленно разошлись по комнате, осматривая её — видимо, имели опыт, один из них подошел к Кингу и дернул за руку.

— Ты кто?

Кинга так и подмывало разбить эту звериную, лоснящуюся рожу драгуна, бывшего на полголовы ниже ирландца, но он сдержался.

— Моряк!

Тем временем лейтенант, возглавлявший драгун, подошел к Скарроу, штурман стоял спокойно и лишь напряженный взгляд выдавал внутреннее состояние англичанина.

Смерив моряка с головы до ног подозрительным взглядом, офицер высокомерно спросил:

— Почему сразу не открыл?

— Не «ты», а «вы» — это, во-первых.

— Мне лучше знать!

— Во-вторых, с какой это радости я должен открывать дверь, которую выламывает черт, знает кто?

Лицо драгуна побагровело, а маленькие усики зло ощетинились.

— Солдатам его величества!

— Британская армия не ломает двери домов английских верноподданных!

Эти слова и уверенный и независимый голос Скарроу несколько охладили воинственный пыл офицера. Он еще раз недоверчиво оглядел Джона, словно желая удостовериться в правдивости его слов.

— Вы англичанин?

— Да, сэр, а этот матрос, — Джон показал на Кинга, — работает на судне, где я имею честь быть штурманом.

— Господин лейтенант!

Офицер обернулся на голос своего подчиненного и увидел, что тот держит на ножнах грязные тряпки, на которых были видны грязь и запекшаяся кровь, а другой драгун достает такие же из-под кровати, куда их затолкал Скарроу.

Протестант подскочил к постели, сорвал покрывало и одеяло и увидел израненного Свирта. Лицо офицера искривилось в злобной усмешке.

— А это кто? Тоже моряк с вашего судна?

— Да, — только и смог выговорить Джон.

— Хватит! — лейтенант смотрел так, как будто Джон был его кровным врагом. — Вы думали, что англичанину все сойдет с рук, но нет! Укрывающий преступника сам становится преступником! — взвизгнул протестант. Подняв указательный и средний пальцы, прижатые друг к другу; он произнес: — Именем Бога и короля, вы арестованы! — уже более спокойным тоном, кивнув в сторону Майкила, лейтенант добавил: — Ты будешь болтаться на одной перекладине с этой собакой.

— Подонок!

Этот хрип заставил офицера повернуться. В лицо смотрели глаза, пылавшие ненавистью. Будучи почти в могиле, смелый католик не просил пощады, не ждал милости, как перчатку, бросая, быть может, последнее слово в лицо протестанта. Меткое определение вызвало приступ бешеного гнева у последнего и он взмахнул кулаками, затянутыми в перчатки. Глаза Свирта округлились: сильный удар пришелся в раненое плечо и нечеловеческая боль, кривым суком, пронзила все его тело. Не выдержав, ирландец закричал, едва не потеряв сознание.

— Остановитесь, он ранен! — закричал Скарроу, бросаясь к постели, но его отшвырнули. Ударом эфеса один из драгун свалил Джона на пол и нанес удар ногой в живот.

Этот удар был той каплей, что переполнила чашу терпения моряка. Если до этого какие-то частицы благоразумия заставляли Кинга молчать и сдерживать себя, то теперь его охватили страшная ненависть и справедливый гнев, ирландец уже не желал терпеть.

Кинг перепрыгнул через кровать, на которой корчился Майкил, и оказался рядом с офицером, готовившимся нанести новый удар. Схватив лейтенанта за плечо, ирландец развернул его к себе, и два ненавидящих взгляда скрестились. Стиснув зубы, Кинг из всех сил нанес страшный удар в лицо. Отлетев на несколько шагов, лейтенант растянулся без чувств на деревянном полу.

Один из драгун бросился к ирландцу, но тот снова перепрыгнул через кровать, схватил ведро и окатил его водой. Душ привел протестанта в замешательство, и он немедленно получил сильный удар в промежность. На помощь ему поспешил другой драгун, но не успел оказать ее: метко брошенный табурет попал солдату в голову.

— Беги!

Крикнув это, Скарроу, уже поднявшись на ноги, также озлобленный и знавший, что его теперь ждет, подскочил к драгунам сзади и хватил одного из них по шее. Охнув, солдат выронил саблю и рухнул на пол, но другой успел отскочить и выхватить оружие. Он располосовал воздух перед собой и Джон отшатнулся. Драгун повторил этот прием еще несколько раз, и Скарроу мог лишь уворачиваться от ударов. Кинг ничем не мог помочь товарищу: перед ним также сверкала сабля.

— Драгуны, сюда!

Этот призыв не повис в воздухе, в дом ворвалось полтора десятка кавалеристов, сверкая обнаженными саблями.

Спустя полчаса из дома вывели связанных Кинга и Джона, а за ними выволокли бесчувственного Майкила и, как куль, бросили поперек седла. Осторожно вынесли лейтенанта, еще не пришедшего в себя, и аккуратно положили на коня.

Кинг сплюнул на землю и на ней остался темный след.

Горько усмехнувшись, он обратился к Джону:

— Капитан велел передать, что сегодня уходим в шесть вечера.

— Спасибо, — сказал Скарроу. — Ты нашел подходящее место и удобное время для сообщения.

— Лучше поздно, чем никогда.

К вечеру в городе полностью хозяйничала протестантская конница. Около сотни католиков были выловлены в городе и его окрестностях. Всех их собрали на центральной площади, оцепленной драгунами, куда уже были согнаны местные жители.

Близилась расправа, и уже были готовы все необходимые орудия, ибо разбить врагов было недостаточно. Необходимо сломить волю к сопротивлению тех, кто думал иначе или не мирился с рабской долей. Тех же, кто в нерешительности стоял в стороне, выжидая, надо было, запугать, чтобы отбить саму мысль о возможности сопротивления.

Этим целям хорошо служили публичные казни.

Кровь и мучения всегда были спутниками тех, кто давил неугодные выступления. Уничтожить всех, осмелившихся поднять оружие, и заставить остальных быть покорными — это неизменное правило властителей, и от него не стал отказываться и Вильгельм. Он призвал не жалеть сил и крови для защиты истинной веры и интересов молодого английского капитала — это выполнялось неукоснительно и кровь врагов лилась полноводной рекой. Драгунам не привыкать лить кровь, а для протестанта католик — тварь хуже змеи.

Не взирая ни на возраст, ни на пол жертв, Ирландию заливали кровью, опустошали, заваливали трупами. В захваченных городах, сельских поселениях проводились акты устрашения — на глазах местного населения казнилась часть пленных католиков. И в этом городе с наступлением сумерек площадь озарилась мерцающим светом факелов и костров и огласилась криками и стонами казнимых.

С жестокостью дикарей добровольные палачи, вешали, обезглавливали, сажали на кол. Свежеструганное дерево окрашивалось кровью, у его основания чернели лужи, на плахи то и дело отправлялась чья-то голова, которая спустя минуту отлетала прочь.

Дикая боль и бессильный гнев исторгали у казнимых католиков крики и проклятья, но, ни разу, ни у одного из них не вырвались ни мольбы, ни просьбы о пощаде. Убежденные в правоте своего дела, пленные мужественно переносили мучения, проклиная своих палачей. Умирая во имя дела, за которое они боролись, казнимые верили в его бессмертие, в то, что знамя их идей поднимут другие.

Утром драгуны выступили из города, преследуя остатки разбитой армии Якова. Оставшиеся в живых пленные под усиленным конвоем были отправлены в Стейтен, куда собирали всех, кто уцелел после кровавых расправ пуритан.

Трюм

Трюм был сырой и грязный. Из всех углов и щелей пахло то ли сгнившими яблоками, то ли провонявшей рыбой. Соединяясь с испарениями и дыханием десятков людей, запертых здесь, тошнотворный запах усиливал невыносимую духоту.

Серая тень быстро пробежала по телу. Человек приподнял голову, лежавшую на ногах его товарища, и тут же устало и равнодушно опустил ее.

— Кинг, что это было? — спросил он у товарища.

— Крыса, — безразличным тоном ответил тот и обратился к сидевшему рядом человеку: — Джон, ты как?