Ник Перумов - тема: "Псы любви"

• Название: тема: "Псы любви"
• Автор: Ник Перумов
• Издательство: ООО "Издательство АСТ"; ЗАО НПП "Ермак"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-021514-2; 5-9577-0047-9

Конкурсы фантастических рассказов в отечественном Интернете проводятся каждый год, причем «звезды» жанра и новички, участвующие в них анонимно, пишут произведения на заданную тему под псевдонимами и впоследствии сами оценивают работы своих соперников.

«Псы любви» — книга, в которую вошли лучшие рассказы осеннего конкурса 2002 года.

Автор темы — Ник Перумов.

Звезды и талантливая молодежь — будущее нашей фантастики!

В составе сборника:

Леонид Каганов. Любовь Дона Кима

Дж. Локхард. Муравейник

Алла Филиппова. Недотыкомка

Максим Дубровин. Пятьдесят на пятьдесят.

Иван Тропов. Псы любви

Юрий Нестеренко. Сталинградское рождество

Аделаида Фортель. Зулумбийское величество

Кирилл Бенедиктов. Объявление

Наталия Ипатова. Бледный свет сквозь толщу вод

Николай Калиниченко, Дмитрий Хомак. Воры в банке.

Макс Олин. Грифон из золота и снега.

Сергей Лукьяненко. Мы не рабы

Олег Козырев. Холм

Алексей Пехов. Шепот моря

Владлен Подымаев. Темная чаша небес

Сергей Чекмаев. Нетерпеливые

Юрий Бурносов. Roses

Дмитрий Браславский. Чародейка на выданье

Виталий Романов. Черная вода

Виталий Обедин. Мотив

---

Ощутил, что ветер утих.

Вам, в будущем, наверное не понять, какой ужас поднимается в душе, когда происходит нечто, чего не могло произойти. По лицам мальчишек я видел — им тоже не по себе, но бедуины всю жизнь росли со знанием, что это возможно. А меня словно триремой переехали.

Без ветра мир казался мертвым. Полная, жуткая тишина морозила кровь, высоченная трава склонялась над головами. Она была неподвижна — и это пугало еще сильнее. Из всех нас, пожалуй, одна Акива разыгрывала храбреца.

— Ну, как? — гордо спросила она, придержав ламарга. — То ли еще будет!

Я не ответил. Впереди, сквозь застывшие стебли травы, виднелась открытая местность, и я мысленно взмолился — пусть там будет ветер! Может, подумал я, это растения его закрывают…

Ветер там был. Он с воем набросился на нас, растрепал волосы, взъерошил шерсть скакунов. От неожиданности я прикрыл лицо ладонью и оглянулся, пытаясь понять, где кончается трава — и увидел идеально ровную бесконечную линию растений, уходившую влево и вправо за горизонт. Под копытами ламаргов зазвенел металл.

— Эй, муравей, — тихо позвала Акива. — Не туда смотришь.

И тогда я медленно повернул голову.

Глава 6

Вас когда-нибудь вешали на тоненькой нити над пропастью? Чтобы ветер рвал ваше конвульсирующее тело, нить судорожно дергалась, а впереди, внизу, по сторонам, над головой — везде был лишь ужас?

Если да, то вы знаете, что я тогда ощутил.

Всего в десятке шагов от меня кончался мир. Там, на краю, имелись аккуратные поручни из проржавевшего насквозь металла, а за ними — в бесконечность! — простиралось невероятное.

Тучи, которые никогда не останавливались, тучи, ставшие родными всем нам, они продолжали лететь по ветру, но в десятке фарсахов над пропастью их вечная серость словно натыкалась на стену и рушилась вертикально вниз. Тучи летели по ветру! Летели, образуя прямой угол, одна из граней которого простиралась над нашими головами, а вторая падала в бездну. Мы стояли на дне коробки из туч. И видели ее грань.

Не уверен, кажется я свалился на землю и с криком побежал обратно… Или ламарг чего-то испугался. Хорошо помню лишь, как лежал на спине, а Акива сидела рядом, с тревогой меня разглядывая. Над головой летели тучи.

— Ты чего? — спросила девочка. — Скорпион ужалил?

Судорожно втянув воздух, я заставил себя сесть. Ламарги мирно паслись неподалеку, бедуины сидели кружком вокруг нас с Акивой. А слева… там… Туда я смотреть не стал.

— Акива, — мой голос прозвучал так, словно я мгновенно охрип. — Акива, что это? Где мы?

Она подняла брови, а потом внезапно расхохоталась так, что повалилась на спину, дрыгая ногами в воздухе.

— Муравей перепугался! — Акива задыхалась от смеха. — Обмочился со страху!

— Да, мне страшно, — сказал я тихо, и это словно топором оборвало ее хохот. У бедуинов сказать вслух, что ты испугался — примерно то же самое, как у нас нарочно испортить корабль.

— Страшно? — переспросила Акива. Мальчишки насмешливо переглядывались.

— Да, — я опустил голову. — Мне страшно. Я не знал… Что у мира есть грань.

Акива задумчиво наморщила лоб. Тем временем один из мальчишек рассмеялся и пнул меня ногой:

— Мокрая личинка! — бросил он презрительно. Я сжался, но бить меня не стали. Вместо этого, к своему изумлению, я услышал голос Акивы:

— Отстань, — сказала она серьезно. — Он же спятить мог. Эй, муравей, — девочка с неожиданной лаской погладила меня по голове. — Успокойся. Мы забыли, что ты не знаешь.

— Чего не знаю? — спросил я тихо.

Акива вздохнула.

— Совсем ничего не знаешь. Про мир. Вставай, покажу кое-что.

Я невольно отпрянул, но Акива нахмурилась и резко схватила меня за плечо.

— Вставай!

Все вместе они подтащили меня к поручням.

— Убежишь, станешь трусом, — предупредила Акива. — Останешься, примем как своего. Это твое испытание. Только смелый сын свободного народа может смотреть за Край.

Сказав это, девочка скрестила руки на груди и демонстративно отошла назад. Мальчишки немедленно последовали ее примеру.

Я остался наедине с невозможным. Страх так заморозил кровь, что у меня зуб на зуб не попадал, ноги стали ватными и непослушными. Но к этому времени в душе проснулась давно таившаяся гордость. Я не муравей и не дзагхла, я — человек! Подбадривая себя такими мыслями, я повернулся и, почти не дрожа, подошел к перилам.

Это было страшно, да. Но терпимо. Всего лишь второе небо, далеко внизу, под ногами. Ничего особо ужасного.

Гораздо страшнее стало, когда я понял, что плоскость, где я стою, не имеет толщины. Совсем. Край металлического листа, простиравшегося в обе стороны до горизонта, расплывался в глазах, его никак не удавалось увидеть. Я наклонился, желая понять, еще сильнее наклонился… Но тут меня схватили за плечи и дернули назад.

— А вот этого не надо, — серьезно сказала Акива. — Я говорила, смотри ЗА Край. НА Край смотреть нельзя. Свалишься.

Я уже немного опомнился, и страх уступил место жгучему любопытству.

— Акива, где мы? — я кивнул в сторону бездны. — Объясни!

Девочка улыбнулась.

— Все! Он теперь наш, — заявила она мальчишкам. Те весело засмеялись, меня принялись хлопать по спине и дергать за волосы. Было очень приятно.

— Ну, муравей, — Акива отошла подальше от Края и уселась на песок. — Теперь можешь спрашивать.

Я сел напротив, скрестив ноги. Мальчишки расположились вокруг.

— Что это за пропасть? — я задал первый вопрос.

Акива покачала головой.

— Не пропасть. Край света.

— Не понимаю…

— Верю, — она улыбнулась. — Дзагхлы ничего не знают, мне отец говорил. Слушай внимательно, муравей. Наш мир совсем-совсем не похож на мяч. Он похож на диск. А мы сейчас сидим на самом краю, тут мир загибается вниз. Там, под нами, — она постучала по железу, — есть еще один мир, где все наоборот. Когда у нас кончается натра — у них начинается.

Акива вытянула руку против ветра и пошевелила пальцами.

— Я прихожу сюда каждую натру. Мы, свободный народ, живем как хотим, пока не наступает время холода. Тогда мы едем на край света, к городу колодников. Эти города стоят с обоих сторон мира, а внутри есть Колодец, огромная дыра, Туннель, ведущий сквозь землю.

Девочка рассмеялась.

— Что, муравей, дома тебе такого не говорили?

Я молча замотал головой. Акива довольно улыбнулась.

— То-то. Слушай и учись. Колодники — самый древний народ, они отличаются от людей и всегда живут на одном месте. Когда к их городу приближается холод, они переходят на другую сторону мира, где холод недавно кончился, и следующую натру живут там, во втором городе. Вместе с ними сквозь Туннель проходят наши племена. Но колодники давно разучились добывать пищу, и нам приходится платить им за проход — шкурами, мясом, шерстью. Поэтому в теплое время натры наш народ кочует по миру, собирая для колодников дань.

Девочка нахмурилась.

— Мужчинам это не нравится, но у колодников есть много хорошего оружия и даже боевые машины, стреляющие огнем. Вот почему уже много-много натр никто не пытается с ними воевать. Собрав дань, мы приходим к городу, платим хозяевам и нас пропускают на ту сторону мира, где целую натру будет тепло и спокойно.

Акива весело подмигнула.

— Кстати, а я родилась на той стороне. Мне четырнадцать натр.

— Я тоже там родился, — добавил один из мальчиков.

От услышанного у меня голова шла кругом. Но один вопрос я задать все же сумел:

— Акива… Это удивительно! А почему нельзя перебраться на ту сторону мира через край?

Девочка тяжело вздохнула.

— Можно, — сказала она с грустью. — Это совсем легко. Но тот, кто перелезет через край, станет другим. У него сердце будет с правой стороны, а правая рука превратится в левую.

Я моргнул.

— Ну и что? Через натру он перелезет обратно, и все вернется!

— Ага, как же! — разозлилась Акива. — Думаешь, мы все глупые? И никто не пробовал? Когда сердце с правой стороны, ты не можешь ничего есть. Ни мяса, ни чебуреков, ни фруктов — ничего. Любая еда для тебя превратится в яд, пока не перелезешь обратно. А тут натра!

Я умолк, лихорадочно размышляя над задачей.

— А если сначала перевезти много пищи? Она ведь тоже изменится.

— Ну и сколько ты сможешь забрать? — фыркнула девочка. — Один ламарг съедает ведро травы в сег! А трава нужна свежая.

— Можно зарезать всех зверей, засолить мясо и целую натру его есть! — возразил я.

— Ага, ага, а потом умереть с голоду, когда настанет пора возвращаться, — Акива покачала головой. — Не считай нас дураками, муравей. Дешевле заплатить дань колодникам. Они тоже не дураки, и назначают как раз такую цену, чтобы племенам было выгоднее платить, а не воевать или искать другие пути.