Борис Камов - Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

• Название: Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров
• Автор: Борис Камов
• Издательство: Издательство ФАИР
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8183-1552-2

Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».

Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг. выступали десятки безвестных «гайдароведов» во главе с автором книги «Соленое озеро» В. А. Солоухиным.

Результаты расследования, проведенного Б. Н. Камовым, оказались ошеломляющими. Ни одно обвинение, если только оно поддавалось документальной проверке, не подтвердилось.

По жанру эта книга — исторический детектив. Автор сопоставляет обвинения против А. П. Голикова с архивными документами, демонстрируя общую безграмотность и лживость «обличителей» во главе с В. А. Солоухиным. Он раскрывает систему мошеннических приемов, фальсификаций и даже картежных передергиваний, которая применялась мнимыми гайдароведами для обмана читателей, циничного их одурачивания.

Для родителей, педагогов, библиотекарей, студентов-филологов и историков, школьников-старшеклассников.

---

В 1960 году я жил уже в Москве и работал в Научно-технической библиотеке Академии строительства и архитектуры СССР. Директором у нас была женщина лет пятидесяти, когда-то очень изящная и красивая, а теперь неизлечимо худая с издерганной нервной системой. Узнав, что я изучаю биографию Гайдара, моя начальница пригласила меня в кабинет и рассказала, что сидела в одном лагере с Соломянской и помнит, как Лию Лазаревну приезжал навестить Аркадий Петрович.

— Посмотреть на живого Гайдара сбежалась вся колония. От волнения лицо женщины порозовело и на короткий срок стало почти молодым. — Гайдар был не только очень знаменит. Он был необыкновенно красив. Это был добрый, улыбающийся богатырь. Лия рядом с ним выглядела совсем маленькой. Многие Соломянской завидовали: «Какой у тебя замечательный муж!» Большинство женщин не знало, что они давно в разводе.

Директриса объяснила, что хлопоты Гайдара, его заступничество за Соломянскую (о чем тоже все знали) не пропали даром. Лию Лазаревну освободили сравнительно скоро, еще до начала войны, в 1940 году. А мою начальницу — только 16 лет спустя..

Ее срок оказался громадным…

* * *

Так выглядела «безразличная ко всему» (если верить заявлениям Б. Г. Закса) личная жизнь А. П. Гайдара в годы Большого террора. Так проявлялось будто бы полное равнодушие писателя к тому, что происходило вокруг.

Здесь уместен вопрос: «Почему, если жизнь Гайдара и его близких в годы Большого террора была наполнена таким драматизмом и даже трагизмом, писатель ни разу не осудил, как утверждает Закс, происходящие события?»

Ответ прост. Аркадий Петрович не делал никаких заявлений в присутствии Закса. Гайдар своему давнему приятелю не доверял. У Аркадия Петровича имелись для этого серьезные основания.

А. Гайдар о Б. Заксе (неизвестная дневниковая запись)

В жизни всегда есть место чуду. Одно такое волшебство произошло со мной.

Это случилось в 1970-х годах. Я написал многостраничное письмо в ЦК ВЛКСМ тогдашнему первому секретарю Евгению Михайловичу Тяжельникову. Я не был с ним знаком. Видел его только издали. И позднее нас никто не познакомил тоже.

Мы пересекались с Евгением Михайловичем на торжественных мероприятиях. Совсем недавно встретились за праздничным столом, но и здесь не пожали друг другу руки. Так сложилось.

Я писал Тяжельникову, что в Советском Союзе недостаточно используется такое великое нравственное, педагогическое и художественное богатство, каким является наследие Аркадия Петровича Гайдара. И предложил целую программу.

Послание мое Евгений Михайлович зачитал на совещании всего аппарата ЦК комсомола.

— Мы ищем, чем занять наших детей, — сказал он, — и вот оказалось, что на самом деле для них имеется громадное поле деятельности.

Представьте мое изумление, когда практически все пункты моей программы были приняты.

• ЦК ВЛКСМ учредил «Знак А. П. Гайдара». Он присуждался раз в год, 22 января, в день рождения Аркадия Петровича, людям любой профессии за успешную работу с детьми на общественных началах.

Каждый год «Знака А. П. Гайдара» удостаивались только 12 человек со всего Советского Союза. Знак стал одной из самых престижных наград в стране. В январе 1985 года в списке награжденных, который публиковался в «Комсомолке», я увидел и свою фамилию.

• Был организован Всесоюзный штаб Тимура при журнале «Пионер». Его начальником стал редактор журнала, мой друг Станислав Александрович Фурин. Меня он взял к себе заместителем (на общественных началах).

На тогдашней новой волне в тимуровской работе, по нашим подсчетам, в отдельные годы принимало участие до 5,5 миллионов детей — примерно 20 % тогдашних школьников.

Штаб Тимура совместно с Центральным советом Всесоюзной пионерской организации имени Ленина провел два всесоюзных слета тимуровцев: один прошел в «Артеке»; другой — в Черкассах, близ тех мест, где Гайдар сражался и погиб.

В пионерском лагере «Артек» была установлена мемориальная доска в честь пребывания Аркадия Петровича в этих романтических местах.

• Наконец, было принято решение об издании нового Собрания сочинений писателя. Его подготовку поручили мне.

Первое Собрание сочинений Гайдара было выпущено в 1955–1956 годах в четырех книгах. Оно стало большим событием в жизни страны. Взрослые и дети впервые получили представление о масштабах наследия Аркадия Петровича. Весенне-зеленые томики и сегодня можно увидеть в книжных шкафах во многих семьях.

Но издание устаревало. Позднее выяснилось, что в него не вошли многие произведения писателя, его разящая, бесстрашная публицистика, не утратившие злободневности фельетоны. А еще отыскались письма, многочисленные дневниковые записи.

Нуждался в обновлении справочный аппарат: сведения о том, когда было задумано произведение, где написано, а затем издано, как новую вещь оценили критики и т. п.

Готовя новое Собрание сочинений, я нашел в дневниках Аркадия Петровича неизвестную ранее запись, которая меня особенно заинтересовала. Она касалась его давнего приятеля, обозначенного литерой «З». Относилась запись к хабаровскому периоду. Аркадий Петрович упоминал о загадочном «З» как о человеке своего круга. Это мог быть только Борис Германович Закс.

Сам Борис Германович к моменту выхода нового Собрания сочинений находился в Соединенных Штатах. Узнать мнение Гайдара о себе тут, в России, он не успел. А в Америке Борис Германович вряд ли с этой записью познакомился.

Привожу ее полностью. Она сделана 24 августа 1932 года.

«Не забыть мне никогда и переход через Сихотэ-Алинь. И как 3. (то есть Закса. — Б. К.) обыскивали на том основании, что где-то поблизости бродит банда.

3. — ничего парень, но он трусоват и поэтому не давал мне остановиться и закурить всю дорогу. А когда я все-таки отстал, то он перепугался (курсив мой. — Б. К.)»[65].

Лучше бы Борису Германовичу оказаться квартирным вором или конокрадом. «Домушники» и похитители лошадей время от времени исправлялись, делались приличными людьми. С трусами это случалось много реже.

Для Гайдара человек, лишенный храбрости, неполноценен. «Трус, — писал он, — чаще гибнет, чем рисковый человек. Трус, он действует в момент опасности глупо даже в смысле спасения собственной своей шкуры (курсив мой. — Б. К.)»[66].

Трусу, знал Гайдар по солдатскому опыту, нельзя ничего доверять. В минуту опасности подведет. Не потому, что от природы безнадежно плох. Помыслы могут быть самые возвышенные. Просто, если потребуются решительность и быстрота, у него не окажется внутренней силы.

Это психофизиологическое явление за много столетий до Гайдара подметил народ. «У труса, — говорили наши предки, — душа уходит в пятки».

На самом деле уходит в пятки не душа, а заряд биологической энергии, который накапливается и хранится в солнечном сплетении. Если человек ее лишается, то помимо своей воли совершает не те поступки, которые необходимы, а те, которые легче.

Создатель «Американских мемуаров» стал классическим примером труса. Пока Аркадия Гайдара почитали классиком советской литературы, героем двух войн, Закс писал: «Это был человек с удивительным здоровым духом, чистым и по-детски непосредственным»[67].

Когда же началась антигайдаровская кампания, Закс не произнес ни одного слова в защиту писателя. Одинокий, истрепанный жизнью человек, он посчитал, что бить мертвого Гайдара для его, Закса, слабого здоровья будет полезней.

В своей оценке личности Закса Аркадий Петрович смотрел почти на 75 лет вперед.

Вот почему Гайдар при добродушно-снисходительном отношении к Заксу не вел с ним никаких разговоров о 37-м годе и вообще о Большом терроре. Закс писал чистую правду, когда заявил в «Американских мемуарах», что никогда ничего от Гайдара о Большом терроре «не слышал».

Понятно, что в 1930-е годы, когда объявилось множество осведомителей, доверять секреты слабовольному, трусоватому Боре Заксу было просто нельзя. В его присутствии все знакомые замолкали.

Одно обстоятельство своей тогдашней жизни Гайдар оберегал от Бориса Закса особенно тщательно. Аркадий Петрович уже давно работал над новой книгой. Свое отношение к Большому террору он собирался высказать на ее страницах.

Понимал ли Гайдар, что затея опасна? Безусловно. Аркадий Петрович обладал мощным и четким аналитическим умом. Кроме того, ему были известны печальные факты.

Первым против нарастающего бесправия в Советском Союзе высказался знаменитый публицист и фельетонист Михаил Кольцов. Он был мудр и осторожен. Кольцов опубликовал в газете «Правда» статью «Личный стол». В ней «журналист № 1» как бы недоумевал по поводу того, что загадочную власть над людьми незаметно обрели кадровики — молчаливые, малограмотные сотрудники «личных столов».