Борис Камов - Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

• Название: Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров
• Автор: Борис Камов
• Издательство: Издательство ФАИР
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8183-1552-2

Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».

Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг. выступали десятки безвестных «гайдароведов» во главе с автором книги «Соленое озеро» В. А. Солоухиным.

Результаты расследования, проведенного Б. Н. Камовым, оказались ошеломляющими. Ни одно обвинение, если только оно поддавалось документальной проверке, не подтвердилось.

По жанру эта книга — исторический детектив. Автор сопоставляет обвинения против А. П. Голикова с архивными документами, демонстрируя общую безграмотность и лживость «обличителей» во главе с В. А. Солоухиным. Он раскрывает систему мошеннических приемов, фальсификаций и даже картежных передергиваний, которая применялась мнимыми гайдароведами для обмана читателей, циничного их одурачивания.

Для родителей, педагогов, библиотекарей, студентов-филологов и историков, школьников-старшеклассников.

---

По логике этой замечательной традиции мне полагалось снять трубку и позвонить Владимиру Алексеевичу Солоухину. Тем более, что о своих публикациях в «Совершенно секретно» я слышал много хороших слов, но в печати отзыв о моих очерках прозвучал впервые. Он остался единственным.

Полагаю, что Владимир Алексеевич пригласил бы меня для личного знакомства, от чего неловко было бы отказаться. Пили бы мы с ним уже не чай, как у Бориса Николаевича Полевого, а национальный российский напиток, который, как «царская водка»[97], способен размыть любые разделительные перегородки.

Секундная радость от неожиданной похвалы Солоухина была омрачена пониманием того, что мой рецензент на самом деле намеревался перетащить меня в свой окоп — бить А. П. Гайдара вместе, в четыре руки.

Владимир Алексеевич надеялся: застольная дружба с такой знаменитостью, как он, мне будет лестна, и я ему в его затее помогу.

Нарушив замечательную вековую традицию, звонить Солоухину я не стал.

Как я стал многоголовой гидрой

Несколько лестных слов о моей публицистике после моего «Открытого письма» были для Солоухина немалым унижением.

Но он решился на это сознательно. Окажись я его союзником против Гайдара, это решило бы многие проблемы Владимира Алексеевича. Я перестал бы быть опасным противником. Родне Аркадия Петровича, догадывался он, без моей «информационной поддержки» нечего делать в суде.

Ожидал ли Солоухин, что я могу не захотеть с ним общаться? Да, такую возможность он допускал. И это создавало для него массу сложностей.

Чтобы разрушить традиционный образ Гайдара, требовалось освистать прежних биографов, исследователей творчества и педагогики Аркадия Петровича.

Но в своем порыве Солоухин сразу должен был натолкнуться на мои работы. Шельмуя их, он подарил бы мне возможность потребовать у Закона защиты хотя бы моей «деловой репутации». Другие исследователи волновали Владимира Алексеевича много меньше, поскольку не приглашали его в суд.

Тогда-то Владимир Алексеевич и придумал вторую систему защиты от Камова. В «Соленом озере» я насчитал пять ссылок на мои газетно-журнальные публикации и цитаты из четырех моих книг. Но вот в чем состояла хитроумная система цитирования.

Лишь только у Солоухина возникала потребность вступить со мной в полемику, он переставал называть меня по имени и присваивал мне эвфемизм. Что это такое?

Когда бывает неудобно на письме, в публикации или в разговоре употреблять какое-либо слово (чаще всего неприличное), ему находят замену. Ее-то и называют эвфемизмом.

Эвфемизмы, придуманные Солоухиным, были такие: «биографы Гайдара», «некоторые биографы», «историки литературы», «гайдароведы», «Голиковские биографы» (всегда во множественном числе) и т. д. После чего Владимир Алексеевич цитировал какую-либо из моих работ.

Из нескольких газетно-журнальных публикаций Владимир Алексеевич привел название лишь одной — «Искупление», опубликованной в «Литературной газете».

Из четырех моих книг о Гайдаре, на которые он ссылался или отрывки которых приводил, не назвал ни одной. Вот как это выглядело.

Читаем «Соленое озеро»: «У голиковского биографа… (фамилия не названа. — Б. К.) написано: "Разговор с Тухачевским (у Аркадия Голикова. — Б. К.) вышел коротким. Михаил Николаевич сказал, что пригласил его поближе познакомиться, что, хотя мятеж (Александра Антонова. — Б. К.) в целом ликвидирован, работы все равно еще много"»[98].

К этому абзацу из моей книги Солоухин дал следующий комментарий: «Ну, к такой работе Голикову было уже не привыкать!»[99]

Солоухин намекал на жестокое обращение с местным населением, но у меня описаний такого рода в книге не было. Я приводил подлинные документы о боевых действиях бойцов Голикова против хорошо вооруженных отрядов Александра Антонова.

Я позволил себе столь подробно остановиться на довольно сложной системе защиты Солоухина от Камова, чтобы показать: после моего «Открытого письма» автор «Соленого озера» ни на миг не забывал о моем существовании. Я оставался для него реальной угрозой информационно-судебного возмездия. Солоухин отчетливо сознавал уязвимость своей Главной книги.

Мнение историка

Книга «Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров» была уже написана, когда тимуровцы из Архангельска прислали мне три газетные вырезки. Это была статья абаканского исследователя, кандидата исторических наук Александра Шекшеева[100].

Шекшеев проделал большую работу. Он проследил по документам историю взаимоотношений спецслужб и Красной армии с населением Хакасии с начала Гражданской войны до 1928 года. Общая его оценка: «красный бандитизм».

Но для нашего разговора важно, что мы получили сведения о главнейших событиях, которые произошли в Ачинско- Минусинском районе Хакасии до и после службы Голикова. Они содержат ответы на ряд вопросов, которые оставались неясными.

Существовал ли друг Голикова по фамилии Лыткин?

Оказалось: командир ВОХР (вооруженной охраны) П. Л. Лыткин реально существовал. Он действительно произвел массовую казнь в улусе Большой Арбат, расстреляв 34 человека (а не 35, как сообщали свидетели). Но произошло это 10 апреля 1920 года, за два года до появления Голикова в Сибири. Ни к расстрелу, ни к Лыткину Аркадий Петрович никакого отношения не имел.

Известны ли случаи, когда местных жителей топили в водоемах?

Да, известны. В селе Новоселово Минусинского уезда в полынью было сброшено несколько человек, в том числе дети. Но эту казнь произвел начальник местной милиции Ардашев 14 января 1921 года, то есть за 14 месяцев до приезда Голикова в Хакасию.

Комбата Голикова обвиняли в том, что он произвел резню в селе Шарыпово. Соответствует ли это истине?

Из документов, найденных Шекшеевым, следует: в селе Шарыпово были не зарезаны, но удушены и брошены в полынью по разным данным от 23 до 43 местных жителей. Казнь произвели 15 февраля 1921 года местный начальник милиции П. Е. Пруцкой и партизанский командир М. X. Перевалов. Случилось это за год с лишним до приезда в Хакасию Голикова.

Имели ли место массовые утопления жителей?

Да, имели. Только не в Соленом озере, как утверждал Солоухин, а в Малом и Черном озерах. В ледяную воду, пишет Шекшеев, местными «коммунистами были "загнаны" до ста человек коренного населения».

В публикации Александра Шекшеева приведены и другие примеры неоправданной бесчеловечности и садизма. Главный же вывод, сделанный историком, таков: но Гайдар к этим преступлениям не причастен.

Умозаключение ценно еще и тем, что отношение Шекшеева к самому Голикову придирчиво-жесткое. Исследователь отмечает ряд проступков молодого командира, однако эти действия не имели ничего общего с геноцидом.

В избытке строгости Шекшеев приписал комбату проступки, которые содержались в лживых доносах на Голикова в ГПУ.

Эти доносы разобраны мною на страницах… настоящей книги. Обличительные факты, приведенные в них, не подтвердились.

Но в целом мы должны быть благодарны Александру Шекшееву за большую исследовательскую работу. За 20 лет, что длится антигайдаровская кампания, он оказался единственным публикатором, который внес реальный вклад в изучение трагических событий Гражданской войны в Хакасии. Шекшеев отделил деятельность комбата А. П. Голикова от разбойных налетов и «классово непримиримых» акций профессиональных убийц, которые действовали на территории края. Найденные документы подтвердили мое давнее предположение, что молва и лжегайдароведы приписывали А. П. Голикову многочисленные деяния, совершенные другими лицами.

Случай с «классиком»

Любопытно, что гипнозу ошарашивающей, бездоказательной солоухинской болтовни поддался даже опытный газетный «волк» Василий Михайлович Песков. Самый старый сотрудник «Комсомолки», лауреат Ленинской премии в области журналистики, он всю жизнь информировал общественность о духовной, а также интимной жизни птичек и букашек.

А тут не удержался. 22 июля 2002 года на страницах «Комсомолки», для которой в 1941 году Гайдар присылал очерки с передовой, Песков пересказал мерзкие эпизоды из «романа» «Соленое озеро», сочиненного «участником» Великой Отечественной войны Солоухиным.

Без тени сомнения в истинности сведений, полученных от профессионального осведомителя КГБ и лгуна, Василий Песков сообщил читателям, что Голиков в Хакасии «без суда сам расстреливал, шашками рубил (несчастных, мирных хакасов. — Б. К.) и под лед сам трупы прятал».

И не нашлось в коллективе «Комсомолки» ни одного здравомыслящего сотрудника, который бы оказал пожилому человеку тимуровскую, интеллектуальную помощь, подсказал бы ему: