Николай Гейнце - Генералиссимус Суворов

• Название: Генералиссимус Суворов
• Автор: Николай Гейнце
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-486-02321-7

В книге рассказывается об исторических сражениях, принесших славу русскому оружию, и о суворовских чудо-богатырях, преодолевающих трудности переходов и побеждающих не числом, а умением.

---

Иван Андреевич нервно засмеялся,

Кржижановский стал внимательно к нему прислушиваться. Он хорошо изучил князя и сразу понял, что старик хочет сообщить ему что-нибудь очень важное, а теперь болтает так, что взбредет на ум, для того, чтобы в это время обдумать, как приступить к настоящему разговору.

— Так вот, изволите видеть, этот Суворов Василий Иванович — отец его мне тезкой был…

Князь опять захихикал. Сигизмунд Нарцисович молчал.

— Хороший старик, умный, обстоятельный, послужил тоже на своем веку, был членом военной коллегии, сенатором, генерал-аншеф теперь, как и я… Сама матушка-государыня, как мне доподлинно известно, хвалила его за службу, называла «честным человеком», «праведным судьей», а матушка наша даром никого не похвалила, так-то… Всего лет пять как вышел в отставку и поселился здесь поблизости, свой дом — полная чаша…

Князь остановился.

— Говорят, он очень богат… — вставил Сигизмунд Нарцисович.

— Водятся у старика деньжонки, водятся, имений несколько в разных губерниях… Дочерей обеих выдал замуж, славные девушки. Анну Васильевну за князя Горчакова, а Марью Васильевну за Олешева, по семнадцати тысяч приданого дал, и партии сделали обе хорошие… Так-то…

Князь Иван Андреевич замолчал и участил походку. Молчал и Кржижановский.

— А сынок-то его, сынок… — снова начал князь, — в генеральском чине, не нынче завтра генерал-поручик… Знаменитость, как ваших-то сорванцов он усмирил… Хе, хе, хе…

— Н-да-а… — издал неопределенный звук Сигизмунд Нарцисович.

— В Петербурге, говорят, его на руках носили, сама императрица подолгу с ним беседовала… У Григория Александровича Потемкина, говорят, в большом фаворе…

— Н-да-а… — снова прогнусил Кржижановский.

— А главное, сам до всего добился… От отца получил самую безделицу; сколько лет солдатскую лямку тянул, хочу, говорит, быть фельдмаршалом, и будет… Помяните мое слово, что будет!

Князь Иван Васильевич остановился и вопросительно посмотрел на Кржижановского.

— Будет, отчего не быть!.. — согласился тот. — Уж теперь из конца в конец, даже за границею, о нем знают, какой-то необыкновенный…

— Истинно необыкновенный… герой! — с пафосом воскликнул князь. Прозоровский.

— Н-да-а… герой, — согласился Кржижановский.

— Карьера, батенька, у него впереди такая, что голова закружится… К нам, в Москву, на побывку скоро приедет…

— А-а-а…

— Я нынче, после обедни, зашел к старику Василию Ивановичу… чайку попить… От него и узнал… Жду, говорит, сына дня через два… Да тут же и одолжил меня словечком… Ума не приложу…

Князь вдруг замолчал и еще быстрее стал ходить по кабинету.

— Чем же это он вас одолжил?.. Каким словечком?.. — спросил делано равнодушным тоном Сигизмунд Нарцисович.

Иван Андреевич ответил не вдруг, видимо собираясь с мыслями.

— Да уж таким, батенька, Сигизмунд Нарцисович, что в себя не приду… Как и рассудить?..

— Что же именно рассудить?.. Или, быть может, секрет?

— Какой, батенька, от вас секрет… Сами, чай, знаете — ум хорошо, а два лучше… Вот мы с вами, двумя-то умами, и пораскинем.

— Пораскинем…

— Заговорил это Василий Иванович, сперва-наперво, о том, что сын его уже в летах, сорок три года, а до сих пор бобыль… А я ему на это говорю, что вот приедет на побывку в Москву — невест-де здесь много, а он на линии жениха, какого не надо лучше… Может-де выберет… Куда ему, говорит, он у меня, что красная девушка, да и ум не тем занят… Сам я ему невесту-то присматриваю… Вот оно что…

— Вот как…

— Что же, спрашиваю, присмотрели, ваше превосходительство?.. Присмотрел, говорит, уже с полгода как присмотрел, даже и ему отписал, коли, конечно, пишу, согласие родительское будет, а с родителем-де я еще не говорил… Вы кстати пришли, ваше сиятельство… Это он мне-то говорит, поняли?

— Понял…

— Ну, а я, нечего греха таить, спервоначалу не понял… Я-то, спрашиваю, почему кстати… А потому, говорит, нечего делать-то в долгий ящик откладывал, у вас товар, а у меня купец… Имею честь за сына своего Александра просить руки вашей дочери, княжны Варвары… Меня в жар бросило от неожиданности…

Князь Иван Андреевич и теперь вынул из кармана халата фуляровый платок и отер выступившие от волнения на лбу крупные капли пота.

— Что же вы ему на это ответили?.. — спросил Кржижановский.

— Я, что же, не обдумав, да не обсудив, ответить сразу нельзя… Поблагодарил за честь… Надо, говорю, подумать, поговорить с дочерью… Я ее не неволю…

— А он что?..

— Зачем, говорит, неволить, но вы, ваше сиятельство, все же отец, лучше своего дитяти ее пользу или счастье видите, так сами и рассудите… Сын мой в летах уже, а пишет мне: из вашего, батюшка, повиновения не выйду, на какой невесте благословите, на той и женюсь… Уповаю, дурную не выберете… Полез к себе в конторку старик, достал письмо, прочел… Именно так и сказано…

— Что же, это хорошо, что он такой покорный, княжна Варвара Ивановна тоже не любит противоречий…

— Хе, хе, хе… — засмеялся князь. — Водится этот грешок за Варей, самовластна. Но шутки в сторону, как тут быть?

— Да вам как, по душе этот жених-то? — спросил Сигизмунд Нарцисович.

— Что же, по-моему, партия хорошая, человек известный, на виду, богатый, сестры выделены… Отец с собой в могилу богатства не унесет…

— Староват, пожалуй, для княжны Варвары Ивановны…

— Какой староват, мужчина в самой поре, солдат, крепыш… Бабами не избалован…

— Некрасив, может быть?

— С лица не воду пить.

— Варваре Ивановне как взглянется.

— Вот то-то и оно-то. Как тут и придумать, не знаю… Сразу можно все испортить. Характерна она очень, не знаю уж и в кого… Разве в покойного моего батюшку, тот был, царство ему небесное, кремень, а не человек.

— Значит, вы бы хотели, чтобы эта свадьба устроилась?

— Хотел бы… Ведь что же, год, другой пройдет, перестарком будет, — со вздохом сказал Иван Андреевич.

— Тогда надо действовать умеючи.

— Да как?..

— Поручите мне.

— Вам!

— Да, мне… Я, бог даст, сумею…

— А как же?

— Не секрет, скажу… Надо воспламенить ее воображение рассказом о нем как о герое и знаменитости, исподволь, умело, заставить ее заочно влюбиться в него… Слава мужчины для женщины имеет притягательное свойство, за нее она простит и лета, и отсутствие красоты. Вспомните Матрену Кочубей и Мазепу. Чем успел увлечь этот старик молодую красавицу? Только ореолом воинской славы…

— Так, так, — даже потер от удовольствия руки князь Прозоровский. — Уж и умница вы у меня, Сигизмунд Нарцисович, уж и умница!

Кржижановский сделал сконфуженный вид.

— Не хвалите заранее, еще, может, и не удастся.

— Ну, вам, кажется, все удастся.

— Так благословите действовать?

— Обеими руками.

— Начнем сегодня же.

— С Богом. Вот у меня теперь точно камень с души свалился. А где теперь Варя?

— Она уехала кататься с Эрнестиной Ивановной.

Князь Иван Андреевич на самом деле совершенно успокоился и с наслаждением уселся на диван.

— А где теперь молодой Суворов? — спросил Сигизмунд Нарцисович.

— Отец мне говорил, что он писал ему из взятого им города Туртукая.

— А-а-а…

— Он ранен, но, слава Создателю, не опасно, в ногу, без повреждения костей.

— Как бы не искалечили его там перед свадьбой.

— Избави Бог. Храни его Бог для России.

— И для княжны Варвары Ивановны, — добавил шутливым тоном Кржижановский.

— Шутник, — потрепал его по плечу князь, — век не забуду услуги, если все это устроится.

Сигизмунд Нарцисович молчал, как-то загадочно улыбаясь.

— А не сыграть ли нам партию пока до обеда, — предложил

он после некоторой паузы.

— А что же, сыграем, — радостно принял предложение князь.

Кржижановский достал шашечницу, поставил ее на стол и

стал разглядывать шашки, пересев на стул против князя Ивана Андреевича. Игра началась. Слышны были лишь относящиеся до нее замечания:

— Ишь, в дамки пробирается. Не раненько ли?

— А ну-ка я сюда пойду.

— А я так две штучки возьму.

— Пробралась-таки в дамки, и я недоглядел.

— Что толку в дамке, когда ей ходу нет.

— Дамка везде ходит, гуляй себе.

Князь и Кржижановский начали уже четвертую партию, как в передней раздался звонок.

— Это наши, — сказал князь.

Он не ошибся.

Вскоре в кабинет легкой походкой вошла княжна Варвара Ивановна.

За истекшие два года она пополнела и возмужала и положительно могла бы служить моделью художнику для русской красавицы.

Она поцеловала у отца руку и церемонно присела Кржижановскому.

Выражение их встретившихся взглядов далеко, однако, не гармонировало с этой церемонностью.