Анна Яковлева - Посадочные огни

• Название: Посадочные огни
• Автор: Анна Яковлева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02961-4

В одно мгновение военный моряк Адам Рудобельский потерпел крушение и на службе, и в семейной жизни, в день увольнения застав жену в постели с любовником. Маргарите Галкиной тоже «посчастливилось» – она «вылетела из авиации», чему, кстати, поспособствовал Рудобельский, и стала жертвой мошенника – своего бывшего босса и по совместительству возлюбленного. Оба испытывают взаимную неприязнь и считают, что между ними нет ничего общего. Адам ищет свой маяк, а Марго – посадочную полосу. Не сразу они понимают, что и то и другое находится на территории любви…

---

Паровозик из живых тел возглавляла бортпроводница Галкина в шапочке Снегурочки – показывала танцевальные па под мелодию шестидесятых «Еньку».

– «Прыг! Скок!» – Со странным блеском в глазах бледная Маргарита вскидывала безупречной формы ногу. В страшном сне такое не привидится.

– «Туфли надень-ка, – скандировали пассажиры, – как тебе не стыдно спать?»

– Галкина, – зашипел Василий, – ты обалдела? У нас приборы зашкаливают, не можем вывести машину из крена!

– «Славная, милая, смешная «Енька» нас приглашает танцевать», – с легкой одышкой пропела Маргарита.

Далее последовали два прыжка вперед, при которых Маргарита едва не протаранила Василия. Если бы Коротких не попятился, Галкина угодила бы второму пилоту прямо в пах. Такой буйной Василий старшую бортпроводницу еще не видел.

– Марго, – Василий выдернул Галкину из объятий господина в дорогом костюме, – ты в своем уме?

Разочарованный господин упал в кресло и принялся обмахиваться журналом.

– Вот это женщина, – восторгался он, – вот это темперамент! Амазонка! Звезда!

Василий Коротких тем временем втащил звезду в бытовой отсек и поинтересовался:

– Вылететь из авиации хочешь?

– О господи, – фыркнула Маргарита, – и он туда же! Куда вылететь-то?

От бортпроводницы несло алкоголем.

– Да ты, мать, напилась? – Васька вытаращился на Маргариту в надежде, что ошибся.

Нет, не ошибся. Галкина с неподражаемым выражением вытянула редкой породистой формы губы в трубочку и приложила к ним палец:

– Ш-ш-ш!

– Да мне-то что? Мне по барабану, а вот Лева сейчас тебя прищучит как пить дать. Ты у него и так как бельмо на глазу, как кость в горле и как камень в желчном пузыре.

– Слушай, отстань, – сдувшись, попросила Маргарита, – и без тебя тошно.

– Марго, усади паксов, не буди лихо, – посоветовал Василий.

– Есть, товарищ командир! – От резкого вскидывания руки Галкина качнулась, Васька обнял ее и прижался к бледной прохладной щеке лбом – Маргарита была ровно на полголовы выше. – Получишь сейчас, – попыталась оттолкнуть Ваську Маргарита, – раз-раз, и «вжик-вжик, выноси готовенького»! Отстань. Не рейс, а наказание. Двоих обез-вре-дила, ты следующий.

Но Василий не готов был сразу отпустить пьяную красавицу:

– А что ты с ними сделала?

– Все сделала: усы-пила и связа-ла.

Маргарита скрестила запястья, вызвав у Василия вспышку нездорового интереса к садомазохистским утехам.

– Когда? – запуская руки под блузку бортпроводницы и нащупывая восхитительно упругую грудь в гипюровых цветочках, проявил любопытство Коротких. Он, не задумываясь, отнес этот бред в разряд пьяных.

Маргарита с трудом сосредоточилась.

– Полчаса назад, – старательно выговорила она.

– Где? – Василий прислушался к проблемным ощущениям в брюках – они требовали немедленного разрешения.

– Во втором классе.

– И где они сейчас? – целуя нежнейшую шейку, изнывал от желания Васька.

– Думаю, там же, – хихикнула Маргарита, отпихивая второго пилота.

Василий с сожалением выпустил кружевную грудь. Что-то ему подсказывало, что Галкина не бредит. Летчик подтолкнул эсбэ к микрофону:

– Давай усаживай паксов.

– Уважаемые пассажиры, – полилось из динамиков неуверенное контральто, – прошу всех занять свои места и приготовить столики. Вас ждет праздничный ужин и арцерт контистов, пардон, концерт артистов зарубежной эстрады. Ик, – завершила обращение Маргарита.

Обещанный концерт открыл один из ремейков Киркорова, но на это никто уже не обратил внимания: пассажиры аплодировали и были в полном восторге от объявления Галкиной.

Василий схватился за голову.

Суета в салонах шла на убыль, мамаши вылавливали из-под кресел детишек, все устаканивалось, если не считать двух связанных паксов в хвосте машины.

Василий направился в салон экономкласса, Галкина, профессионально улыбаясь и цепляясь за спинки кресел, не отставала.

Дойдя до конца салона, Василий увидел спеленатых пледами Толяна, Адама и жертву белой горячки. Все трое спали.

Галкина не соврала: запястья Толяна и Адама были перемотаны скотчем.

– А это еще зачем? – проворчал второй пилот, отрывая скотч вместе с волосяным покровом и радуясь, что местная эпиляция под общим наркозом не причиняет мужикам ни физического, ни морального дискомфорта.

Скомкав скотч, второй пилот устремился назад, теперь Маргарита шла впереди, и Василий то поддерживал, то подталкивал бортпроводницу. Едва они оказались за ширмой, Василий Коротких с сомнением оглядел субтильную бортпроводницу:

– Нифигасе! Как это ты – одна двоих мужиков?

– Кло-фе-лин. Вон у той тетки – 36в, – объяснила Маргарита, свесив голову на грудь.

– А сама ты, часом, не хлебнула клофелина? – забеспокоился Василий.

Хозяйка борта уперлась лбом в перегородку – ее качали водочно-клофелиновые волны, язык пересох и не слушался, голос Василия то удалялся, то приближался.

– Слу-чай-но, – вывела Галкина, отделилась от перегородки и припала к груди второго пилота, где ее и накрыло окончательно.

До конца рейса Галкина проспала в гардеробе, причмокивая, как младенец.

Девочки-стажерки, черная и белая, Луна и Солнце, с радостью сообщили командиру экипажа, что эсбэ в отключке.

– Все, допрыгалась, стрекоза. Я на тебя рапорт подам. – Обвинительную речь Лев Ефимович произнес, по обыкновению, в присутствии экипажа.

Дежурный наряд уже увез спящих: моряка, Толяна и белогорячечного. Салон самолета покидали последние пассажиры.

– Стрекоза пела. – Опустив заспанное, помятое лицо, Галкина выскочила из опустевшего салона, сбежала по трапу и пешком отправилась в здание аэропорта.

Вьюжило.

Старшая бортпроводница (уже бывшая!) в полном одиночестве шагала мимо замерзших крылатых машин по летному полю.

– «По аэродрому, по аэродрому, лайнер пробежал, как по судьбе. И осталась в небе светлая полоска, чистая, как память о тебе», – пела Галкина и смахивала слезы, наворачивающиеся на глаза то ли от пронизывающего северного ветра, то ли от обиды.

Рев двигателя взлетающего лайнера заглушил пение, Галкина задрала голову, посмотрела в ночное небо. Там, вне досягаемости посадочных огней и осветительных приборов, висел месяц. И был он так надменно-спокоен, так уверен в себе, что Маргарита задохнулась от ярости.

– Чтоб вас черти съели! – заорала она, адресуя сказанное Леве Звенигородскому, морячку, «синяку» и урке.

Черт бы их всех побрал, их и этот високосный новый год! Можно было голову дать на отсечение: он еще покажет себя, потому что как встретишь Новый год, так его и проведешь.

– Ритка, у тебя есть картошка? – Физиономия соседа-алкаша появилась из кухни, когда Маргарита уже надеялась, что ей удалось улизнуть незамеченной.

– За столом в углу, возьми, сколько надо.

– Да не оскудеет рука дающего.

– Что ж ты тогда все время норовишь укусить эту руку? Обмылок человеческий, прости господи…

– Соседей, Ритка, не выбирают, как родственников!

– Еще как выбирают.

По поводу своей коммуналки, в которой она оказалась после развода и раздела имущества, Галкина никаких иллюзий не питала. Эта коммуналка нашептывала по ночам подробности жизни первых жильцов – «врагов народа»: обрусевшего французского дворянина и его жены, прибалтийской немки. Маргарита даже запомнила фамилию полумифических стариков – де Бельпор.

Коммуналка выпускала из своих объятий только к праотцам. Выбраться из нее в более безопасное место можно было либо с помощью мужчины, либо с помощью престижной хорошо оплачиваемой работы, на которую попадают с помощью все того же мужчины или по счастливому стечению обстоятельств. Ни первого, ни второго, ни третьего у Галкиной не было.

Маргарита дождалась окончания новогодних каникул и, движимая храбростью отчаяния, отправилась в агентство недвижимости «Гуд-риелт».

Агентство располагалось в новом микрорайоне. Место было хлебное, и агентство Маргарита выбрала не случайно, а после того, как отследила рейтинги и спрос на недвижимость. Спрос на жилье в микрорайоне превышал предложение.

Игорь Артюшкин – директор агентства, рано начавший полнеть породистый тридцатипятилетний мужчина с привычками нового русского, стал клеить Маргариту прямо на собеседовании.

– С такими данными вам прямая дорога в модельный бизнес, – не спуская глаз с положенных одна на другую, затянутых в черные колготки ног Маргариты, заявил он.

– Демонстрировать наряды для бабушек?

– Наоборот, – не растерялся донжуан, – для внучек. И сколько вам, если это прилично спрашивать у такой женщины?

Игорь заерзал в кожаном кресле, на запястье сверкнули швейцарские часы. Маргарита встречала такие экземпляры на некоторых сановных пассажирах. Внешний вид этих часов способен был приручить самую дикую черкешенку не только в авиаотряде, но и на всем постсоветском пространстве.